Страница 40 из 100
Глава 12
По лицу виконтессы Карингтон было хорошо заметно, что решение погостить у нас она приняла не сама. Но тут уж ничего не поделаешь — если бабушка решила кого-либо пригласить в гости, то желание приглашённых учитывалось не всегда, а вариантов отказаться зачастую не было. Гостеприимство княгини Белозерской вообще было необычным — кто будет у неё гостить, как долго и на каких условиях, она решала сама. Иногда этот процесс затягивался — например, «гостившие» у нас финны, явно здесь задержались, но вариантов, при котором они могли бы покинуть «гостеприимные» подвалы бабушкиного замка я пока не видел.
Конечно же, виконтессу с детьми ожидали другие условия содержания, но хорошего во всём этом для них было мало, и женщина это прекрасно понимала. Ещё когда я увидел супругу и детей Карингтона, часть моих вопросов к бабушке тут же отпала — например, где она была в то время, когда я разрушал офис магического отдела МИ-6.
И стало понятно, почему бабушка не возражала, чтобы я рассказал о планируемом нападении на тюрьму Миле и Романову, почему мы отпустили аиста-шпиона и почему тренировались с мечом за территорией замка. Англичане должны были поверить, что мы готовимся штурмовать тюрьму. Это всё было понятно, но всё же некоторые вопросы остались.
В первую очередь меня интересовало, почему меня не посвятили во все детали нашей операции. Было довольно-таки обидно, что мне не доверили план всех мероприятий по спасению Ольги Никитиной и её мужа и отправили просто отвлекать внимание, уничтожая, по сути, никому не мешавшие здания. Мне ещё и пришлось рисковать при этом жизнью.
Скорее всего, у бабушки на этот счёт имелись какие-то логичные объяснения, и стоило лишь подождать, когда она мне их предоставит, но всё равно было обидно. Злость, конечно, прошла, но вот обида осталась — тут уж я ничего не мог с собой поделать.
Я прошёл на середину кабинета и по-английски поздоровался с нашими «гостями». Бабушка, тоже по-английски, меня представила:
— Мой внук Роман. Он, кстати, только что прибыл из Лондона. Как тебе Лондон, Роман? В последних новостях рассказывали, что там произошло нечто ужасное — какие-то террористы уничтожили чуть ли не целый район города. Надеюсь, ты был далеко от того места; я очень за тебя волновалась.
— Там, где я был, всё было спокойно, — ответил я, оценив в очередной раз бабушкино необычное чувство юмора.
Мы немного поговорили о Лондоне, супруга Карингтона поучаствовала в разговоре, но по тому, как тяжело ей давались слова, я ещё раз убедился, что она чрезвычайно напугана. Бабушка не стала долго мучить виконтессу и предложила ей отдохнуть, та, разумеется, согласилась.
После того как охрана увела жену и детей Карингтона, бабушка сказала:
— Тебя можно поздравить с настоящим боевым крещением, мой мальчик?
— Не могу сказать, что это был бой, — ответил я. — Скорее, это были попытки убежать от сильного противника, одна из которых увенчалась успехом.
— Но здание офиса МИ-6 ты разнёс подчистую, до основания, в присутствии сильнейших английских магов, — заметила бабушка. — А это кое-что да значит.
— С мечом мастера Ёсиды это было не так уж и трудно сделать, — сказал я. — Об этом действительно говорят в новостях?
— Конечно же, нет. В новостях тишина, будто ничего и не произошло.
— Удивительно.
— Ничего удивительного. Это же англичане — когда их едва заденешь, они устраивают крики на весь мир, строят из себя несчастных и обиженных, придумывают миллиардный ущерб и требуют компенсацию. А когда англичане действительно несут серьёзные потери, они предпочитают об этом не говорить. Для них это нормально. К тому же нам всё равно, как они на это отреагируют, главное — мы сделали то, что нам было нужно, и пока всё идёт по плану. По нашему плану!
— К сожалению, меня никто ни с каким планом не знакомил, — сказал я. — Но я очень рад, что всё идёт так, как Вы запланировали.
— В твоих словах чувствуется укор, — заметила бабушка. — У тебя, наверное, есть ко мне вопросы?
— Наверное? — переспросил я. — Вы смеётесь? У меня есть вопросы, и их много.
— Ну задавай тогда.
— Главный вопрос — почему Вы мне ничего не рассказали? Зачем Вы отправили меня атаковать эту тюрьму, если знали, что сестры Милы там нет?
— Я услышала два вопроса, — сказала бабушка. — Какой из них главный?
— Никакой, — ответил я, психанув. — Не хотите ничего объяснять, так и скажите. Зачем смеяться надо мной? Я ещё не отошёл от нашей вылазки в Лондон. Ваш друг Гарри, между прочим, хотел меня убить, и у него это почти получилось. Поэтому мне вообще не смешно. Ни капли!
— Не возмущайся, присаживайся.
Княгиня Белозерская снова улыбнулась, а я сел на диван.
— Сразу было понятно, что Никитину и её мужа нам не спасти обычными методами, — сказала бабушка, в момент став очень серьёзной. — Они не заложники, они наживка. А наживка никогда не выживает, это расходный материал. Поэтому вариант их освобождения силовым путём я даже не рассматривала. Обмен на кого-то более ценного — оптимальный вариант.
— И Вы решили их обменять на семью Карингтона?
— А ты догадливый.
— Но почему Вы не сказали об этом мне? Опасались, что я расскажу Миле, а её как-то прослушивают? Или думаете, что она всё-таки работает на англичан?
— Я думаю, что предусматривать надо всё. Твоя подружка — милая девушка, и как мне кажется, она действительно в тебя влюблена. Сильно влюблена. Но предусматривать надо всё. Например, что я сняла с неё не все метки. Однако о деталях плана я не сказала тебе по другой причине, но об этом чуть позже, — бабушка выдержала паузу, снова улыбнулась и продолжила: — Мы не могли не использовать такой прекрасный шанс.
— Шанс на что?
— Шанс навести в Лондоне шороха по-крупному.
— Навести шороха? — удивился я. — Вы для этого меня туда отправили? Чтобы навести шороха?