Страница 26 из 65
Я прильнул спиной к стенке, прикрыл глаза и под перестук колёс и разговоры соседей немного подремал. Когда с перрона действительно послышались многочисленные выкрики «А вот раки! Кому раков?», невольно усмехнулся. Комураки и впрямь оправдывали своё японское название.
Хотелось купить парочку, а к ним — святое дело — холодного пива, но это потом, когда покончу с тем, ради чего сюда приехал.
Я помог выбраться из вагона пожилой женщине, тащившей на своём горбу несколько огромных сумок, донёс их до извозчика.
— Дай бог тебе здоровья, сынок! Спасибо тебе большое!
— Не за что.
Адъютант Будённого ждал меня неподалёку. На моё счастье приехал Пётр Зеленский не верхом — на мою душу прислали щегольского вида двуколку. Хороший был бы из меня «кавалерист», вздумай Будённый выделить мне в качестве транспорта какого-нибудь конягу. Ездить верхом я так толком и не научился.
— Как добрался? — поприветствовал меня Зеленский.
— Да вроде кости целы. Семён Михайлович где?
— Ждёт. У него сегодня учебный день. С утра уроки французского, ну, а после обеда с тобой.
Кажется, у меня появились шансы в первый день увидеть собственными глазами пресловутую любовницу Медика — если, конечно, Андрюсенко не напутал. Этого, увы, от него уже не узнать.
Художников обещал прислать на Нину Гречаных что-то вроде досье, интересно, много ли ребята нароют?
Синявская оказалась довольно большой: счёт домов шёл на сотни.
— Да тут у вас и заплутать можно, — заметил я, когда пролётка стала колесить по кривым улочкам станицы.
— А ты любого спроси — где тут у вас товарищ Будённый живёт, так тебе сразу скажут, — пояснил адъютант. — Семёна Михайловича тут каждая собака знает. Ну, а тебя у него поселят. Комнату под тебя уже выделили.
Жилище легендарного командарма издалека можно было принять за штаб воинской части: часовые у ворот, обилие людей в форме. Покоя у Будённого не было даже не отдыхе. То и дело прилетали вестовые верхом или подкатывали чадящие как паровозы легковые авто с важными пассажирами.
Встретила меня невысокая чернобровая женщина, она по мужски деловита протянула правую руку.
— Надежда Ивановна, супруга Семёна Михайловича. А вы, я так понимаю, новый инструктор — Георгий?
— Он самый, — кивнул я с интересом рассматривая боевую подругу героя Гражданской войны.
Насколько я помню, судьба у женщины была в высшей степени трагичной: её жизнь трагически завершилась на глазах нескольких свидетелей, когда Надежда Будённая зачем-то поднесла к виску пистолет мужа и нажала на спусковой крючок.
На эту тему в моё время ходила масса версий, я б даже сказал сплетен, что было на самом деле — можно только гадать.
Говорят, Семён Михайлович стал по-настоящему счастлив только женившись в третий раз. И первая и вторая его супруги активно наставляли ему рога, правда, и Будённый тоже не слыл при этом монахом.
Но… оставим семейную жизнь в покое.
Передо мной стояла настоящая казачка: бойкая, энергичная, кипучей энергии и красоты. Не один год провела она на фронте, была медсестрой и даже заведовала армейским снабжением. В общем, яркий и далеко не ординарный человек.
— Пойдёмте, я покажу вашу комнату, — предложила она.
— С удовольствием.
Апартаменты мне достались может и не люксовые, но явно лучше тех условий, в которых я жил сейчас. Я с удовольствием оглядел симпатичную комнатку, содержавшуюся просто в идеальной чистоте. Тут не было ничего лишнего: пышная кровать с кучей подушек на изголовье, платяной шкаф, несколько стульев и даже письменный стол.
— Перекусите с дороги?
— Спасибо, я, если можно, со всеми пообедаю.
— Хорошо. Обед у нас в двенадцать, сразу после того, как закончится занятие по французскому.
— А преподаватель французского тоже здесь живёт? — будто невзначай поинтересовался я.
Надежда Ивановна помрачнела. Кажется, существование в жизни её супруга Нины Гречаных, не доставляло ей особой радости.
Всё-таки хорошо, что мы не стали ставить Будённого в известность о цели моей операции. Влюблённому мужчине бывает тяжело доказать, что предмет его воздыхания мало того, что ему изменяет, так ещё и делает это с опасным бандитом.
— Нет, она снимает дом на другом конце улицы. Но вы увидите её на обеде, — с натянутой улыбкой сообщила жена Семёна Михайловича.