Пульс

— Тридцать первого, — сказал он. — То есть на следующей неделе, тоже во вторник. Но, Такеши, если ты будешь чувствовать себя нехорошо, то прошу, не навреди себе. В конце августа можно будет попробовать ещё раз.

— Всё будет в порядке, Игараси-сан, — уверенно ответил парень…

… Любопытство. Да, ему просто стало интересно, откуда такие странные звуки раздавались. Короткие вскрики, а потом, то ли шлепки, то ли хлопки.

Память, когда он подошёл к источнику звуков, подсказала, что в этом помещении располагается клуб кэндо. Заглянув в полуоткрытую дверь, Такеши увидел большую комнату, скорее даже зал. Какие-то знамёна на стенах, плакаты с суровыми самураями. Возле одной из стен ряд ростовых… Манекенов? Возле них девушка. Кстати, та самая, которую Такеши встретил, идя к директору от психолога. Девушка держала в руках деревянный меч. Вот она подняла клинок вертикально вверх. И воздух вспорола серия ударов, сопровождаемые выдохами-выкриками. А в конце последовал удар по ростовому манекену. Совсем не шутейный удар, таким можно голову запросто отломить, даже и деревянным мечом.

А девушка снова отошла. Несколько мгновений с прищуром смотрела на манекен. А потом сорвалась в новую атаку. Так, что юбка взметнулась, словно плащ.

«Суровая дама» — подумал Такеши и пошёл дальше.

Всё-таки подсматривать нехорошо.

«Кстати, надо же будет клуб выбирать. У них же тут это прям строго. Даже вот, директор сказал».

И прежний Такеши состоял в клубе. Формально. В клубе кабуки. Это японский театр. Правда, даже в клубной комнате ни разу не был.

«А надо что-то полезное. Прикладное».

И на память ничего, кроме вот этого клуба кэндо не приходило. Не в клуб же фотографии или того веселее, аниме, вступать? Или тенниса, ага. Надо, наверное, что-то типа химии, физики. Но в Фуджими как-то с этим, видимо, не задалось. На это директор даже посетовал, что молодежь совершенно не хочет ничем заниматься. И что клубы всё больше превращаются в формальность. Так вот, в школе есть кулинарный клуб, бейсбола, тенниса, как уже говорилось. И всё это Такеши рассматривал… Как ересь. Зачем ему (да и не только ему), например, бейсбол? Или теннис? Лёгкая атлетика разве что. Вдруг зомбоапокалипсис, а ты такой, вжух, и убежал.

Такеши вышел из лабораторного здания школы (здесь же и клубы располагались, и кабинет директора почему-то тоже). К счастью, дверь аварийного выхода, как обычно (как было в памяти), была не заперта. И пошел в сторону автостоянки. Там же был и вход на территорию, через автомобильные ворота. Другой вход, через калитку, был с другой стороны. И сильно дальше. Собственно, именно поэтому и открыт аварийный выход. Если выходить «штатно», то надо было переходить в основной корпус, пройти его насквозь и выйти с торца. А стоянка как раз с противоположной стороны здания. И преподаватели с персоналом немножко нарушали правила.

«Чёрт, кто придумал чёрную форму?»

Летнее солнце моментально нагрело одежду. И, соответственно, тело под ней. И это сегодня не так жарко.

Было ещё ощущение, что… тут непривычно тихо. Обычно здесь постоянно куча народа. Такие были воспоминания. А сейчас шаги раздавались гулко, как в пещере.

Такеши дошёл до угла, повернул. На стоянке было всего пара машин, да школьный автобус.

«Интересно, всё-таки. Смогу ли я за рулём ездить?» — подумал парень, смотря на белый автобус Исузу, который, судя по виду, был довольно не нов.

Там Артёму Кочетову, несмотря на протезированную правую ступню (кстати, да, тоже правую. И тут тоже с правой ногой проблемы были), приходилось, и на грузовике ездить, и на даже на автобусе. Ну, и в армии, а потом в учебке ФСБ-эшной, на чём он только не ездил. От УАЗа, до танка. И даже имелся минимальный налёт на вертолете. Не самостоятельный, конечно, ознакомительный. Такой, чтобы если что, как-нибудь долететь.

Но это же навыки тела. И вопрос, насколько быстро знания прорастут обратно в навыки? Он попробовал трогаться на маминой машине, вроде бы получается. Но там-то автомат. Что там уметь? Тормоз отпустил, машина сама катится.

Выйдя через калитку в воротах, Такеши не выдержал, снял пиджак, и, продев палец в петлю, закинул его за спину. А то уже он чувствовал, как рубашка к спине прилипать начала. Ветерок стал приятно обдувать тело.

Теперь ему предстояла часовая прогулка до дома. Можно, конечно, доехать на автобусе, но по времени это столько же займёт. К тому же, это минут пять до остановки топать. А потом пятнадцать до дома от остановки. Смысл? Половина пути всё равно пешком.

Повернув от школы налево, на следующем же перекрестке Такеши свернул направо.

«Хм. Забавно, полное ощущение, что всё насквозь знакомо»

Этот фокус с памятью ему постоянно являлся. Вот сегодня, в школе, он был полностью уверен в том, что знает здание. И сейчас он шел по знакомой дороге. В памяти был не только весь дальнейший маршрут, но и его виды в разные времена года.

«Вот тут та девушка Рэн сидела, когда её оставили на второй год».

С Рэн Такеши дружил со средней школы. Которая, кстати, располагалась рядом со старшей. Так что этой дорогой Такеши ходил не год, а два. Год в средней школе и год в старшей. В средней учатся так-то три, но раньше семья Асо жила в другом месте. Да, уже упоминалось, что школа Фуджими довольно престижная? А мама Фумико работает тоже в школе, вот и смогла протолкнуть сына в Фуджими. Сам Такеши не сильно куда-то стремился.

«Да вообще не стремился. Тупо плыл по течению».

И раньше Рэн жила рядом с Такеши. Она и ещё Ито Хисаши (тоже сосед Такеши, но в другом месте) были близким кругом Такеши. То есть даже друзей он не выбирал, просто так совпало. И Рэн с Хисаши в Фуджими пошли целенаправленно, а Такеши просто за компанию.

А вот тут Рэн сидела и плакала. Для японского школьника остаться на второй год — это реально трагедия. Можно сказать, клеймо. Практически перечёркнутая жизнь.

«Вот поэтому, кстати, с крыш и прыгают»

В японском менталитете нет жёсткого табу на самоубийство. Потому что здесь нет общего христианского начала с чётким делением на добро и зло. В буддизме, синтоизме и прочих измах, которых тут немало, вообще есть понятие о перерождении. То есть, если жизнь не получилась, получится в следующий раз!

«Ну, а с таким психологом удивительно, как в Фуджими с крыш десятками не прыгают».