Девочка из прошлого

Давид.

Накануне дня рождения.

«Давид Рустамович занят. К нему нельзя». Слышу возню за дверями кабинета.

— Ничего не хочешь объяснить?

Тимур врывается, громко хлопнув дверью. Даже отсюда видно, что в ярости. Хорошо, что в помещении я один. Дружба дружбой, но субординацию никто не отменял.

— Пояснишь?

— Поясню. — Тимур подходит и бесцеремонно захлопывает крышку ноутбука. Стискиваю кулаки.

— И что это значит?

— Знаешь, откуда я сейчас?

— Нет. Но ты, видимо, расскажешь?

Тимур зло сверкает глазами и нажимает селектор.

— Два кофе, Вадим. И нас ни для кого нет.

— Ну? Надеюсь, у тебя весомые причины?

— А это я у тебя спросить хочу. Какого хера происходит, Дава? Я к тебе прямиком от Сашки. И очень хочу услышать, что причина ее слез не в тебе.

Губы неожиданно немеют и слова выходят невнятными. Хорошо, друг понимает.

— Что она рассказала?

Тимур трет подбородок и начинает говорить. По мере рассказа и выводов моей девочки сердце то колотится как ненормальное, то пропускает удары.

Прикрываю глаза, пропуская через себя еще раз все, что происходит. Господи, какой я мудак. Загнал нас в угол и практически без выхода оставил. Все потому, что не найти мне слов, чтобы объясниться с любимой. С Владом проще, он как мужик мужика готов понять. Но Саша…

— А ты как принцесса глазки не закатывай. Выкладывай.

Две головы лучше? Вот сейчас и проверим. Начинаю со звонка Харрасова и заканчиваю своим визитом к Стефановской.

Тим думает.

Я тихо бешусь от своей собственной тупости.

— Что делать планируешь? Ребенок точно не твой?

— Уверен. Практически уверен. Я уже пробовал считать и как—то мутно все по срокам. Но, бля, она так легко согласилась на тест!?

— Вот и я с этого кринжую.

— Тим, твою мать. Давай без этих твоих любимых словечек?

— Ну это конечно. Это ж главное сейчас. — Друг вскакивает и подходит к окну. По тому, как он дергает браслет часов, понимаю, что нервничает. — Делать что?

— Я Северу сказал уже. Если окажется, что ребенок мой, признаю. Это не обсуждается. Если в нем течет моя кровь, он получит все блага. Но жить при этом я готов только с Сашей. Это тоже без вариантов. Это не игры в песочнице, а жизнь. Не перепишешь на чистовой вариант. И ты, как никто, должен меня понять, Тим.

Молчит. И я молчу. Выдохся.

Хотя нет. Хочется просто заорать во все горло. Чтобы все отстали. Взять свою девочку и увезти туда, где только мы вдвоем. Никого больше не надо.

Я так устал. Кто бы только знал. За все прожитые годы не накопилось столько эмоциональных провисов, как сейчас. Меня физически рвет на части.

На плечо ложится тяжелая рука.

— Сказать, как есть, не будет лучшим выходом?

— Как ты себе это представляешь? «Сашуль, тут одна беременна от меня. Или не от меня. Я это выясню через месяцок. А, да, у тебя с зачатием проблемы, под нож лечь надо»? Так, бля? Так?

Не замечаю, как кричу на Тимура. Неужели он считает, что я не искал выход и не думал?

Сука! Бью кулаком в стену, пытаясь перебить душевную боль физической. Мало помогает.

— Как есть, тоже оставить нельзя. Сам понимаешь.

Понимаю. Всё я понимаю. И не трогал девочку не потому, что не хотел. Хотел до зубовного скрежета. А потому что боюсь запачкать. Черт его знает, откуда взялась эта мысль. Головой понимаю, что объективно ситуация довольно простая. Если бы куча «но» и не наш «другой угол», под которым мы смотрим.

До конца рабочего дня и так и эдак крутим с другом все возможные варианты. Самый безбашенный и самый лучший — пригласить на день рождения регистратора и зарегистрироваться. И я бы сделал это, но Саша ведь принцесса, ей наверняка хочется белое платье, голубей, лепестки роз. Все возможно организовать, кроме платья — его появление никак не объяснишь, а без него — ну какой на хрен сюрприз?

— Телефон ее контролируй, — говорит на прощание Тимур. — У отбитой Стефановской в голове что угодно может быть.

— Там Влад уже давно покопался, левые звонки не пройдут.

— Не обижай девчонку, Дава. Ей сейчас очень тяжело.

***

— Сегодня не будем спать, малышка. Готова?

Зеленые темные глаза застывают на моем лице, сияя такой любовью, что сердце не справляется с нагрузкой от эмоций.

— Да.

Моя родная. Я ни за что не могу тебя потерять. Эту клятву я уже давал себе и готов повторить. Попал и пропал бесповоротно еще тогда, в далеком прошлом. Когда ел липкую массу для зефира и решал задачки. Банально, да, но у судьбы действительно странное чувство юмора. И оно мне нравится. Ждал ее и тянулся к ней сам того не понимая. Недаром меня мучали кошмары про ту ночь. Машу головой, отгоняя ненужные мысли. Саша перебирает волосы и тихонько смеется.