Страница 46 из 100
— Детей нет, а виконтессу запросто, и ты это знаешь. А дети будут жить у меня. До совершеннолетия. Или до тех пор, пока Карингтон не выполнит какую-нибудь мою просьбу. Думай, Гарри, думай! Зачем тебе настраивать против себя виконта? Ты ведь понимаешь, что он тебе этого никогда не простит. Да и просто пожалей миссис Карингтон, эту милую женщину, она ведь ни в чём не виновата.
Эджертон молчал, он понимал, что Белозерская права, но гордыня не позволяла ему принять условия княгини. А та тем временем привела ещё один аргумент:
— И ещё не забывай про младшую Никитину. Эта девчонка очень напоминает мне меня в молодости — совершенно безбашенная и готовая идти до конца несмотря ни на что. Она рано потеряла родителей, прошла в свои двадцать с небольшим такое, что и врагу не пожелаешь. Сестра — это всё, что у неё есть. Если эта девочка потеряет сестру, то в жизни у неё останется только одно — желание отомстить. Тебе отомстить, Гарри. И это будет не просто главной целью её жизни, это будет её единственной целью! У девочки сильный дар, а ещё она умная, умеет драться и ничего не боится. Она будет круглосуточно тренироваться, и я ей в этом помогу. Пройдёт год, два, три, пять, но рано или поздно это случится — она убьёт тебя. Оно тебе надо, Гарри?
Мы с Милой уже второй час сидели в саду на лавочке, с которой хорошо просматривалась башня, в надежде не пропустить прибытие бабушки. Прошло уже больше трёх часов, как она отправилась на переговоры, и мы сильно переживали. Бабушка сказала, что проблем быть не должно, но видимо, они возникли, раз она так долго не возвращалась. Разговаривать ни о чём особо не хотелось — мы или молчали, или изредка обменивались короткими, ничего незначащими фразами.
И вот наконец-то из башни вышли бабушка и Ристо, мы тут же пошли, практически побежали, к ним навстречу.
— Надеюсь, вы пообедали, не стали меня ждать? — первым делом спросила бабушка, когда мы к ней подошли, и улыбнулась.
По её тону, несерьёзному вопросу и улыбке я понял, что всё прошло хорошо, но Мила бабушку знала плохо, поэтому продолжала волноваться, и я решил побыстрее это дело прекратить.
— Как всё прошло? — спросил я.
— Хорошо, — ответила бабушка. — Завтра состоится обмен.
— Уже завтра? — удивился я.
— А чего тянуть? Завтра в десять утра всё сделаем. В десять по берлинскому времени, значит, в полдень по нашему. В одиннадцать тридцать выдвигаемся. Будь готов к этому времени.
— Я поеду с Вами? — удивился я ещё сильнее.
— Да. Поедешь со мной, — ответила бабушка. — И надень парадную форму.
— Это какую? — уточнил я, изрядно удивившись, потому что не был военным и никакой парадной формы у меня не имелось.
— Надень тот мундир, что был на тебе, когда я вручила тебе меч учителя. Отдай его побыстрее Айникки, пусть приведёт в порядок. И меч, кстати, возьми с собой.
— Вы думаете, что в процессе обмена может дойти до того, что мне придётся его использовать?
— Нет. Ты берёшь его с другой целью.
Хотелось уточнить, с какой, но раз уж бабушка сразу не сказала, то спрашивать было бесполезно. Возможно, объяснение не предназначалось для ушей Милы. А та тем временем, ошарашенная отличной новостью, стояла в сторонке и выглядела абсолютно счастливой — улыбалась так, как я раньше ни разу не видел. Но её можно было понять.
— А где это будет происходить обмен? — поинтересовался я.
— В Потсдаме. В резиденции Его Величества Вильгельма Пятого и под его личным контролем, — ответила бабушка и улыбнулась.
— Как Вам удалось уговорить Вильгельма на это?
— Это была его идея — лично проследить, чтобы Гарри ничего не учудил. Вилли очень переживает, что мы ругаемся, и боится, что наша вражда дойдёт до войны. Мы ведь обещали учителю быть семьёй. Понятно, что семья — это нереально, но хотя бы не враждовать — при желании можно.
— Значит, этот ваш Гарри тоже там будет?
— Конечно, будет, куда же он денется? Не прибыть — проявить неуважение к Вилли. А он всё-таки не просто старый друг, а император. И правит он одной из сильнейших империй на сегодняшний день. Но вы мне так и не ответили, вы пообедали?
— Нет, не до еды нам было, — признался я. — Мы очень переживали, Вы так долго там пробыли.
— Вилли пригласил нас на обед. Гарри отказался, сославшись, на государственные дела, а я, сам понимаешь, отказать не могла — государственных дел у меня нет. Да и некрасиво было бы — повара старались. К тому же и есть уже хотелось. А там заболтались за обедом, как-то незаметно время пролетело. В общем, давайте идите трапезничайте без меня.
Выдав нам указания насчёт обеда, бабушка подошла к Миле, взяла её за руку и сказала уже только ей:
— Всё будет хорошо, моя дорогая. Завтра увидишь свою сестру.
Мила моргнула, и из её глаз потекли слёзы — чуть ли не ручьём. Но при этом она продолжала вовсю улыбаться. Зрелище было необычное.