Девочка из прошлого

- Давид?

Голос хриплый.

Мужчина на кресле вздрагивает, трет лицо руками и резко встает.

- Саш, что-то болит? Что-то хочешь? Пить? Эээ, в... – подыскивает слово, - в уборную?

- Очень хочется пить.

Он подходит и садится на край кровати. Помогает приподнять голову и дает воды. Божеееее! Каааайф!

Воистину вода дает жизнь! Сейчас я о-о-о-чень с этим согласна. И сразу приходит осознание того, что рядом со мной Давид. Тот, про которого думать и мечтать нельзя. Табу.

- Вы давно здесь, обвожу глазами палату, - ждете? - В голове так всё смешалось, что решаю «выкать». Так проще держать дистанцию. Он смотрит на часы и говорит, что часов семь. С тех пор, как я заснула. Ого!

- Саш, я извиниться хотел. Из-за меня ты пострадала. Я хотел предложить заявить в полицию. Хоть, - он запинается, выдыхает, - и странно… это предлагать. Но Тимур сказал, что ты вряд ли захочешь?

Он смотрит прямо в глаза, и я вижу там целую бурю. Нет, в силу возраста я читала разные книги и порой смеялась, когда «она прочла в его глазах». А сейчас не до смеха. Потому что я вижу, как темнеют его глаза. И из цвета растопленного шоколада становятся цвета темного кофе. Где-то в голове явно сидит гномик, который хихикает и думает о еде. Иначе откуда такие ассоциации?

- Нет. – Для достоверности еще машу головой. – Конечно, нет. Как я могу написать про Вашу невесту и ее подругу. И? Честно, я не видела, кто меня толкнул.

- Она - ну в смысле Наташа – она не моя невеста. У нас… - снова заминка. Как же ему тяжело, разговаривает со мной, как с маленькой. – У нас раньше были отношения. Подобие. Так, короче, все сложно. Потом когда-нибудь я тебе расскажу. Если захочешь, - быстро проговаривает мужчина.

Не вижу смысла передо мной оправдываться. По большому счету, мне ведь все равно, кто она ему. Но мне не все равно. И его слова отзываются в груди маленьким теплым комочком.

Я не знаю, что сказать. Вот вообще. Ну нет у меня опыта таких ситуаций. И спросить некого. Аленка с очередным молодым человеком укатила на море. За все прошедшие дни мы созванивались пару раз. Анька, самая близкая подруга, занята приближающимися родами. Ей и вовсе не до меня. Я ведь ни одной из них не призналась, где сейчас живу. Про клуб рассказала вскользь. И грузить не хотела, и интуиция кричит, что не нужно про это распространяться.

В мессенджерах куча сообщений от Шамиля. Но я их не открывала даже, и отвечать не собираюсь. Да, он красивый мужчина, видный. Взрослый. И пусть по возрасту он , наверное, такой же, как Давид или Егор, но в его взгляде есть нечто такое… необъяснимое… оно меня напрягает и пугает. Периодами, когда Шамиль смотрел на меня, мне казалось, что он взглядом меня раздел и сожрал. Вот так грубо и быстро. Это неприятные ощущения. Очень неприятные.

Хмурюсь, вспоминая про «взрослого дядю», как его за глаза зовет Анька.

Давид, неотрывно глядя на меня, тут же реагирует:

- Болит? Где плохо? Саш, не молчи.

- Нет, все нормуль. – Я даже слегка улыбаюсь. Я же девочка, мне приятна его забота. Забота того человека, который очень нравится. – Я бы хотела попробовать встать и… Здесь есть душ? Мне очень хочется помыться.

Помыться и правда надо. Вода смоет негатив прошедшего дня. Хочется смыть запах лекарств и просто освежиться.

- Я не уверен, что тебе можно. Да и если голова вдруг закружится? – Широко улыбается: - Ну разве только я тебя в душе подержу.

Это что такое за пошлые намеки были? Щеки краснеют, фантазия на мгновение уносит далеко-далеко, а Давид смеется.

- Саш, я пошутил. От Игорюни набрался. А если серьезно, то вряд ли тебе можно. Правда же упасть можешь. Сотрясение, последствия наркоза. Давай подождем?

Но я уже настроилась. И да, он говорит правильно. Только с моими тараканами ему не тягаться. Если решила, то сделаю. Брат раньше смеялся, я говорила «Отвернись и не смотри, я все равно сделаю» на все его запреты. И ведь делала же!

- А можно Вы поставите в душе стул, я на него сяду и помоюсь сидя? И не упаду. Я очень-очень быстро. – Смотрю умоляющими глазами. Если не согласится, придется уламывать Тима, а это сложнее. Он помешан на безопасности, это я уже уяснила.

Давид думает, потирая подбородок и сам себе кивает.

- Пять минут. И дверь не закрываешь. Я буду стоять спиной, чуть что – сразу подхвачу. Моешься и разговариваешь.

Киваю. Это еще хорошие условия. Я уже приготовилась к отказу.

Улыбаюсь, когда мужчина тащит в душевую стул, слышу, как включает и настраивает воду.

- Голову мочить нельзя, помнишь?

- Угу.

Я сосредоточена как дойти до пункта назначения, снять рубашку, в которую меня нарядили, видимо медсестры, и как действительно позорно не растянуться. Голова вроде меньше кружится.

Давид решает мои проблемы по-своему. Подхватывает на руки и несет в душ. Бурчит, что идет у меня на поводу и вообще-то так поступать очень неправильно. Сажает на стул, командует поднять руки вверх, а сам показательно зажмуривается.

- Ну же, давай! Я сниму твою ночнушку. Видишь, я не смотрю. Потом скажешь, как будешь готова, надену чистую на полотенце. Полотенце я тебе повесил здесь, дотянешься. И не мочи руку с бинтом.

Ух. Блин, волнительно. Нет, я верю, конечно, что он не будет подглядывать. И вообще, где он и где я, оно ему не сдалось. Но нервничаю. Шумно выдыхаю и поднимаю руки вверх. Давид закрывает глаза, аккуратно снимает рубашку и сразу же отворачивается.

Блаженство! Быстро-быстро принимаю душ, здесь даже и гель находится фруктовый. Ммм, красота.

Дальше всё, как по маслу. Словно это годами было отработано: заматываюсь в полотенце, Давид надевает рубашку, подхватывает на руки, несет в кровать. Под одеялом я тихонько полотенце убираю и протягиваю ему. Я счастлива.

Как мало все-таки для счастья человеку надо. Не зря говорят, что счастье познается в мелочах. Попить, когда мучает жажда, помыться, когда мучает… не знаю, что мучает, но помыться надо. Прикосновение, когда нужна поддержка. Поцелуй, когда тоскливо в душе. Объятия, чтобы не было страшно.