Одержимый плейбой

Глава 35 Куинн

Прошло два дня, и я не могу перестать думать о Дэйконе. Я скучаю по нему больше, чем следовало бы. Скучаю по его улыбке и случайным смс. Скучаю по тому, как он затаскивал меня в подсобку.

Никто из нас не предпринял попытки связаться, и его не было в офисе. Я понятия не имею, ходил ли он в бар с Декстером или нет. Убеждаю себя, что мне все равно, но это не так.

Лучше буду думать об учебе и об отце. Единственное, я рада, что послушала Тейт по поводу того, что нужно время, чтобы все обдумать. Я еще не решила, что делать с работой. Я бы с удовольствием уволилась, если бы мы с папой могли себе это позволить. Появилось бы свободное время, чтобы побыть с ним дома и позаниматься.

Из-за этого еще больше ненавижу Декера за то, что он так хорошо мне платит. Теперь я завишу от него. Счета за квартиру и папино медицинское обслуживание сами себя не оплатят. Однако я знаю, что в «Хантер Групп» меня никогда не воспримут всерьез. Я всегда буду девушкой, которая переспала с Дэйконом Коллинзом в подсобке и получила должность, или девушкой, которая лучше всех приносила кофе Декеру.

Даже если это неправда, восприятие всегда превосходит реальность. Как только люди узнают, что мы с Дэйконом были вместе, в офисе только об этом и будут говорить. Можно перевестись в Даллас, но тогда придется перевезти папу через всю страну. Ни за что на свете он на это не пойдет. Он уроженец Чикаго по рождению и воспитанию.

Грудь сильно сжимается при мысли о Дэйконе, и я вздыхаю.

Папа смотрит на меня.

– В чем дело, малышка?

Я ничего не говорила ему о Дэйконе. Независимо от того, насколько я зла, не могу заставить себя сказать о нем что-нибудь плохое. Однако у меня не получится продолжать это вечно. Папа способен прочесть меня лучше, чем кто-либо другой.

Дохожу примерно до середины рассказа и замолкаю, больше не желая думать обо всем. Это слишком больно.

Мой папа хихикает.

Я сердито смотрю на него.

– Что тут смешного? – Разве он не видит, что мне больно и я в сомнениях? Моя чертова жизнь на перепутье, и я понятия не имею, что мне следует делать.

– Я не смеюсь над тобой. Я просто помню это чувство.

– Хм?

– Влюбленность.

Я закатываю глаза.

– Я не влюблена.

– Да-да. – он снова посмеивается.

Мое лицо вспыхивает, но в глубине души я понимаю, что папа прав. Я действительно люблю Дэйкона, и именно поэтому мне так чертовски больно.

У папы такой отстраненный взгляд, будто он заново переживает прошлое.

– Когда я встретил твою маму, она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. У нее были твои большие зеленые глаза. Конечно, в то время у меня были рыжие волосы. – он гладит себя по лысой голове и смеется.

Я улыбаюсь.

Он никогда не говорит о моей маме... о том, что было раньше.

– Я совершил много ошибок. Но, Боже, как же я любил ее и хотел бы быть тем мужчиной, которым она хотела меня видеть. Я скучаю по этому чувству. Я скучаю по ее улыбке, и иногда я вижу ее, когда ты смеешься.

– Думаешь, она хоть иногда вспоминает нас? – я никогда не позволяла себе по-настоящему скучать по ней. Я имею в виду, нельзя скучать по тому, чего у тебя никогда не было, но у меня была маленькая частичка Дэйкона, и я чертовски сильно по нему скучаю.

Придурок.

– Может быть. Я думаю о ней и задаюсь вопросом, стоило ли мне отправиться за ней. Или попросить ее остаться. Все было сложно, малышка. У нее были мечты, за которыми она последовала. Думаю, что получил лучшую часть сделки. – он подмигивает мне.

– Вот спасибо. – толкаю его локтем.

– Ты любишь этого парня? Будь честна с самой собой.

По какой-то причине все сразу обрушивается на меня. Я закрываю лицо ладонями, и слезы текут по щекам, когда я киваю своему отцу.

– О, милая. – он обнимает меня за плечи, и я падаю прямо в его объятия.

Папа гладит меня по голове, а я рыдаю ему в плечо. Когда я, наконец, отстраняюсь, он улыбается.

– Боже, мне реально хочется, чтобы прямо сейчас перестал улыбаться.

– О, милая. Это не потому, что у тебя проблемы с парнем или потому, что тебе больно. Я знаю, что тебе больно.

– Тогда почему?

– Потому, что я годами не мог этого сделать.

– Чего сделать?

– Быть тем, кто позаботится о тебе.

Что ж, если раньше я сильно плакала, то теперь шлюзы открываются напрочь.

– И не переживай так. У меня там есть гильза для дробовика, на которой написано имя Дэйкона. Меня не волнует, насколько хорош он был в футболе; никто не смеет обижать мою малышку.

– Спасибо, папочка. – я снова сворачиваюсь калачиком рядом с ним.

– Шутки в сторону, милая. Я видел, как этот парень смотрит на тебя. Возможно, вы так не думаете, но прямо сейчас он страдает. Очень. Поверь мне, я кое-что в этом понимаю.

– Я не знаю, как поступить. Это сложно. Дэйкон, наверное, ненавидит меня.

– Как бы сильно мне не нравились решения твоей матери, я все еще люблю ее. И думаю, что всегда буду любить. Закончи колледж и иди работать в другую фирму. Он прибежит, умоляя о прощении.

– Когда ты успел стать таким мудрым?

Папа сдерживает смех.

– Я не мудрый. Просто пережил много дерьма. Опыт имеет свои достоинства.

Я качаю головой. Разговор получился приятным, и я чувствую себя немного лучше.

Сердце болит немного меньше.

Но я все еще скучаю по Дэйкону, и, кажется, это чувство никуда не денется.