Аналогия с убийством

– Нет, расследование только началось, и мы пока никого не подозреваем, – мягко сказал ее Квиллен.

– Родители заботились о нас с Брюсом, – продолжила молодая женщина после короткой паузы. – Но не могу сказать, что у нас с братом было радостное детство. Жизнь родителей ограничивалась работой на ферме и в общине или походами на службу в церковь по выходным и праздникам. От нас требовали того же. Мы были лишены многого, что было обычным для других детей. – Рона снова замолчала.

– Например? – подтолкнул ее Квиллен.

– В первую очередь – теплоты и близости. У нас не было семейных праздников, разговоров по душам, ласковых слов, совместных развлечений. Родители обеспечивали нас необходимым – простой едой и скромной одеждой, не более того. Я вышла замуж на следующий день после совершеннолетия и сразу же переехала к мужу. Брюс тоже уехал из родительского дома, как только закончил школу.

– А какими были ваши родители?

– Папа всегда был чем-то занят на ферме. На наши вопросы он отвечал: поговорите с мамой. Он был мягким человеком и каким-то… отрешенным. Впрочем, и мама жила внутри себя.

– Родители были религиозны? – уточнил Квиллен.

– Я бы так не сказала. Большинство жителей деревни и все наши соседи активно участвуют в мероприятиях церковной общины. Не заниматься общественными делами считается неприличным и порицается среди местных. Родители старались не выделяться и следовать деревенским традициям.

– А между собой они ладили? – Тор поймал удивленный взгляд Роны и добавил: – Я спрашиваю не из любопытства. Даже незначительная деталь может помочь расследованию.

– Они не ссорились, если вы это имеете в виду. В семье было не принято проявлять эмоции, – ответила Рона. Она задумалась, подбирая слова, и продолжила: – Можно сказать, что у них были стабильные партнерские отношения. Каждый выполнял свои обязанности.

– Могут ли люди прожить вместе более четверти века и родить троих детей, если их объединяют только обязанности? Или дочь необъективна к родителям? – подумал Квиллен, пытаясь представить атмосферу в семье Эйгов. – Брюс не выходил с вами на связь? – спросил он. Время шло к вечеру, а полиция все еще безрезультатно пыталась найти старшего сына фермеров.

– Нет, – тяжело вздохнула Рона. – У меня не получилось до него дозвониться. Мобильный телефон Брюса отключен.

– Когда вы видели его в последний раз?

– В прошлом году перед Пасхой Брюс заезжал по делам в Олесунн и обедал у нас. Мотоцикл, на котором брат приезжал, был недешевым. Я поняла, что дела у него не так уж и плохи. Когда я спросила, чем он занимается, Брюс ответил, что всем подряд. В последнее время мы редко звонили друг другу.

– О его друзьях вы что-нибудь знаете?

Рона покачала головой.

– Знаю только, что брат жил со своей девушкой где-то на окраине Ставангера.

– Спасибо за разговор, Рона. И вот еще что, не рассказывайте никому о Финне сами и предупредите мужа. Это в интересах вашей безопасности. В больнице у палаты круглосуточно будет дежурить сотрудник полиции.

– Я понимаю, – кивнула Рона.

8

В комнате для совещаний управления полиции звучали негромкие голоса. Все ждали Ребекку Нельсон, заместителя начальника полиции. Несмотря на поздний вечер, Нельсон задерживалась.

Квиллен занял свободный стул. Среди присутствующих он заметил Рут Вин, она переговаривалась с офицерами Гуном Лундом и Ларсом Обергом, которые, как и Рут, работали в возглавляемом Квилленом отделе по расследованию преступлений, представлявших особую опасность для общества.

Вскоре появилась Нельсон. По румянцу на ее бледном лице Квиллен понял, что Ребекка только что вышла из кабинета начальника полиции и все еще находилась под впечатлением от его указаний. Она поправила на переносице очки в тонкой оправе и обвела подчиненных серьезным взглядом.

– У нас двойное убийство, – начала совещание Нельсон. – Надеюсь, не надо напоминать, что работать придется в условиях пристального внимания общественности и контроля СМИ, а в связи с этим высокой степени нашей ответственности за результат расследования. Поэтому мы будем ежедневно проводить брифинги, на которых я хочу получать всю текущую информацию. Ну, что скажете? – Нельсон посмотрела на Квиллена. – Тор, каковы результаты осмотра места преступления?

– Убийства произошли сегодня в интервале трех тридцати – четырех утра. Обнаруженные в доме отпечатки пальцев либо принадлежат Эйгам, либо не проходят по нашей базе.

– Кинолога вызывали? – с надеждой спросила Нельсон.

– Да. Собака довела до дороги и потеряла след, очевидно, там находилось транспортное средство преступника или преступников. Свежие следы вблизи дома не обнаружены. Это и понятно, последние дни стояла сухая погода. В хозяйственной постройке оборудован второй ярус, на котором Эйги хранили тюки сена. С одной стороны упаковки сдвинуты, часть сброшена на пол.

– Что это значит? – спросила Нельсон.

– Возможно, там что-то искали.

– Преступники?

– Скорее всего. Эйги отличались строгой экономностью, вряд ли хозяйственный фермер позволил бы себе такую небрежность в отношении имущества.

– Предполагаемый мотив убийства? Ограбление? – Нельсон не отрывала от Квиллена сверлящего взгляда.

– Трудно сказать. Информации о том, что Эйги хранили на ферме особо ценные вещи, у нас нет. Немногие золотые украшения Ины, техника и предметы быта остались нетронутыми.

– Причина смерти?

– В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы, смерть Донана наступила в результате проникающего ранения в шею, Ины – вследствие сквозного ранения в сердце.

– Попасть в сердце с первого раза непросто. – Нельсон хмуро поджала узкие губы.

– Да, – подтвердил Тор. – Такой удар мог нанести профессионал или человек, хорошо знакомый с анатомией. Орудие убийства в обоих случаях – односторонне острый колюще-режущий предмет с сужающимся сечением т-образной формы. Клинки подобной формы характерны для чур.

– Чур? – переспросила Нельсон.

– Чура – афганский боевой нож с прямым, т-образным в сечении клинком. Такие ножи распространены на Ближнем Востоке, Балканах, в Средней Азии, Северной Индии, – пояснил Квиллен.

– Ясно. Опять Афганистан, Ирак, Пакистан, – констатировала Нельсон.

– Такие ножи можно достать в Норвегии, – возразил Тор. Он понимал, куда клонила Нельсон. Ребекка была ярой сторонницей партии прогресса11, а по вопросам иммиграции считала, что даже крайне «правые» политики относятся чересчур толерантно к приезжим на жительство в страну иностранцам.

– Можно, у иммигрантов, – уточнила начальница. Она задумчиво побарабанила пальцами по столу и добавила: – В преступлении прослеживается ближневосточный след. – Нельсон заметила удивленные взгляды подчиненных. – Мотив? – спросила она и тут же ответила себе. – Банальное ограбление. Возможно, преступников кто-то спугнул, поэтому они не успели унести все ценности. А, может быть, они забрали то, что искали. Что-то ведь они искали среди тюков сена. Что говорят старшие дети Эйгов?

Тор посмотрел на Вин, Рут согласно кивнула и заговорила:

– Дочь Эйгов Рона живет с мужем и маленькими детьми в Олесунне. О жизни родителей знает мало. Отыскать сына Брюса пока не удалось. Его сожительница утверждает, что в субботу утром Брюс ушел на работу и домой больше не возвращался.

– Эйга не было дома двое суток, и его подружка не заинтересовалась, где её парень? – Нельсон недоверчиво посмотрела на Рут.

– По словам девушки, у Брюса был взрывной характер, и он не терпел контроля, – ответила Рут и продолжила. – В прошлом году Брюс Эйг получил лицензию на вылов креветок и купил подержанный катер. С осени он ловил креветок и продавал на пристани в городском порту Ставангера. В полиции Эйг засветился несколько раз в связи с участием в пьяных потасовках и неоднократными штрафами за превышение скорости. Брюс является членом байкерского клуба «Ночные быки». Имеет Харлей Дэвидсон выпуска две тысячи семнадцатого года.

11

Партия прогресса (норв. Fremskrittspartiet) – правая политическая партия в Норвегии, требует от правительства более строгой иммиграционной политики