Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 14 из 16



Нир рыкнул, вырывая меня из воспоминаний. Мой ответ ему явно не понравился. Как и тон. Снова. Сидел напротив теперь недовольный и сверлил меня этим своим взглядом внимательным, пронизывающим.

— Мне казалось, что мы с тобой все точки над И расставили. Я не твоя, — повторила спокойно раз в сотый.

Он нахмурился. Может думал о том, почему я тогда прихожу. Или просто ни слова не понял. Если с остальными мы проводили тесты, выясняя, сколько в них осталось человеческого, то к этому я никого не подпускала. И сама никаких тестов не проводила. Потому что неважно совсем, сколько в нём осталось разума. Сколько бы не было — это ему не поможет.

Да и вёл он себя чаще как зверь, контролируемый инстинктами. Пусть и необычный зверь — как-то же учуял метку, которые не замечали остальные. Но, например, его ко мне отношение основано лишь на физическом притяжении. Уверена.

Уже встала, собираясь уходить, как он удержал меня за руку и чуть приоткрыл рот, будто собираясь что-то сказать. Но вместо этого зарычал. Я поморщилась. Не от того, что он полузверь, а оттого, что никогда человеком не станет. Элика права, всё же он не такой, как остальные. Он… другой. Есть в нём нечто, что заставляет смотреть на него, да и приходить чаще, чем следует. Только это нехорошо. Для меня так точно. Для него — ещё хуже.

Вырвав из захвата свою ладонь, я уже подходила к двери, как за спиной услышала грубый, надтреснутый голос:

— Рррри… ннн… аъ…

Остолбенела. Даже испугалась на миг повернуться и увидеть его глаза. Но этого не понадобилось. Потому что он подошёл ближе, сам встал передо мной и повторил с огромным трудом, складывая звуки в одно слово, так сильно напоминающее моё имя. Наверное, этот вариант ему даётся проще. С буквы «р». Хотя никто никогда меня так не называл.

Упрямо он повторил это ещё несколько раз, пока не сократил перерывы между звуками так, что получилось почти одним словом, и голос не стал больше похож на обычный человеческий. Приятный…

— Молодец, — похвалила растерянно.

Признавать свою ошибку было непросто. Я не привыкла это делать. Но сейчас вынуждена была сама себе признаться, что считала его больше животным, чем человеком. И относилась соответствующе. Но человек в нём боролся с собой, отказываясь исчезать насовсем. Возможно во мне он нашёл ту самую ниточку, которая тянула его наверх.

Одновременно я была и рада этой ошибке, и раздосадована. Если он выберется из своего личного ада, то это испортит мне совершенно всё. Но тогда он станет обычным оборотнем… Обычным… мужчиной… От этой мысли внутри стало как-то тепло. Ненадолго.



— Ещё что-то можешь сказать? — уточнила уже деловым тоном, но он мотнул головой.

— Ладно… Тренируйся пока с именем только. Потом может придумаю тебе ещё слова. Похожие, — и всё же засобиралась уйти, как он вновь взял меня за руку, заглядывая в глаза.

Я поняла, что ждёт не только похвалы, но и какой-то награды. А что я могла ему дать? Погладила по щеке свободной ладонью и улыбнулась. Только его лицо осталось серьёзным. И даже каким-то решительным. Он приблизился почти вплотную, осторожно провёл острыми когтями по моей шее, на грани того, чтобы повредить кожу, а сам задышал чаще. Хотя в момент, когда взгляд остановился на месте, в котором стояла невидимая теперь метка, в его вытянутых зрачках и мелькнула злость, но тут же исчезла, уступая совершенно иным чувствам.

От места такого опасного касания у меня разбежались мурашки. И дыхание тоже сбилось. Нир наклонился, пока я была обезврежена собственными ощущениями, и коснулся моих губ своими. Мягко, легко — одним словом, необычно для него. Чаще он хватал, сжимал, дёргал. Но сегодня кажется особенный день: он впервые сказал моё имя и решил быть нежнее. А ещё кажется — получить свою награду, несмотря ни на что. Даже чужая метка, которая должна была отпугнуть, не остановила.

Его горячий язык пробежался по моей нижней губе и скользнул выше, настаивая, чтобы я приоткрыла рот. Изнутри меня ударило волной возбуждения. И он тоже почувствовал, бросив мою руку и осторожно сжимая теперь уже талию, прижимая к своему большому, тёплому телу…

Искушение было слишком велико, чтобы ему не поддаться. Оправдав себя, что сделаю это лишь единожды и никогда больше, я позволила ему скользнуть языком между моими губами и сама устремилась навстречу. Даже если он удивился, то виду не подал, или я просто не почувствовала. Потому что была сосредоточена на вкусе его поцелуя, на том, как аккуратно он прикусывал мои губы, не позволяя своим клыкам причинить мне вреда.

Моя спиртовая настойка меньше била в голову, чем этот поцелуй. И чтобы он перестал осторожничать, сама перешла в полутрансформацию, укладывая обе ладони на его шею и затылок, вынуждая склониться сильнее и прижаться больше. Второго приглашения или уговоров не понадобилось. Не сдерживаясь дальше, он принялся целовать меня так, будто дышал этим — жадно, влажно, не стесняясь и не вдаваясь в сомнения.

Видеть и чувствовать его напор было приятно. При том, что меня не принуждали, не заставляли, а соблазняли. Я ни с кем не могла быть сама собой. Не могла отпустить себя и просто получать удовольствие, как вот прямо сейчас. Сейчас, когда он методично разрывает на мне блузку, пытаясь добраться до груди…

Стоп. Я же собиралась только целоваться!

Немедленно упёрлась руками в его каменные плечи, одновременно понимая, что проиграла заранее, и если сам не захочет, то уже не прекратит. Умница, Эррин! Войти в клетку к сильному самцу, который только об этом и мечтал последние годы, спровоцировать, а теперь попытаться остановить… Это же просто железный план. Надёжный, как швейцарские часы.