Страница 82 из 101
Она ударила копьем в воздух, и толпа взорвалась новыми приветственными возгласами. Аполлоний помахал кулаком, как бы в знак одобрения.
- С тех пор, как я и мои воины пришли сюда, захватили эту виллу и убили римлян, которых мы нашли, многие тысячи из вас стекались, чтобы присоединиться к моему знамени, и с каждой победой к нам будет присоединяться еще больше, пока у нас не будет такого войска, что никакая римская армия не сможет устоять против нас. И тогда мы сокрушим их легионы, захватим их знамена и возьмем головы их командиров в качестве трофеев. Но мы не должны останавливаться на этом, мои возлюбленные последователи. Мы должны убить каждого римлянина в Британии, каждого человека, женщин и детей вплоть до последнего младенца. Мы будем купаться в их крови! Мы разрушим их здания и обесчестим их статуи, которые они воздвигли своим богам. Мы не будем отдыхать, пока хотя бы один римский кирпич остается стоять поверх другого. Мы сожжем все это дотла и удалим пятна унижений, которые они нанесли на нас, так что через поколение они будут всего лишь памятью. Памятью о могущественном враге, который испытал нас и был побежден нами. Вся слава нашим людям!
Толпа снова приветственно закричала, и на этот раз она потворствовала ее эмоциям дольше, прежде чем призвать к тишине. Затем она понизила голос, так что все должны были замереть и замолчать, чтобы разобрать следующие слова.
- Вы должны задаться вопросом, откуда взялась такие ненависть и решимость, как у меня. Почему вы вопрошаете, Боудикка потребовала бы такой участи для римлян на наших берегах, некоторых из которых мы считали друзьями? Позвольте мне показать вам, почему … Она расстегнула застежку своего плаща и позволила ему упасть к ногам, затем спустила тунику вниз, чтобы обнажить плечи и медленно повернулась, чтобы толпа могла видеть багровые шрамы на ее спине. Послышались вздохи и гневное бормотание, затем крики, призывающие к мести. Боудикка задрала тунику обратно и указала на двух девушек. Они забрались на заднюю часть колесницы и стояли позади своей матери, пока она обращалась к толпе.
- Это мои дочери, Бардея и Мерида. После того, как меня отхлестали, римляне, они изнасиловали моих дочерей, моих маленьких девочек. Мою плоть и кровь.
Из толпы раздались стоны и новые крики гнева, и Боудикка подождала, пока шум утихнет прежде, чем она указала на толпу и обняла их всех в эмоциональном жесте. - Если римляне так обращались с царицей иценов и ее дочерьми, царского рода, то отныне никто из вас не в безопасности. И ни ваши семьи, ни ваши животные, ни ваша земля. Рим проглотил бы все это в одно мгновение, если бы он этого возжелал. Кто из вас настолько малодушен, настолько лишен чести и достоинства, чтобы молча покориться такой судьбе? Мы должны показать Риму, что происходит с теми, кто бесчестит племена Британии. Мы должны показать им судьбу, которая ждет их в наших руках, абсолютно также как мы показали этим римлянам.
Она указала на головы на шестах вокруг колесницы. Затем, передав свое копье одной из своих дочерей, она сжала кулак в волосах ближайшей головы, сорвала ее со столба и бросила ее в огонь жаровни перед колесницей. Толпа взревела в знак одобрения, затем она поступила также с каждой из последующих голов.
- Война против Рима начнется завтра! - воскликнула Боудикка. - На рассвете мы идем на колонию в Камулосе. Мы перережем горло там каждому римлянину. Смерть Риму! Смерть императору!
Она повторяла крик снова и снова, пока толпа не подхватила его оглушительным ревом. Аполлоний услышал все, что ему было нужно. Он пробрался сквозь толпу и проскользнул в лес, чтобы найти свою лошадь и вернуться к Макрону с известием об ужасной судьбе, ожидающей всех тех, кто окажется на пути гнева Боудикки.
*************
ГЛАВА ХХVIII
- Тысячи, говоришь? - спросил Ульпий, потирая повязку на глазу, как только Аполлоний закончил свой доклад перед членами сената колонии. Макрон услышал его рассказ сразу же по возвращении Аполлония из разведывательной миссии и немедленно созвал сенат, который собрался после полудня.
- Не менее пяти тысяч человек, - ответил шпион. - Помимо такого же количества женщин, детей и пожилых людей. У них было много лошадей, фургонов и повозок, чтобы возить запасы.
- Пять тысяч, - повторил Ульпий и обменялся взглядами со своей фракцией. - Как мы можем быть уверены, что твоя оценка точна? Ведь ты не профессиональный военный, привыкший оценивать силы врага.
- Это правда, - признал Аполлоний. - Вы всегда можете подождать, пока они не прибудут, и глядя с недостроенных оборонительных стен Камулодунума, сделать собственную экспертную оценку, чтобы сравнить ее с моей.
Макрон откашлялся.
- Я доверяю его суждению. Не будем торговаться цифрами. Четыре, пять или шесть тысяч не имеют большого значения, если они направляются сюда, чтобы захватить колонию. У нас в любом случае нет сил удержать место, не говоря уже о том, чтобы победить их в бою. Если они отправятся на рассвете сегодня, то на то, чтобы они дошли до нас, уйдет от двух до пяти дней. Два, если они отправят своих самых боеспособных людей впереди, так чтобы остальные догоняли. Пять, если они пойдут со скоростью обоза вместе со всеми сопровождающими. Так или иначе, времени мало и нужно действовать уже сегодня.
- Действовать? И какие же действия ты предлагаешь? - спросил Ульпий. - Ты только что сказал, что мы не можем защищаться.
- Я этого не говорил. Конечно, мы можем защищать себя. Вопрос в том, насколько долго? Оборонительные работы в колонии еще не завершены, и любые усилия, которые мы предпринимаем сейчас, будут импровизированными. Мы должны предположить, что наши редуты будут взяты штурмом. Когда это произойдет, мы сможем отступить в храм. Это гораздо меньший периметр обороны и его легче защищать. Если повезет, мы сможем удерживать храм достаточно долго, чтобы подоспела помощь. Вы могли заметить, что Вульпиния здесь нет. Я отправил его в каструм Девятого легиона в Линдуме. Там размещены шесть когорт и немного кавалерии. Более трех тысяч человек. Более чем достаточно, чтобы склонить чашу весов в нашу пользу, если они придут к нам на помощь. Я также отправил сообщение в Лондиниум, чтобы попросить прокуратора прислать нам подкрепление. Хотя я сомневаюсь в качестве его людей. Даже в таком случае, если они могут носить шлем и держать оружие, это может помочь обескуражить врага. Тем временем нам нужно подготовить свои валы и заграждения, а также принять другие меры.
- Какие меры? - спросил Ульпий.
Макрон вместе с Аполлонием составил первоначальный список и жестом приказал шпиону продолжить. Они решили, что будет лучше, если плохие новости услышат не из уст Макрона, а из других для начала. Аполлоний поднял восковые таблички, которые носил с собой, и начал читать.
- Во-первых, сообщения должны быть отправлены на все отдаленные виллы и фермы, принадлежащие римским поселенцам. Им нужно сказать, чтобы они принесли свои запасы еды, а также животных, в Камулодунум для использования гарнизоном на протяжении осады. Все, что нельзя будет забрать, и может быть использовано врагом, должно быть сожжено или испорчено. Колодцы должны быть загрязнены мертвыми животными и отходами. Все постройки за пределами обороны колонии должны быть снесены, чтобы лишить врага укрытия.
Ульпий покачал головой. - Вы не можете этого сделать. Это будет означать гибель для многих наших ветеранов. Нам потребовались годы, чтобы построить наши фермы и предприятия, и большинство из нас только начали получать прибыль. Мы не можем сказать людям, чтобы они просто бросили их.
- Культуры можно пересаживать, а любых животных, которых нужно заменить, можно купить с помощью резервов колонии, - возразил Макрон. -Мы должны максимально усложнить жизнь Боудикке и ее последователям за счет тактики выжженной земли. В любом случае я не призываю людей отказаться от своей собственности, я приказываю это сделать от имени сената колонии. Я инициирую диктаторские полномочия старшего магистрата. Если мы переживем это, вы можете проголосовать и судить меня, если хотите. Если мы не переживем, то никто из нас не будет в состоянии поспорить о юридических тонкостях. Продолжай, Аполлоний.