Страница 8 из 90
Ииганил благодарен судьбе или Ифрату за такой подарок, но если у него так и не получится им воспользоваться, то и толку никакого не будет. Возникает ощущение, что бог игр и сам не знал всего о Кассиопее, иначе как объяснить такую скупую информацию в описании навыка?
В комнате возникает сильный ветер, задувающий свечи, а потом воздух между ладонями мерцает и создает волны, будто расплавленное стекло пытается принять устойчивую форму. Император-чародей напрягает всю волю и без остатка отдает ману, лишь бы довести действие навыка до самого конца.
Постепенно загадочная субстанция принимает более-менее твердую форму квадратного зеркала с мутной поверхностью. Это вряд ли можно считать копией шедевра мертвой богини, так как поверхность деформирована, а также много трещин. Но при этом навык действует и даже показывает что-то за пределами загородной резиденции.
До этого этапа уже доводилось доходить, но не более. Еще ни разу не получилось увидеть что-то осмысленное в мистическом зеркале, а без этого трудно понять, на что навык способен в принципе. Ииганил пытается вливать больше маны, пытаясь довести дело до конца, но в очередной раз доходит до черты истощения. Зеркало без подпитки гаснет, а потом рассыпается на блестящие искры.
«Похоже, мне нужно больше маны. Если смогу дольше поддерживать, то точно доведу до стабильной формы», — с такими мыслями поглощает силу еще парочки магических кристаллов, как вдруг раздается стук. Похоже, кто-то из слуг принес очередной доклад, так что Ииганил закрывает сундук и позволяет войти. Неожиданно за порогом оказывается грандмастер Харлат.
— Разве ты не убыл в столицу? — усталым голосом произносит император-чародей.
— Да, ваша милость, я собирался, но во время отправления получил важные донесения, которые решил лично вам передать.
— Что настолько важного может быть? Демоны захватили весь мир? — шутит Ииганил, но лицо воина остается мрачным.
— Нет, мой император, мы так просто не сдадимся. Ваш сын, Ментис Харнеф, управляющий столицы, переметнулся на сторону культа Поветрия. Следовательно на сторону Двуединства.
Лицо правителя Гвент-Дея превращается в застывшую маску.
— Повтори, что ты сказал, — кажется, Ииганил не понял, что только что услышал.
— Ваш сын предал человечество, мой император. Сегодня он созвал большой банкет, на который пригласил многочисленных гостей из высшей аристократии Аргена, на которой во всеуслышание заявил о том, что демонов не победить и всем нужно сдаться на милость захватчика. Рядом с гостями оказались и другие предатели, переодетые в слуг. Двери закрылись, и началась бойня. Тех, кто не присягнул на верность Двуединству, жестоко убили. Авторитет вашего сына среди некоторых полков очень высокий, так что Аль-Фион сейчас наполнен боями между силами предателей и сторонниками Оберона Львиного.
С каждым словом Харлата на плечи Ииганила словно добавляется новый груз. Разумеется, он был в курсе того, что культ Поветрия действует на территории Аргена активнее всего, но даже представить не мог, что его сын и единственный наследник нанесет такой удар в спину.
— Какие будут приказы? — грандмастер явно понимает, в каком смятении его правитель, но сейчас действительно не время задаваться бессмысленными вопросами. Проблему нужно решать быстро.
— Значит, ему помогает культ Поветрия. Небось одновременно вербуют новых сторонников.
— Да, всё так. Изменники захватили императорский дворец в центре столицы и близлежащие районы. Оберон, к счастью, сумел оцепить их в центре города, но без вашего приказа он явно не может убить наследного принца.
— Понятно, — чересчур спокойным голосом произносит император-чародей и поднимается из кресла.
После подходит к окну и отодвигает тяжелые шторы, смотря на снежный пейзаж вокруг замка. Ментис должен был стать опорой империи и достойным преемником, но вместо этого оказался предателем. Ииганил постарался, чтобы сын получил самое лучшее образование и был готов к любым сложностям. Уже с детства было ясно, что малец также одарен талантами к государственным делам и военному ремеслу, включая и магию. Иметь такого человека во врагах опасно, но больше всего злит Ииганила то, что он ничего не заподозрил, пока не стало слишком поздно.
«Неужели я слишком мало времени уделял ему? А что если его взяли под контроль при помощи магии Разума? Нет, я точно знаю, что он справился бы с этим. Похоже, он не просто предатель, а кто-то из начальства культа Поветрия. Долгие годы мы пытались найти самого главного культиста на Аргене и безрезультатно. Если Ментис был им, то понятно, как ему удалось скрыться», — император-чародей предается невеселым мыслям, которые постепенно начинают тлеть от внутреннего гнева.
«Я дал ему всё, что мог, а могу я почти всё. Что такого ему могли предложить демоны? У него была власть, богатство, сила, почет и уважение, а он все равно решил пойти против Домена Людей?!» — теперь перед взором правителя вновь вырастают алые зеркала. Их дрожащие силуэты будто бы заполонили весь мир. Само восприятие цветов вокруг меняется на алые тона, словно всё происходящее тоже является отражением в одном большом зеркале.
Ярость обманутого человека силой мысли разбивает зеркало перед собой, и по стеклу окна начинает бежать тоненькая трещина. А потом разлетается вдребезги зеркало за пределами замка, в котором видна снежная шапка соседнего утеса. Ровно в тех местах, где прошли трещины алого зеркала, появились вполне реальные разрушения, изменяющие ландшафт рядом. У императора-чародея возникает уверенность, что если он поймает отражение собственного замка и разрушит зеркало, то от Гритоналя останутся лишь руины, но прямо сейчас это не требуется.
— Что же, он выбрал свой путь. Но в конце этой дороги его будет ждать смерть, — тихо произносит Ииганил, возвращаясь за стол. — Передай Оберону, чтобы использовал любой способ для победы. Восстание нужно подавить в кратчайшие сроки.
— А что с Ментисом?
— А ты как думаешь, Харлат? За измену он должен поплатиться жизнью. Предав меня, он сам разорвал семейные узы между нами. Что-то еще?
— Нет, мой император. Я немедленно возвращаюсь в Аль-Фион с вашей волей и помогу Оберону Львиному. Орден Предсвета по-прежнему на вашей стороне.
— Я рад это слышать. Теперь иди, у меня еще есть дела.
Грандмастер Харлат поспешил удалиться, а Ииганил еще некоторое время сидит, смотря в одну точку. Сейчас, когда на него никто не смотрит, он мог бы дать волю чувствам, мог бы кричать и обвинять, но вместо этого вздыхает и вновь открывает сундук с магическими кристаллами.