Страница 72 из 100
— После того, как я сообщила бы ему, что ты готов к допросу.
— А ты действительно собиралась сначала переспать со мной?
— Это настолько важно? — с ехидцей в голосе поинтересовалась бабушка, не дав девушке ответить. — По существу ещё вопросы есть?
По большому счёту я выяснил всё, что было мне нужно в этот момент. Оставалась непонятна лишь роль баронессы фон Мальтиц во всём этом деле. В то, что она ни к чему не причастна, я не верил — очень уж она была навязчива. И ещё хотелось знать, замешал ли в этом директор музея.
— Какое отношение имеет Каролина фон Мальтиц к тебе и господину Штольцу?
— Никакого, — ответила Айше.
— Ты знаешь, почему она так настойчиво добивается моего внимания?
— Нет.
— Что ты можешь о ней сказать?
— Эта девчонка меня сильно раздражает.
— Чем?
— Она путается под ногами и мешает мне выполнять задание.
— Причастен ли господин Чакыр к тому, чем вы занимаетесь со Штольцем?
— Нет. Он не знает, что я сотрудничаю с господином Штольцем.
— Это ты рассказала Штольцу, что Романов хочет что-то выкрасть из музея?
— Нет, он и без меня об этом знал.
— Кто ему об этом рассказал?
— Этого я не знаю. Кто-то из русских.
Ответ мне не понравился; похоже, в окружении кесаря или в спецслужбах был предатель или вражеский шпион. Стоило как можно быстрее рассказать об этом Александру Петровичу.
— Штольц догадывается, что именно нужно Романову? — задал я ещё один вопрос.
— Он полагает, что Романов ищет спящий артефакт, — ответила Айше.
— У меня вопросов больше нет, — сказал я бабушке, и та сразу же сняла с нашей пленницы заклятие.
На лице Айше снова появились эмоции — преобладал среди них испуг.
— Ты помнишь, о чём мы сейчас говорили? — спросила бабушка.
— Помню, — ответила Айше.
— Хочешь, что-нибудь добавить?
— Мне нечего добавить. Я рассказала всё, что мне известно.
— Тогда не вижу смысла продолжать наш разговор.
— Что со мной будет? — испуганно спросила Айше. — Вы меня теперь убьёте?
— Не убьём, — ответила бабушка. — Как я поняла, ты не собиралась убивать моего внука, а хотела лишь обездвижить его, поэтому я сохраню тебе жизнь. Но наказания за свои поступки ты не избежишь. Каким оно будет, я решу позже, когда мы разберёмся с более важными и срочными делами. А пока ты погостишь у меня.
Бабушка вызвала охрану, и та увела Айше во флигель для беспокойных гостей — так княгиня Белозерская называла ту часть замка, где содержались все, кого она по тем или иным причинам удерживала в гостях насильно.
— Что скажешь? — спросила меня бабушка, едва за Айше закрылась дверь.
— Скажу, что у меня очень мало времени, чтобы выполнить задание Александра Петровича, — ответил я. — Утром полиция просмотрит записи, и меня, точнее, Роберта фон Циммерна, объявят в розыск по всей Турции, а этот Чакыр поймёт, что я приезжал по его душу, и усилит меры предосторожности. А помимо этого, фон Лангерман сидит где-то в отеле и собирается меня допросить. В любой момент он может прийти ко мне в номер.
— Фон Лан-гер-ман, — задумчиво произнесла бабушка, растягивая фамилию барона по слогам. — Неужели, жизнь его ничему не научила?
— Мне это тоже показалось удивительным.
— Либо Вилли что-то задумал.
— Думаете, Вильгельм Пятый одобрил бы нападение на меня с ножом? — удивился я. — И пытки?
— Вот это и смущает, — ответила бабушка. — Вилли мог пойти на то, чтобы тебя обмануть, но вот подставить моего внука и уж тем более пытать, чтобы выяснить информацию… На такое он никогда не пойдёт, я в этом более чем уверена.
— Получается, фон Лангерман действует самостоятельно?
— Или самостоятельно, или сильно превышает свои полномочия.
Княгиня Белозерская вздохнула и призадумалась.
— Вы, наверное, хотите знать, что я должен был там найти? — осторожно спросил я.
— Я знаю что, — ответила бабушка. — Спящий артефакт. А какой именно — мне неинтересно.
— А что это такое — спящий артефакт?
— Ну а сам как думаешь? По названию не догадался?
— Примерно догадался, но хотелось бы точно знать.
— Это артефакт, который не проявляет своих свойств, пока его специально не активируют, или не случится что-либо, что он примет за активацию. Как правило, спящие артефакты очень сильные, но в неактивном режиме их невозможно вычислить. Они никак не проявляют себя.
— Поэтому фон Лангерману было так важно, чтобы я указал на него в музее?
— Да.
— А где гарантия, что, выкрав артефакт, барон смог бы его разбудить? Для этого ведь явно непростые заклятия нужны, и не каждый их знает.
— Когда артефакт не в витрине музея, а у тебя в руках, всё намного проще. Всегда можно найти выход. Повозиться неделю, месяц, да хоть год, но в итоге активировать эту штуковину. И чем больше будешь возиться, тем больше шансов, что это будет очень сильный артефакт. Но ты мне лучше скажи, ты хоть нашёл то, что искал?
— К сожалению, нет, — ответил я. — В музее его не оказалось. Вместо него, выставлена очень некачественная копия.
— Но если в музее нет того, что ты должен был добыть, не означает ли это, что твоя миссия автоматически заканчивается?
— Формально заканчивается, — согласился я. — Но есть шанс её спасти. Я уверен на девяносто девять процентов, что нужный мне артефакт у директора музея. Мне надо с ним встретиться до того, как утром он просмотрит записи камер и увидит, чем я интересовался.
— Думаешь, по записям это будет понятно? Ты брал эту вещь в руки?
— Брал. И случайно сломал её.
— Сломал⁈
Бабушка неожиданно расхохоталась, да так громко и искренне, что мне даже стало немного обидно. В отличие от неё мне было совсем не смешно.
— Может, имеет смысл переложить эту проблему на Романова? — спросила бабушка, отсмеявшись.
— Не думаю, что он сможет её как-то решить до утра.
— Не сможет, но ты снимешь с себя ответственность.
— Я не хочу снимать ответственность, я хочу выполнить задание. И Александр Петрович здесь точно ничем не поможет. Да и не факт, что получится быстро его сейчас найти. Сотрудники нашей стамбульской резидентуры могли бы помочь допросить директора музея, но Вы же слышали, кто-то из окружения кесаря сливает информацию. И возможно, на этого предателя работают представители резидентуры. Не хочется рисковать.