Страница 20 из 71
Боец, движется пружинистым шагом, будто перетекая в пространстве… тут и идиоту станет ясно, что перед ним профессионал. Подняться что ли? Да ну его… Посижу… Много чести слишком… Преодолев небольшое расстояние, разделявшее нас, боец все так же молча, навис надо мной, держа на прицеле своего пистолета.
— Ну чего надо? — Даже не сделав попытки поменять позу, я лишь поднял голову, чтобы видеть непонятного гуманоида.
Хотя… Почему непонятного… Аграфы не продавали боевые комплексы на сторону. Нейросети, корабли, искины, медицинское оборудование… Да там много чего. Но не боевые комплексы… Так что модно больше не гадать, что за неизвестные бойцы орудуют тут, как у себя дома. Аграфы… Только почему-то без опознавательных знаков…
Внезапно на меня накатила апатия… Как бы я не рвался в Содружество, когда был на Земле, но сейчас четко понимаю — оно меня не принимает. Будто отталкивает, исторгая инородное тело… Сколько можно скитаться по космосу? Ошиваться на непонятных космических объектах, тесном корабле… Надоело…
— Стреляй. — Мой голос звучит спокойно. Об аграфах мне известно мало, но и того что знаю, хватает понять всю сложность ситуации.
Я для них не человек. Даже не разумный, а гребанный мутант. Такой же, как и те, что носятся по мертвым коридорам этой чертовой станции. Ничего хорошего, если, конечно, этот долбанный аграф меня не пристрелит, в будущем меня не ждет… Закроют в лаборатории и будут проводить опыты…
И ради чего вот мне напрягаться? Чтобы рано или поздно быть спущенным в утилизатор для биологических отходов? А оно мне надо? Так проще уж сейчас прекратить ненужную суету, пополнив местную усыпальницу своей неприкаянной тушкой… А то и украсить величественную пирамиду из черепов, в том зале… А что? Вполне симпатично буду выглядеть…
Некуда бежать, некуда возвращаться… Как там отец в сообщении говорил? Почти семьдесят процентов населения уже того… Одели деревянный макинтош и пригодны только на удобрения? Так это когда было… Вполне возможно, на Земле уже и не осталось выживших…
Если честно, винить, в том, что я сижу сейчас на полу, в помещении полумертвой станции, где по коридорам которой гуляют мутанты, бывшие когда-то людьми, и которые с радостью разорвут меня на сотни маленьких Максиков, а в рожу мне тычет стволом непонятный аграф, некого… Только себя… Свою непроходимую тупость, нежно лелеемую ненависть к дяде, на которую не имел права и несдержанность… А… Да чего теперь…
Мне уже все равно. Сейчас аграф выжмет спусковой курок игольника и в моей черепушке появится аккуратное отверстие. Не спасет ни силовой щит, ни тонкая прозрачная пленка шлема… Слишком близко. А может это и к лучшему? Просрать все что имел, но не мог оценить, это надо было суметь…
Да я даже не знаю, что такое любить, если уж на то пошло… Что-то похожее я испытывал к Герде… Но она мертва. Рина… Тут вообще не разберешь, где мои искренние чувства, а где чужое внушение… Говорят, испытания закаливают волю и характер… Не знаю… Похоже мне не удалось закалиться… Я устал и сломался… Несмотря на свой супер интеллект и кучу всяких разных знаний, уместившихся в моей черепушке, каким-то чудом не разорвав ее на части…
Мне уже даже не страшно… Я перестал бояться давным-давно. Тогда, когда моя родная мать заталкивала плачущего мальчика в приемник утилизатора. Да, потом я делал вид, что боюсь… Но на самом деле, мне было все равно, просто подсознательно копировал чужие эмоции…
— Ну, чего застыл? Ушастый. — Мой голос звучит презрительно-высокомерно, губы искривлены в ухмылке. Мне просто все равно… Быстрее бы все это закончилось… Все непонятные движения… — Жми на курок, и вали по своим делам. Аграфское отродье… — почему-то вспомнилось, как меня при первой встрече назвала Рина. Тогда, в комнате, на корабле Предтеч.
Выражения лица аграфа под шлемом я не вижу, но зато почувствовал, как в его эмоциях появилась брезгливость. Все также молча пожав плечами, он, выбрав свободный ход, нажимает на спусковой крючок…
На одной из балок, удерживающих межуровневые перекрытия, чуть в стороне от потерпевшего крушение корабля, вжимаясь в жесткий металл, так чтобы сенсоры дроидов, уже практически покинувших помещение, не смогли засечь, лежит мужчина… встроенная в костюм система маскировки, делает его практически невидимым в оптическом диапазоне, но спрятать от аграфских дроидов-разведчиков полностью не сможет…
Мужчина лежит так уже больше часа, стараясь, лишний раз не дышать, наблюдая за происходящим… Легкая испарина, пролегшая между насупленных бровей борозда, да прикушенная до крови губа, выдают сильное напряжение, в котором он находиться. Но мужчина лежит. И просто ждет… Вот помещение пустеет. Лишь у кормы разбитого корабля остаются двое. Сидящий на полу парень в бронекостюме планетарных войск и аграф, нависший над ним с зажатым в руке пистолетом.
По подбородку мужчины медленно стекает капля крови, но ему нет до этого дела… Он ждет развязки. Вот парень поднимает голову и что-то говорит. Лица не разобрать. Нейросеть хоть и подсвечивает картинку, но расстояние слишком велико, для того чтобы можно было разглядеть детали…
Аграф медленно, будто позируя, поднимает руку с игольником. Несколько едва различимых вспышек и тело парня мешком заваливается на бок. А аграф, сунув пистолет в крепления на бедре, размеренным шагом уходит в сторону пробоины, в которой уже скрылись и дроиды, и двое бойцов штурмовой тройки…
По лицу мужчины видно, что он сгорает от нетерпения, но все же ждет, пока аграф не исчезнет. Лишь после этого начинает действовать. Быстро крепиться страховочный трос. Пара секунд и мужчина уже внизу. Отщелкнув миниатюрную лебедку, с помощью которой и осуществлялся спуск, он, не теряя времени тут же мчится в сторону лежащего на полу тела.
Глаза парня открыты. Аграф не стал стрелять в голову… Видимо не хотел, чтобы парень умер быстро, поэтому прострелил конечности и сердце… Нейросеть, какой бы она ни была навороченной, нивелировать последствия таких ранений не в состоянии. Только растянуть агонию…
— Дядя… — в наполненных слезами глазах, уже теряющих живой блеск, читается узнавание… голос звучит тихо и устало, почти неразборчиво… — Прости… — сознание парня медленно угасает, но главное, перед тем, как уйти в небытие, он успевает попросить прощение… Пусть и у призрака…