Дух воина. Погранец

– Объясните мне, генерал, почему вы допустили контратаку русских. Расслабились? Или быть может вы устали и вас пора заменить? – я старался не стоять на месте, а всё время перемещался по кабинету.

Сходство моё и Фишера было, но чем чёрт не шутит. Вдруг этот генерал знал лично Фишера.

– Послушайте, штурмбаннфюрер, кто вам дал право врываться ко мне и кидать такие обвинения? – генерал был ошеломлён моим появлением.

Из его обращения я понял, что генерал и мой протеже не встречались. Генерал попробовал взять трубку пытаясь куда-то позвонить. Я резко прервал его попытку, вырвав у него телефонную трубку.

– Мне даны полномочия навести порядок и выяснить. Может здесь присутствует предательство Фюрера? Вы думаете спрятаться за спину Гудериана? Я вас разочарую. Мне дано личное распоряжение Рейхсфюрером СС Гиммлером и полномочия от Рейнхарда Гейдриха. Я прибыл сюда разобраться, почему наши генералы проваливают план Генерального штаба, который утвердил сам Адольф Гитлер. Если потребуется я и на Гудериана надену наручники. Сдайте оружие, генерал, вы задержаны.

Это был тонкий момент, офицеры штаба могли запросто встать на сторону своего командующего и тогда начнётся стрельба. А мне этого не надо. Генерала нужно было везти с комфортом, я приказал взять шикарный автомобиль «Хорьх» с открытым верхом. Кроме всего прочего машина была внедорожником, имела три ряда сидений и колёсная база 6х6. То, что доктор прописал. Мои ребята увели растерянного генерала, я же приступил к обыску в его кабинете. Сложили оперативные карты в портфель. Выгнав всех из кабинета, я дал команду заминировать кабинет генерала. Установили взрывчатку и поставили на растяжку «Ф-1»4, что должно сработать как взрыватель. Из кабинета генерала двинулись в комнату шифровальщиков. Взял под арест лейтенанта и унтер-офицера. На скорую руку собрали документы, оставив такой же заряд, как и генеральском кабинете. На всё про всё у нас ушло сорок минут. Усевшись в машины, мы тронулись в сторону аэродрома. «Хорьх» вёл водитель генерала. Мы расположились в машине генерала. Водитель генеральский унтер-офицер, рядом с ним сел старшина, второй ряд сидений заняли лейтенант и унтер-офицер связи, в третьем ряду сел я, генерал и Федя Титов. Так мы и поехали. Впереди мотоцикл, за ним легковая машина, замыкал колонну грузовик. Чтобы генерал не дёргался, я заявил ему, что он вылетает в Берлин. Пусть там объясняется перед руководством Вермахта.

Пока ехали по городу я всё ломал голову. И что мне делать с этим генералом? По-хорошему надо его к нашим переправлять. Но как это сделать? Мысль крутилась, а я пытался оформить её в решение. Самолёт? Хороший вариант. А кто будет управлять? Я сам? Нужен пилот. Как только выехали за черту города, проехав последний блокпост5. Я велел свернуть в разрушенный пригородный посёлок. Присмотрев нужные развалины, увёл туда водителя, приставив к его голове пистолет спросил, где находится временный лагерь военнопленных. Водитель, напуганный до полусмерти, обещал показать дорогу. Такой лагерь был в трёх километрах и почти по пути к аэродрому. Мысль сформировалась в моей голове. Поискать в лагере лётчика и отправить его с генералом за линию фронта. Лагерь был небольшой на триста военнопленных, и лётчики там были, даже два. Приказав коменданту привести мне пленных, заявил, что забираю их в связи с оперативной необходимостью. Комендант не возражал, даже был рад, лишь бы гестаповцы побыстрей свалили. А вот расписку он с меня взял. Я отказываться не стал, написал, что пленных забрали по распоряжению Рейндхарда Гейдриха. Забрав пленных, мы двинулись к аэродрому. Это был небольшой аэродром, выполняющий функцию площадки подскока. И самолёты на нём были, но готовым к полёту только один разведывательный самолёт, трёхместный «Шторьх». Отличный самолётик. Может лететь со скоростью в 150 километров в час. На такой скорости его сбить очень сложно. Истребитель, просто прицелиться не успевает, скорость не позволяет. Я посмотрел на часы, время близилось к вечеру. Генерала посадили в самолёт со скованными руками. Следовало решить кого из связистов забрать, а кого оставить. Решил, что всё же пусть везут лейтенанта. Забрав его документы, загрузили в самолёт. Чтобы обслуга аэродрома нам не мешала всех загнали в домик и там встали на охрану три наших бойца. Я отвёл пленных к хвосту самолёта, теперь следовало обрадовать их таким важным поручением. Заговорил с ними на русском.

– Как чувствуете себя, братишки? – задал я ошеломляющий для них вопрос.

Они оба уставились на меня, ничего не понимая. Смотрели так, будто с ними заговорил не офицер СС, а стол или скамейка.

– Что, товарищи лётчики, языки проглотили? – вопрос задал спокойным тоном.

– Ты наш что ли? – наконец то вымолвил один из них.

– Конечно. Это всего лишь маскарад. Представьтесь, товарищи лётчики, – предложил я им.

– Лейтенант Горелов, сбит три недели назад, – отрапортовал один.

– Старший лейтенант Седых, сбит неделю назад, – доложил второй.

– Разберётесь с управлением этого аппарата?

– Да, конечно, разберёмся, – хором ответили они.

– Тогда слушайте приказ. Доставить пленного генерала и офицера связи за линию фронта к командованию Красной Армии. Я дам вам оружие, держите под контролем пленных, смотрите сами их не пристрелите. Кроме этого, с вами отправляем карты и важные документы 10-ой моторизованной дивизии. Приказ вы получили от командира отряда специального назначения «Вымпел».

– А кто командир, товарищ? – спросил Седых.

– А это тебе знать не положено. Неизвестно долетите вы или нет, а вопросы задаёшь неправильные. В случае если вас собьют, пленных и документы уничтожить, – ответил ему и посмотрел пронзительно, как я умею.

Получилось очень хорошо. Аэродром охраняли взвод охраны, да были там ещё три лётчика и два техника. Всех пустили в расход. С собой мы забрали только связиста, планируя в дальнейшем допросить подробней о ситуации на фронте. Почему мы поголовно убивали пленных немцев? Ну во-первых, нам их девать некуда. Во-вторых, чтобы поставить солдата в строй надо дать винтовку, научить стрелять и в окопы. А вот чтобы выучить специалиста – это очень непросто. Уже через час мы пылили по дороге в сторону рыбачьего домика. Меня радовал автомобиль генерала, хорошая техника. А ещё радовался тому, что во всей этой кутерьме никто из моих бойцов не пострадал. Кроме этого, я сохранил жизнь генералу Конраду фон Кохенхаузену. Попав в плен, он доживёт до победы и вернётся в Германию после плена. В моей истории он покончил жизнь самоубийством в декабре 1941 года. Но я этого не знал, да и не думал о нём, кроме того, чтобы его вовремя доставили Советскому командованию.

Конец июля 1941 год. Расположение 21-ой армии, Западный фронт.

Управлял самолётом старший лейтенант Иван Петрович Седых. До линии фронта долетели без приключений. «Хорьх» с полным баком имеет дальность полёта 380 километров. Пленные поначалу подёргались, но потом скисли. Весь полёт лейтенант Сергей Константинович Горелов держал их на прицеле. За линией фронта садились в расположении 519-го стрелкового полка. Солдаты были просто обрадованы, что к ним приземлился немецкий самолёт. Летчикам даже поддали хорошенько, но потом сдали особистам. Были, конечно, допросы. Военные лётчики и не скрывали, что были в плену. Но что с ними делать особисты стрелкового полка решать не стали, а отправили дальше. Новость быстро долетела до Командующего армией, генерал-полковника Фёдора Исидоровича Кузнецова. От него поступил приказ, немедленно доставить пленных немцев в штаб армии вместе с документами и лётчиками, которые доставили генерала Вермахта.

Для лётчиков, вырванных из лап плена, начались непростые дни. Допросы продолжались и днём, и ночью. Вопросы повторялись следователем десятки раз. Оба лётчика откровенно думали, что ждёт их лагерь на Колыме в лучшем случае, ну а в худшем просто прислонят к стенке. Вопрос решил сам командующий армией.

– Да за такое героя надо давать. Генерала в плен доставили, да ещё и самолёт утянули. Одно слово молодцы, – шумел Командующий армией.