Страница 13 из 100
— Не были мы простыми студентами, — возразил я. — Ты скрывалась от какого-то Раймонда, надеюсь, когда-нибудь ты мне расскажешь, кто это был такой; я был сыном главного сепаратиста страны. Не было у нас шансов на тихую жизнь и учёбу. Мне многое пришлось пережить за эти два года, думаю, тебе не меньше, но сейчас мы снова вместе, и это главное. А с проблемами мы разберёмся, обязательно разберёмся.
Мила кивнула и улыбнулась, только вот улыбка у неё вышла невероятно грустная. Видимо, мои слова о том, что мы разберёмся с проблемами, показались Миле обычным дежурным утешением. Но я действительно был уверен, что мы решим эти проблемы.
После спасения ребят из Восточного и окончания гражданской войны между Петербургом и Новгородом — двух важнейших событий, в которых я сыграл далеко не последнюю роль, я довольно высоко оценивал свои способности и силы. Возможно, даже переоценивал, но уж лучше так, чем пугаться трудностей.
Я крепко прижал к себе Милу, поцеловал её и спросил:
— Хочешь прогуляться по лесу?
— Если честно, не очень, — ответила Мила.
— Ты не любишь лес?
— Не люблю. Он сырой и холодный. Я люблю тепло и пальмы.
— Ну тогда пойдём в сад, посидим под пальмой и посмотрим на павлина, — предложил я. — Как тебе такой вариант?
— Отличный вариант, — ответила Мила. — Сад твоей бабушки — одно из самых замечательных мест, что я видела в жизни. Да и сама она у тебя просто невероятная.
— Это да, — согласился я. — Бабушка у меня удивительная.
— Я вот только не могу понять, если она так хорошо к тебе относится и её не волнует, что ты выбраковка, как тебя вообще отправили в Кутузовку?
— Долгая история, как-нибудь расскажу. Но с бабушкой мне повезло просто невероятно. Это факт. Но пойдём уже, павлины заждались.
Мила отрицательно покачала головой и сказала:
— Сначала всё же придётся идти в лес. Заговорили про Екатерину Александровну, и я вспомнила, что должна принести ей портальные маяки, которые в лесу спрятала.
Мы вышли за территорию замка. Прошли около двух километров по дороге, после чего за старым сухим дубом, который Мила использовала как ориентир, свернули в лес. Пройдя ещё метров пятьсот по еле заметным тропинкам, подошли трём валунам, лежащим на большой поляне в зарослях можжевельника. Мила при помощи магии подняла самый большой валун и переместила его в сторону. На месте камня, в специально выкопанном углублении лежала пластиковая коробка.
Мила подняла эту коробку, открыла и достала из неё пять портальных меток. Они чем-то походили на те, что обычно давала мне бабушка. Мила положила метки в карман, выбросила коробку и сказала:
— А теперь можно идти к пальмам, по пути только надо метки Екатерине Александровне занести.
Когда мы вернулись в замок, охранник у ворот сообщил, что Её Светлость просила меня к ней зайти сразу же, как вернусь.
— Ты иди в сад, — сказал я Миле. — Я позже туда подойду.
— Передай тогда Екатерине Александровне метки, — попросила Мила. — Вдруг они ей срочно нужны.
Я забрал метки и отправился к бабушке. Войдя в кабинет, застал княгиню Белозерскую сидящей на диване с закрытыми глазами. Возникло ощущение, будто она медитирует, хотя по позе было не очень на это похоже. Я застыл у порога, не зная, как поступить — пройти или удалиться и зайти позже.
— Так и будешь там стоять? — спросила бабушка, не открывая глаз.
— Боюсь Вам помешать, — сказал я.
— Если ты пройдёшь и сядешь в кресло, это никак не помешает мне сидеть на диване.
— Я думал, Вы медитируете.
— Ты хоть раз видел медитирующих? — спросила бабушка. — Многие это делают на диване?
— Я привык, что Вы можете всё.
— Какой изворотливый мальчик, далеко пойдёшь, — сказала бабушка, рассмеялась, открыла глаза и… я увидел, что это не глаза.
Я не мог объяснить, что это было, но точно не глаза. Это вообще ни на что не было похоже — не лёд, не туман, не свет, не пустота, не ещё какой-либо эффект, что иногда возникает у магов во время активации каких-либо уникальных способностей. Я многое видел, но такое — никогда. Это была какая-то слегка светящаяся блестящая синева, больше всего похожая на… глаза. Но не на эльфийские, не на человеческие, а непонятно на чьи.
Выглядело это жутко, и я невольно попятился к двери. Бабушка тем временем повернула ко мне голову, посмотрела на меня этим «неизвестно чем», затем моргнула, и я опять увидел знакомые бездонно-синие глаза княгини Белозерской.
— Что-то не так? — спросила бабушка как ни в чём не бывало.
— Ваши глаза… — негромко произнёс я. — Что с ними было?
— Не выспалась, — ответила бабушка, давая понять, что эту тему обсуждать не собирается. — Как прошло утро?
— Нормально. Позанимались с Милой на арене, сходили в лес за маяками. Она просила их Вам передать.
Я достал из кармана портальные маяки и протянул их бабушке, та взяла артефакты, внимательно рассмотрела каждый, затем с нескрываемым сожалением произнесла:
— Как я и думала — ерунда. Такая же, как те печати, что были на твоей подружке.
— Они ненастоящие?
— Настоящие, но самые примитивные. Функционируют максимум час после активации и способны открыть портал не более чем на пять ходоков. Не думаю, что кто-то собирался штурмовать наш замок отрядом в двадцать пять бойцов. Это даже не смешно.
— Ну может, они хотели сначала отправить сюда группу, которая откроет большой портал.
— Нет, мальчик мой, они этого не хотели. Эти маяки очень примитивные, я вообще сомневаюсь, что они продержатся хотя бы секунд десять после активации на территории замка — наша защита их сразу подавит. В принципе можно было бы даже проверить, но не стоит тратить время на всякую ерунду.
Бабушка поднялась с дивана, подошла к камину, бросила в него портальные маяки и сожгла их, затем повернулась ко мне и сказала:
— Но зато это ещё сильнее подтверждает мои догадки об истинной причине отправки сюда твоей подруги.
Я хотел спросить, какие именно догадки, но сдержался. Бабушка и так собиралась мне это всё рассказать, раз уж позвала — не стоило её торопить.