Страница 99 из 100
Для меня эти слова оказались полной неожиданностью, а бабушка лишь улыбнулась. Видимо, она давно уже знала, что моё владение древним мечом японских императоров давно уже не секрет для тех, кто разбирается во всех этих делах.
— И что теперь делать? — спросил я на автомате, чтобы не давила гнетущая пауза.
Романов развёл руками и сказал:
— Так как я не могу активировать шапку Мономаха, в России сейчас есть лишь один маг с Великим артефактом. И этот маг — двадцатилетний парень, которому ещё далеко до пика магической формы. Ты показал себя в Лондоне храбрым бойцом, вступив в бой с самим Эджертоном, и я очень надеюсь… мы все очень надеемся, что если начнётся война…
Романов замолчал на полуслове и посмотрел на меня каким-то необычным взглядом, будто оценивал меня.
— Если начнётся война, Вы можете на меня рассчитывать, — сказал я. — Скажу больше: английский прихвостень Жилинский убил моего отца и похитил мать с сестрой и братом; сами англичане похищали семью моей любимой; меня в Каганате чуть не убили, а потом обвинили в том, чего я не совершал; Карингтон хотел меня убить и завладеть моим мечом.
Я выдержал небольшую паузу и наконец-то высказал то, что хотелось сказать очень давно:
— Учитывая это всё, я, Александр Петрович, не хочу ждать, пока на нас нападут.
Романов улыбнулся и заметил:
— К сожалению, ждать осталось недолго.
После этого кесарь поставил свой чемоданчик на стол, открыл его, достал из неё шапку Мономаха, с любовью на неё посмотрел и сказал:
— Я много лет ждал момента, когда возьму в руки шапку Мономаха. У меня были на неё планы, большие планы, — Романов горько усмехнулся. — Но сейчас уже не до того. Сейчас главное — победить в грядущей войне и сохранить Россию.
Кесарь поставил Великий артефакт на стол передо мной и добавил:
— Очень надеюсь, что ты успеешь овладеть двумя Великими артефактами, научишься использовать их объединённую силу и станешь самым сильным магом на земле к тому моменту, когда это понадобится, чтобы спасти нашу страну.
— Я сделаю для этого всё, что в моих силах, — ответил я. — Даю слово дворянина!
Кесарь Романов кивнул и встал с кресла. Он хотел что-то сказать, видимо, попрощаться, но не успел — княгиня Белозерская не дала ему это сделать.:
— Александр Петрович, у меня для Вас кое-что есть! — неожиданно сказала бабушка.
После этих слов она достала из ящика стола небольшую флешку и, поднявшись с кресла, протянула её кесарю.
— Благодарю, — ответил Романов, взял флешку и, разглядывая её, спросил: — Могу я полюбопытствовать, что на ней?
— Конечно, — ответила бабушка. — Роман Вам рассказал о трудностях, что возникли у него в Стамбуле.
— Рассказал. К сожалению, среди нас есть предатель, но я его вычислю.
— Вам не придётся тратить на это силу.
Романов с удивлением посмотрел на бабушку, а та пояснила:
— За всем, что произошло в Стамбуле, стоял наш старый «друг» барон фон Лангерман.
— Признаюсь, Вы меня удивили, я думал на англичан.
— Я тоже удивилась, но поверьте мне, больше всех удивился Вильгельм Пятый.
— Вы хотите сказать… — начал было кесарь, но бабушка его перебила.
— Да, это была частная инициатива барона. Точнее, не совсем частная, но ни Империя, ни её спецслужбы, ни уж тем более Вильгельм, не имеют к этому никакого отношения. И в знак хорошего расположения Вильгельм Пятый дарит Вам эту флешку. На ней запись допроса фон Лангермана, точнее та её часть, где барон рассказывает, от кого из России он получал информацию.
— Благодарю Вас, Екатерина Александровна, — сказал кесарь, забирая из рук бабушки флешку. — Это очень ценный подарок. Прошу передать мою величайшую благодарность Его Императорскому Величеству.
— Обязательно передам. И ещё один момент: Вильгельм просит не распространяться о том, откуда Вы получили информацию о предателях. Барон фон Лангерман — сын империи, хоть он и запятнал своё имя этим предательством, но для империи будет лучше, если это имя останется чистым. Да и не стоит тем, кто наставил фон Лангермана на путь предательства, знать, что барона вычислили.
— Вы совершенно правы, доброе имя лучше сохранить, — согласился Романов. — А что с самим бароном будут делать, если не секрет?
— К сожалению, этот великий сын Священной Римской империи погиб, — театрально объявила бабушка. — Был убит польскими партизанами-националистами во время инспекции одной из имперских военных частей, размещённых в Польше.
— И когда же это произошло?
— Если не ошибаюсь, послезавтра.
Кесарь понимающе кивнул и сказал:
— Обещаю Вам, что я сожгу флешку, как только посмотрю запись.
— И пожалуйста, Александр Петрович, вычеркните из списка вероятных противников России Священную Римскую империю. Вильгельм Пятый в молодости изучал историю. Хорошо изучал.
— Это хорошая новость, Екатерина Александровна, — сказал Романов. — Я не буду Вас больше задерживать. Но раз уж я здесь, могу я встретиться с Алиханом?
— Конечно, — ответила бабушка. — У мальчика вроде в это время должны быть занятия. Ристо Вас проводит к нему.
Бабушка вызвала Ристо, тот появился так быстро, будто стоял за дверью. Мы распрощались с Романовым, и он в сопровождении эльфа отправился к Алихану. Бабушке пришло сообщение на телефон, она принялась его читать, а я посмотрел на шапку Мономаха.
Великий артефакт лежал на столе прямо передо мной. А я почему-то не верил, что Романов отдал его мне. Казалось, что кесарь его забыл и сейчас за ним вернётся. Не воспринимал я ещё шапку своей.
Осторожно взяв шапку Мономаха в руки, я внимательно рассмотрел её. Заметил, что неправильно вставил назад один из рубинов. Улыбнулся. Вспомнил, как впервые увидел её на стеллаже, как проверял, как Мила надела мне её на голову.
И шапка засветилась. Не так ярко, как в доме у Чакыра, но всё же. Воздух вокруг неё заискрился, а мои руки сразу почувствовали приятное тепло. А ещё я ощутил силу Великого артефакта. И не то чтобы даже ощутил — я просто чувствовал, что она здесь, рядом. Колоссальная, неисчерпаемая, пока ещё неподвластная мне, но при этом не чуждая. И я понял, я почувствовал, что мы с ней подружимся. Вот только вопрос — как быстро и какой ценой.
Дорогие друзья, читатели!
Я это сделал! Точнее мы это сделали! Я написал, а вы дождались. )))