Страница 3 из 12
Ночная няня прошлась по церковке, зажгла побольше свечей. Достала из сумки термос, выпила чаю с лимоном. Сколько раз повторяла маме: ей нельзя опаздывать на работу! От спешки пересыхают связки, а это её инструмент!
За дверью послышались шорохи, скрежет и шебуршание.
Сона бережно закрутила термос, достала телектрофон: ну правильно, скоро полночь. Пора отрабатывать гонорар. Девочка освободила проход от скамеечной баррикады.
Странные люди — взрослые. Почему не поставить стальную дверь, с засовами и замками? Такую, чтоб не пробить, не прогрызть! Но просьбу профессора Монса о срочном ремонте морга в ратуше подняли на смех. И рассохшаяся доска служила единственной защитой живым.
Днём её украшали лентами, чтоб не пугать посетителей, но к ночи убирали шёлк и цветы, и становились видны пробоины, царапины от длинных когтей и даже следы зубов!
Сона тронула створку, и та подалась с жутким протяжным скрипом.
В холодильнике делалось шумно. Постояльцы, как здесь называли покойников, били ногами в дверцы, пытаясь выкатиться наружу. А пятый номер уже был открыт! И в ящике сидел убиенный!
Новичок в морге — всегда проблема! В первые сутки он помнит, что жив и должен куда-то идти, у него полно в памяти дел и встреч, и нет осознания смерти. Он будоражит других постояльцев и возглавляет восстание зомби.
Сона разглядывала новичка.
При жизни он был красивым мужчиной, но смерть иссушила черты лица и придала им синюшный оттенок. Его даже раздеть не посмели! Сидел, как джентльмен, в чёрном костюме и в перепачканном грязью плаще. Интересная грязь: песок и глина, и какая-то серая пыль. Где и нашёл-то такую!
Новичок так же пристально смотрел на Сону. Ощупал голову, удивился, пошарил руками по ящику. Должно быть, хотел снять шляпу, но не нашёл и смутился.
Потерял, когда на него напали!
Становилось всё интереснее. Как бы его расспросить?
Остальные ящики уже выдвигались из открытых ячеек, зомби поднимались, тянулись к Соне, а она всё смотрела на жертву и думала о преступлении.
Кем был покойник? За что убит?
Постоялец из пятого номера поднял руки к глазам, опять удивился. Когти росли так быстро, что поцарапали кожу на лбу.
— Кто ты, девочка? — спросил новичок нутряным звуком, глубоким: его застывшие связки издавали лишь слабое дребезжание.
— Ночная няня. А ты кто? — дерзко хмыкнула Сона, косясь на других покойников.
Новичок протянул к ней когтистые лапы, свесил ноги в заляпанных грязью штанах.
— Ох ты ж ё!
Из прохода пахнуло вином и тушёной капустой. Сторож дрожал и икал, и меленько крестился на постояльцев.
Те учуяли сладкий страх, заверещали, завыли, заскрежетали дверями ячеек.
Сона гневно обернулась на сторожа, открыла особым образом рот, напрягла голосовые связки:
— Спи-и-и-и-и!
Перепуганный мужик опрокинулся на спину и захрапел на весь морг. Сона грозно взглянула на зомби и отдала общий приказ:
— И вы спите, надоели уже! Сколько можно по ночам колобродить? Спи-спи-спи! — раздалось, словно залп из орудий. И восставшие мертвецы попадали обратно в ящики.