Новая жизнь 6

— А я думала мне показалось… — тянет вторая, которая платиновая блондинка: — ого себе! Меня зовут Наташа, Кента-кун, будем знакомы. И в субботу у Саи вечеринка в выездном домике на Окинаве, если сможешь — приходи. И Бьянку с собой возьми, приглашаем.

— Ната! Ты чего? — хмурит брови та, что с короткой стрижкой и с шейным платком на бедре: — ты кого приглашаешь?

— Не придет он никуда — мстительно заявляет Марика: — он занят. Он одного моего друга будет обучать боксу.

— Да? — удивляюсь я таким планам на выходные.

— Да — твердо ставит точку Марика и с каким-то особым значением смотрит мне в глаза: — потому что кое-кому пора перестать тюфяком быть. И потому что я не вещь какая-то, которую куда захотел, туда и приткнул.

— Никто и не говорит, что ты вещь! — вскипает красавчик Сигурд: — этот договор между нашими родителями для меня ничего не значит! Ты меня интересуешь как человек! Как друг в конце концов! Сейчас не средние века, чтобы мы с тобой женились по уговору предков. Но и протест ради протеста я не понимаю. Ты хотя бы подумай, прежде чем отказываться. На свидание сходи, узнай меня поближе! Что за детская позиция — не буду и все! Дай мне шанс!

— Не знаю, чего ты к ней пристал, Сигурд — вздыхает Наташа: — ты на нее посмотри, она же воплощение подросткового бунта. Подожди ты годика три-четыре, она побегает-побегает и успокоится… они же несовершеннолетние все еще…

— Мангуст Наояма… — бормочет Сая, и трясет своей короткой, мальчиковой стрижкой: — но, бокс? Что у нас там по боксу?

— Грязное развлекалово для плебса в перчатках — тут же поясняет Наташа: — способ развлечь толпу и заработать денег. По правилам и все такое. Боевым искусством не является.

— Вот! Кента-кун, если хочешь нормально в Академии прожить — вступай в клуб традиционных боевых искусств. — советует мне Сая: — а то … всякое может случиться.

— Традиционных? Клуб каратэ там? — спрашиваю я и вижу, как девушки переглядываются и едва сдерживают смех.

— Каратэ — это название для гайдзинов. Нет такого искусства как каратэ — поясняет Сая: — но есть разные школы боевых искусств… например Сингэцу Мусо Янаги-рю или там Тэнсин Синдэн Катори Синто-рю. Ты все поймешь.

— Каратэ… не произноси этого слова в стенах Академии. Люди могут подумать, что ты невежда. — советует мне Наташа.

— Все, нам пора. — Марика тащит меня за руку: — скажи «до свидания» своим новым друзьям, Кента.

— Марика, ты ведешь себя как ребенок — укоряет ее Сигурд.

— Сигурд, иди в жопу. — отвечает Марика, и мы уходим с гордо поднятой головой. Головой Марики. Лично я — оглядываюсь, проверяя, не нападет ли красавчик на нас со спины после такого вот посыла. Нет, не напал, стоит на месте и плечами пожимает. Видимо привык к ней уже и к такой… неформальной манере речи. И как ей все с рук сходит? В рубашке родилась Марика-тян… и с серебряной ложкой во рту.

— Вот тут у нас кампус — обводит рукой Марика: — а назад ты не оборачивайся, а то этот придурок подумает что мы о нем говорим. И насчет опоздания не переживай, у нас тут даже для школьников система университетская — никто никого не отмечает, классов нет, каждый сам выбирает себе программу на полугодие и ходит только на те предметы, которые выбрал. Вот так у меня время есть иногда в доки свалить, к Большому, или с девчонками в караоке. Кстати, ты чего с Натсуми поссорился? Я вообще на твоей стороне, если что, ты парень хороший, но ты лучше с ней помирись. Изобрази раскаяние — только искреннее, а то не поверит! А тут у нас главный учебный корпус.

Я остановился, оглядываясь. Учебный корпус, конечно, внушал — и высокий и светлый и шпиль наверху, но в глаза бросалось не это. В глаза бросалась большая и зеленная лужайка перед корпусом, несколько деревьев, в тени которых, прямо на траве — сидели и лежали студенты и школьники. Кто-то читал, кто-то писал, парочка перекидывалась каким-то мячиком, несколько девчонок расстелили скатерть и устроили пикник с термосами и бутербродами.

— Как у вас… все свободно… — говорю я, вспоминая муниципальную школу. У нас за такое всем бы по шапке прилетело, никому и в голову не придет на школьном дворе валятся, тем более в разгар учебного дня. Да и негде там валятся — никакой лужайки и зеленой травы там нет, бетонное покрытие или асфальт, с резиновым напылением, крашенным в зеленый цвет.

— Привыкнешь — машет рукой Марика: — слушай, а ты правда мне автограф Бьянки подгонишь? А с ней самой познакомишь? А какая она?

— А вот и ты… Кента-кун — в тени деревьев блеснули очки и рука в перчатке поправила их на переносице: — мой заклятый враг! Ты решил преследовать меня даже в Академии? — на моем пути встает все тот же очкарик А-кун и я с тоской вспоминаю, что он тоже учится здесь. Теперь придется опять чего-то кому-то доказывать, вот неужели ему все мало?

— … а ты кто такой? — моргает Марика: — ты кто такой и чего тебе надо? Это — мой друг, брысь в туман, пока не рассердилась!

— А… ну… извините, Марика-сан — тут же бледнеет очкарик и делает шаг назад: — ээ…

— Принесешь мне … чего бы мне принести? — задумывается Марика и прикладывает палец к подбородку: — О! Принесешь мне две пачки сигарет. Хороших. — поворачивается ко мне: — девчонки из Шелтера просили.

— Так я могу и сам купить, после уроков как раз туда собирался — говорю я. Очкарика немного жалко, он так скукожился, словно резиновая игрушка, из которой воздух выпустили.

— Не, это ж не потому, что мне сигареты нужны — кривит рот Марика: — это потому, что этому урок надо преподать. Какой урок, очкастый ты наш?

— Извините! Был неправ! Больше не повторится! — как болванчик кланяется очкастый и я наконец вспоминаю его имя. Акихиро. Это о нем когда-то «сохла» Шизука, которой на самом деле просто повод был нужен чтобы кого-то преследовать и поклоняться, а кого-то — убить. Попытаться убить, что радует.