Страница 8 из 94
— Я так давно хотела познакомиться с вами! Меня зовут Киоко, я вам письмо писала! — выпаливает девушка-кошечка и немного подпрыгивает на месте от излишнего энтузиазма, ее груди — подпрыгивают вместе с ней, завораживающее зрелище: — но вы ради бога извините, что я голая!
— Кхм… прошу вас, не беспокойтесь. Уверяю вас, что я видел не только голых женщин, но и женщин с абсолютно снятой кожей — отвечаю я, стараясь думать о вещах страшных, ужасных и просто отвратительных. О призраках, например. О разлагающихся трупах, о бедных кошечках, которые так и не дождутся пока я открою котокафе, о мировом финансовом кризисе и о том, что секс — это занятие пошлое и чрезвычайно утомительное и вообще, накладывающее на тебя дополнительные обязательства. О чем угодно в общем, только не об этой… энергичной девушке-кошке по имени Киоко.
— Правда? Какой ужас! — прижимает она ладошки к щекам: — а где? И как? Вы в анатомический музей тоже ходили? Я была два года назад, такая красота!
— Это цитата — поясняю я, отнюдь не желая, чтобы меня тут в маньяки записали.
— Киоко ты опять голая — констатирует факт Косум: — ты чего?
— Что? Но я уже извинилась! — хмурится девушка-кошка и это выходит у нее донельзя потешно: — и Кента-сама не против! Он голых девушек уже видел.
— Он видел других голых девушек — начинает было пояснять Косум, но потом сдается и машет рукой: — и черт с тобой. Ходи голой. Простудишься.
— Не простужусь! Я — горячая! — торжествующе провозглашает Киоко и снова обращается ко мне: — Кента-сама! А можно с вами на свидание сходить? Вы не подумайте, мне не для себя, мне для дела! У меня сразу подписчиков станет больше! Это… для общей популярности проекта, вот. Погодите, я сейчас! — она исчезает за закрытой дверью, и я облегченно вздыхаю. Мужчины — существа с туннельным мышлением, мы не женщины и не Гай Юлий Цезарь и делать одновременно две-три вещи мы не умеем. В момент времени я могу делать что-то одно хорошо и все остальное — плохо. Например, вот только что я очень хорошо скрывал от Косум определенную часть своего организма, остро реагирующую на присутствие девушки-кошки, а также мысль о том, как именно крепится к этой девушке ее пышный розовый хвостик. Все остальное в момент времени я делал очень плохо, потому что именно говорила Косум, а что — девушка — пропустил мимо ушей. Хорошо, что она ушла, наверняка халат накинет, в коридоре действительно прохладно.
— Хорошая девчонка эта Киоко — говорит Косум: — но без царя в голове. Вечно с какими-то идиотскими идеями носится… хотя с прудом это она хорошо придумала. Знаешь, что она — вегетарианка? И буддистка. А еще йогой занимается и парня у Ми-тян увела. Ми-тян сказала что ей волосы все повыдергает, но пока обошлось…
— Вот! — из-за двери снова выскакивает Киоко, девушка-кошка, к моему удивлению она осталась в прежнем наряде, все те же розовые тапочки, ушки и хвостик, добавились только большие круглые очки на носу и большой блокнот с ручкой.
— Вот, смотрите, Кента-сама! — она тычет мне под нос свой блокнот: — согласно моим расчетам мы могли бы увеличить охват аудитории с помощью нашего «свидания» — она прижимает блокнот под мышкой, чтобы обозначить воздушные кавычки и мой взгляд фиксируется на совершенно неподобающих вещах. Вы знали, что если девушка без бюстгальтера просто подпрыгивает на месте, то ее соски двигаются вверх-вниз, а если она поднимает при этом руки… например обозначая воздушные кавычки — то они движутся по кругу? Вот и я не знал. Надо будет провести натурные эксперименты… нельзя же делать выводы на основании одного случая…
— В два, а то и в три раза! Кента-сама!
— Ой, отстань, Киоко — отодвигает ее в сторону Косум: — и прикройся уже, хватит титьками своими Кенту пугать. А то он у нас натура впечатлительная, еще случится с ним чего… или с тобой. Придется как на шоу — вам всем тут противозачаточные выдавать.
— Кента-сама! Я ж не для себя! Один разок!
— Ну… эээ… конечно. Раз для пользы дела… — выдавливаю я из себя, немного поражённый напором и энтузиазмом.
— Спасибо! Спасибо! Я напишу вам! У меня и телефон ваш есть! — Киоко вспархивает и исчезает за дверью. Косум только головой качает, глядя на меня.
— Что? Мне всегда нравились кошки. И котята… ничего не могу с собой поделать. — оправдываюсь я.
— Бабник ты, Кента. Как есть бабник. Вот узнает твоя сумасшедшая пассия и вырежет мне тут половину трудового коллектива. Ты уж как-нибудь со своими девушками разберись сперва, прежде чем хвостом тут крутить. Даже я в эту банку с пауками не лезу, чего уж о Киоко сказать. Она девчонка наивная и простая, съедят ее твои гадюки… — качает головой она: — испортишь мне девчонку.
— Да не… не должны — говорю я и чувствую сомнение в собственном утверждении. А может быть люди рядом со мной сами портятся? Вот я и усилий не прикладываю, а все раз — и испортились? Да ну, бред. Вон, Косум со мною рядом только лучше стала. Я окидываю ее внимательным взглядом. Пышущая здоровьем смуглая валькирия, гладкая кожа, уверенные движения, небольшая грудь под тонкой футболкой, рельефная мускулатура рук, она словно статуэтка из эбенового дерева.
— Ты чего это? — отодвигается она от меня: — но, но! Насмотрелся тут и на меня накинуться хочешь? Держи себя в руках, маньяк.
— А ты чувствуешь, когда я накинуться хочу? — любопытствую я.
— Еще как — кивает она: — у тебя глазки такие… маслянистые становятся, вот как ты на голую Киоко пялился. Сразу видно, когда ты интеллигентный человек, а когда слюни пускать начинаешь. Доктор Джекил и Мистер Кобель.
— Радует, что ты книжки читаешь.
— А то. Я, конечно, не Сомчай, это он у нас ученый… кстати! Сомчай! Ну-ка пошли! — она хватает меня за руку и тащит за собой. Как только мы пересекаем белую линию — сворачивает на лестницу вниз.
— День-другой назад было — говорит она: — пришла к нам девочка из местных, родители развелись, а мать потом умерла. У отца новая семья и нафиг она там не нужна. А девчонка на улицу подалась и попала к одним типам неприятным. Потом про нас узнала и что мы убежище даем таким как она — и к нам. Понятно, Ми-тян ее приняла, обогрела, умыла, накормила и все такое, а потом — к нам эти самые типы заявились. И давай требовать. А ты знаешь, как у меня с требованиями. Вернее, с людьми, которые от меня чего-то там требуют. Я налоговой службе не позволяю требовать… а тут…
— Продолжай… — говорю я, а у самого предчувствие самое нехорошее. Мы спускаемся в подвал. Косум щелкает выключателем и ряд желтоватых лампочек освещает коридор.