Бес под ребро

— Не трогай меня! — предупреждаю. Замираю возле окна. Крепко сжимаю зубы, стараясь удержать влагу, но она всё равно, несмотря на мои усилия, начинает сочиться из глаз и катиться по щекам.

— Да что случилось? — конечно, Артур не собирается меня не трогать. Трогает. Еще как трогает. Хватает за плечи, пытается развернуть лицом к себе. — Болит что-то?

— Нет! — почти выкрикиваю. Сложно смириться с тем, в кого я превращаюсь. Тряпка. От этого слезы катятся еще активнее.

— Не пугай ты меня, — у него получается сдвинуть меня с места. Теперь он вглядывается в мое лицо, одновременно большими пальцами вытирает слезы. — Скажи нормально.

— Нечего говорить. Просто плачу. Оно… как-то само, — пытаюсь объяснить.

Не верит. Вглядывается внимательнее.

И теплые пальцы так нежно скользят по моей коже… Не понимаю, как так происходит, но глаза сами собой закрываются, и я наслаждаюсь этими трепетными прикосновениями.

Даже родители никогда не утешали так меня…

Артур

Сердце в груди колотится как после долгого бега. И мне всё больше начинает казаться, что рядом с Бессоновой это нормально. Ну, не может она ни дня прожить без того, чтобы не потрепать мои нервы.

Хотя сейчас ситуация совсем нестандартная. Никогда не видел, чтобы Саша плакала. Да еще вот так едва ли не навзрыд. К тому же без причины. Или врет, и причина столь странного поведения есть?

— Как само? Так не бывает.

— Тебе откуда знать? — шепчет, не открывая глаз. — Ты что ли был беременным? У тебя тоже играли гормоны?

Гормоны… Точно. Читал что-то про это сегодня утром. После работы надо поближе познакомиться со статьей и, самое главное, понять, что делать в таких случаях, как правильно вести себя.

Сейчас же без всех этих знаний веду себя интуитивно. Хочу обнять Сашу. Но она, как обычно, не дает мне этого сделать. Отпихивает и отступает в сторону.

Настоять на своем мне мешает стук в дверь. Оборачиваюсь на звук.

— Артур… Можно?

Черт!!! Только её сейчас не хватало.

— Аня? Подожди, пожалуйста…

Хочу сказать «в коридоре», но Бессонова прерывает меня.

— Анна, заходите, конечно! Артур Георгиевич, не буду больше отвлекать, — Бессонова направляется к двери.

— Саша, стой!

— Потом поговорим, — уверенно произносит. — Это ведь не срочно, — выходит из кабинета, громко захлопывая за собой дверь.

Аня удивленно смотрит то на меня, то на закрытую дверь. Наверняка, у неё возникают какие-то вопросы, но она молчит.

— Слушаю тебя! — решаю быстро разобраться с ней и потом отправиться на поиски Бессоновой.

— Я звонила, ты не ответил. Поэтому извини, что без предупреждения. Но… Это очень важно! Не могла ждать.

Очень важно??? Мы расстались больше месяца назад и не общались всё это время. Что у Ани могло случиться важного, что касается меня?

— Я беременна.

Глава 38

Артур

— Что? — спазм сжимает горло.

— Настасья беременна, — повторяет.

— Кто?.. — чувствую себя идиотом. В голове по-прежнему звучит — «Я» беременна.

— На-стась-я. Моя кошка. Ты забыл?

Мать твою!!! Кошка!!! Настасья… И как Аню угораздило так кошку назвать?..

Инфаркт можно получить с её кошкой. Бля*ь!!! А при чем здесь я?..

— Но какие-то проблемы начались. Я возила в ветеринарку, а там…

— Что ты хочешь от меня? — перебиваю, возможно, не слишком вежливо.

— Да… — смотрит удивленно. Наверное, не привыкла, что я с ней так разговариваю. — От тебя я хотела номер твоего знакомого. Забыла его фамилию. Ты как-то рассказывал, что у него жена ветеринар. Помнишь?

Мозг с трудом включается в рабочий процесс. Если честно, хочется громко расхохотаться теперь, когда по телу бегут волны расслабления от того, что беременна не Аня. Ведь я испугался… Откровенно и честно. Самое странное, что когда о беременности заявила Бессонова, такого не было. Был шок, но никак не страх.

— Так что… Есть у тебя его номер? — напоминает о себе Аня.

— Сейчас посмотрю, — возвращаюсь к столу, беру телефон, начинаю листать контакты.

— А что с Сашей приключилось? — всё-таки летит вопрос о Бессоновой. — Почему она плакала? Не очень похоже на неё.

Молчу. Не хочу врать, но и правду говорить не намерен.

— Ясно. Не моё дело… — удрученно произносит Аня.

И это замечание оставляю безответным.

— Вот нашел… Сейчас переброшу тебе контакт.

Сделав это, смотрю выжидательно на свою бывшую. Ни единой эмоции не проскальзывает. Словно чужой человек. Словно и не жили с ней. Даже странно как-то.

— Спасибо! Извини, что побеспокоила, — это уже произносит горделиво.

Аня знает себе цену, а сейчас прекрасно понимает, что я не особо рад её видеть. Не в ней дело. Просто так сложились обстоятельства. Если бы не Саша вся в слезах, наверняка, с Аней вел бы себя гораздо вежливее и приветливее. Но сейчас все мысли о Бессоновой.

Как только Аня уходит, иду в кабинет к Саше.

— Бессонова где? — спрашиваю, когда вижу, что место пустует.

— Ушла вроде. Вещи забрала, но нам ничего не говорила.

Возвращаясь обратно к себе, звоню Саше. Удивительно, но она отвечает сразу же.

— Чего тебе?

— А ты где?

— Тебе что с этого?

— Я волнуюсь.

— Не волнуйся. Я на пути к дому, у меня всё ок. Удели лучше время Анне, — резко проговорив это, она бросает трубку.

И что это было???

Саша

Готова прибить себя. Снова сижу и плачу. Хорошо, что я уже дома, и никто не увидит этого позора. Хотя как дома… Дома у Козырева. При мысли о нем слезы наворачиваются интенсивнее. Какого лешего к нему приперлась эта Анна?

Не замечаю, как проваливаюсь в сон. Однако мгновенно возвращаюсь в реальность, когда хлопает входная дверь. С удивлением смотрю на часы. Еще и пяти нет. Почему Козырев явился так рано? Это же он?

Конечно, он. Через пару минут заходит в мою комнату.

— Привет, — растягивает губы в улыбке. — Спишь?

— С открытыми глазами? Нет, конечно.

— Как ты себя чувствуешь? Лучше? — присаживается рядом. Тянется к моим волосам, чтобы погладить их, наверное.

— Не трогай меня, — сама не понимаю, почему настроена так агрессивно. Гораздо сильнее, чем прежде.

Козырев вздыхает. Тяжко. Не скрывая своего раздражения.

— Я не просила со мной возиться. Так что нечего тут так театрально вздыхать. И вообще… Если что-то не устраивает, я уеду. Говорила же, что мы не уживемся.

Артур

Только открываю рот, чтобы сказать, что меня абсолютно всё устраивает, даже более того — нравится, как Саша вновь начинает говорить.

— Думаю, быстро найдется новая квартирантка. Как дела у Анны? — произносит её имя с издевательским смешком.

Пытаюсь понять эти странные язвительные выбросы. И тут вдруг озаряет.

— Саш… Ты ревнуешь?

— Что? — так возмущена, что начинает выпутываться из пледа, чтобы слезть с кровати. — Я? Ревную? Тебя? Козырев, ты с ума сошел?

— Точно ревнуешь, — киваю. От понимания этого в груди что-то взрывается тысячами будоражащих искр.

Саша в это время спрыгивает на пол и, покрутив у виска, выходит из комнаты.

— Молчание — знак согласия, — кричу, направляясь следом за ней.

Нельзя упускать такой момент. Нужно выводить Бессонову на чистую правду, на чистые эмоции. Уже давно понял, что то, что творится у неё в душе и то, что она показывает окружающим, абсолютно разные вещи.

Саша идет на кухню.

— Присаживайся. Я тебе чай заварю, — говорю.

— Слушай, отстань, — огрызается.

Не отстану. Не хочу отставать. Надеюсь, Бессонова никогда не догадается, но мне нравится сейчас, как бы выразилась она сама, «доставать» её. В лайтовом режиме, конечно. Про нашу беременность я прекрасно помню.

— Черный? Зеленый?

Саша всё-таки присаживается за стол, смотрит на меня испытующе.

— Зеленый.

— Хорошо, — достаю с полки упаковку с чаем.

— Так что она хотела?

— Кто? — стою к Бессоновой спиной, поэтому даже не пытаюсь скрыть улыбку.