Новая жизнь 6

— Ара-ара, Кента, вот ты и стал серьезен… — мурлычет Натсуми и вдруг снова оказывается совсем рядом: — а если я действительно знаю — что ты будешь делать? Перебросишь меня через этот парапет, а? Здесь довольно высоко и у меня нет никаких шансов выплыть… опять-таки волны и, наверное, я ударюсь головой о гранитные плиты, пока буду падать…

— Обожаю твои фантазии, Натсуми-тян — отвечаю я и мои слова звучат так сухо, как только возможно. Я отстраняюсь от нее и складываю руки на груди: — что за бред?

— Фантазии, да? — задумчиво тянет Натсуми: — бредовые измышления? Действительно, предположить, что школьник будет искать людей, ответственных за изнасилование сестры своей … кто она тебе? — она поднимает голову вверх и прижимает свой пальчик к подбородку: — Мико Танн? Знакомая? Нет, у вас же было «это» в душевой. Любовница.

— … — я молчу и не знаю, что сказать. Как? Откуда она знает? Погоди-ка, она же нашла все сведения про саму Мико и ее сестру, это она и прислала мне файлы… но как она пришла к умозаключению…

— Да, что школьник будет искать этих людей — еще можно. Но вот то, что школьник убьет одного из них и сделает так, чтобы это выглядело как самоубийство… это и правда бред. Фантазии. Нет, зная тебя, я могла бы предположить, что ты можешь проломить ему голову — случайно. Избить. Покалечить. Но хладнокровное убийство, при этом продуманное заранее, запланированное… инсценировка суицида… я бы и сама в это не поверила. — улыбается она: — и не поверила. До этого момента.

— Что?!

— Ты не умеешь играть в покер, Кента-кун. Я не была уверена, но сейчас, глядя на твое лицо, я совершенно точно могу сказать, что некий студент не просто повесился в своей квартирке, но был повешен. Как ты это сделал, Кента-кун? И что ты будешь делать теперь, когда узнал, что я — знаю? — на ее лице играет улыбка, а в глазах плещут солнечные блики.

— Да что не так с вашим поколением — ворчу я, опускаясь на скамейку: — прав был Широ, все долбанутые. Вот ей-богу, позвоню Широ-сану и напьюсь с ним в пятницу вечером… или сегодня.

— И это все? — Натсуми садится рядом со мной и закидывает ногу на ногу: — это все, на что способен знаменитый Маньяк из Сейтеки?

— Во-первых у тебя слишком буйная фантазия, На-тян — говорю я: — я отрицаю и буду отрицать все что ты только что сказала.

— Но мы то знаем — понимающе кивает она: — что я знаю.

— Во-вторых я тоже знаю. — продолжаю я: — о тебе. Или вернее — о твоем состоянии. О, не беспокойся, Мидори ничего мне не сказала. Она кремень. Но есть люди, которые в состоянии проникнуть в закрытый кабинет и сфотографировать диагноз.

— Шизука — сужаются глаза у Натсуми: — мелкая тварь… но я буду все отрицать.

— Но мы-то знаем — вздыхаю я: — что я знаю. Я видел диагноз и …

— Мне не нужна жалость — она резко встает и снова шагает к парапету. Долго смотрит вдаль.

— Послушай… — начинаю было я, но она перебивает меня.

— Мне не нужна жалость и мне не нужно внимание. Особое отношение. Все что мне нужно — это прожить простую школьную жизнь. И … жизнь после школы. Сколько получится. Поэтому я ушла из Академии Белого Феникса — как только поставили диагноз. Я все знаю. И я давно уже живу с этим. Мне не нужны жалостливые взгляды и душная атмосфера жертвенности «девочка же умирает, давайте поддадимся ей». Мне не так много осталось, черт побери, чтобы я тратила это время на такое! — Натсуми повышает голос: — это и есть смерть — когда ты еще ходишь, но никто не признает тебя живой! И я не просила тебя залезать в мои файлы! У всех моих подруг достаточно такта, чтобы не задавать глупые вопросы! И только ты… только ты не в состоянии сдержать свое любопытство. Ну и что? Доволен? Счастлив? Рад? Да, мне осталось не так много, а я хочу, я хочу, чтобы осталось — много! Я хочу увидеть рассвет вместе со своими друзьями и отправится с ними в поездку, я хочу остановится на горячих источниках и драться подушками в номере, я хочу… хочу чтобы мой первый раз был, когда он взял бы меня на руки и нес к постели по лепесткам роз… хочу свадьбу и много-много детишек… но я не смогу. Ты — сможешь! Разве это справедливо?! — она вдруг замолкает и всхлипывает. Я молча обнимаю ее, но она отстраняется и отворачивается в сторону. Мы молчим. Она стоит и смотрит вдаль, на море и плечи ее вздрагивают. И я только сейчас замечаю, какие они у нее худые. Ведь они не были такими в начале года — мелькает мысль, и я вспоминаю все. Как она пошатнулась, облокачиваясь на парапет, как попросила открыть ей банку газировки… конечно, мелкая моторика деградирует в первую очередь, мышцы атрофируются, а ведь она была спортсменкой, для нее такое — вдвойне тяжело. Стискиваю зубы. Жизнь несправедлива. И смерть — тем более. Как принято говорить на поминках — смерть забирает лучших. Молодых. Красивых. Умных. Талантливых. Таких как Натсуми-тян. Хотя это неправда. Смерть забирает всех. И заберет всех. Уж я-то знаю.

— Вот. — говорит она наконец: — я же говорила, что будет неловко. Уже жалеешь?

— Прекрати — отвечаю я и поворачиваю к себе за плечи. Она не сопротивляется, глаза у нее красные, но слез я не вижу.

— Сейчас я скажу тебе парочку истин. Легче тебе от этого не станет, но возможно — ты сможешь взглянуть на мир немного под другим углом — говорю я: — слушай внимательно, Натсуми-тян, слушай внимательно, понимай правильно, запоминай… навсегда.

— О. Проповедь от Великого и Ужасного Кенты? — слабо улыбается она: — будешь меня соблазнять? Право слово, не стоит трудов… боюсь я не в достаточной физической форме, чтобы заниматься всеми этими вашими сунь-вынь.

— Эх, надавать бы тебе по заднице… но это потом. Давай к проповеди. Вернее, как ты там любишь говорить — интересные факты. Факт первый — мы все умрем. Ты, я, твои родители, мои родители, Мико, Кэзука и даже этот несносный Хироши, хотя вот именно насчёт него я не уверен. Следишь за моей мыслью? Хорошо. Более того, как говаривал Воланд — мы все внезапно смертны. В любой момент. Ты например — имеешь все шансы пережить меня. Вот довернул бы кулак Наояма-сан и лопнула бы у меня в голове артерия и все. Подводя итог — мы все умрем и никто не знает как и когда, верно?

— Я слежу за твоей мыслью — кивает Натсуми: — но…

— Но с чего же ты взяла что ты — особенная? И что тебе самой надо себя жалеть и чувствовать себя жертвой только потому, что ты умрешь? Все умрут! Да, ты знаешь свой срок и уверена, что не проживешь дольше, но и это не факт.

— Врачи говорят, что не больше…

— Ты можешь умереть раньше — говорю я и Натсуми хлопает глазами. Задумывается.