Смерть императору! (ЛП)

Конечно же, он не увидел, чтобы хотя бы один из врагов был сбит до того, как они скрылись за пределами досягаемости, и он решил переговорить с командиром батареи, как только представится такая возможность.

Два центуриона приказали своим людям подобрать раненых римлян и добить раненных бриттов, а затем доложились Катону. У Галерия была рана на предплечье, и он вынул из маленького мешочка на поясе полоску ткани и начал перевязывать неглубокий порез: - Восемь мертвых, господин. Четырнадцать раненых, четверо серьезно. Остальные могут сражаться, как только их осмотрят.

Минуций сообщил о трех убитых и семи раненых. Оглядев недавнее поле боя, Катон оценил, что там лежало не менее пятидесяти вражеских тел, не считая тех, кто попал под выстрелы с биремы. Еще обнаружатся раненые, павшие на пути отступления к поселению.

- Первая кровь за нами. Я бы сказал, - заключил Минуций.

- Истинно. - Катон кивнул. - Но в основном это были земледельцы и охотники, а не закаленные воины. Так что это будет совсем другая история, когда мы столкнемся с ними.

Он повернулся и оглядел бухту. Заблудшая метательная бирема вывернула из-за скал в конце косы и сменяла курс, чтобы занять место на противоположном берегу от другой плавучей батареи.

На юго-западе образовалась полоса облаков, которая уже ползла к острову. Он заметил, что ветер усилился, а море стало заметно бурнее, чем оно было при первых лучах солнца.

Поскольку теперь противник был предупрежден о присутствии его сил, это был лишь вопрос времени, когда они пришлют мощную воинскую колонну, чтобы справиться с угрозой на их фланге. Катон осмыслил все элементы в этой гонке колесниц и увидел, что это была достаточно простая задача. Ему нужно было «всего лишь» высадить свои войска до того, как море станет слишком бурным, или враг прибудет в количестве, достаточном, чтобы сбросить римский десант обратно в море.

*************

ГЛАВА ХХIV

Первые две когорты высадились к полудню, и все новые войска продолжали высаживаться на берег, пока биремы разгружались и возвращались на грузовые корабли, чтобы забрать новые подразделения. Два корабля-батареи прикрывали подходы к основанию косы, и уже отогнали несколько конных патрулей, пытавшихся провести разведку сил высадившихся римлян, в результате чего еще несколько бриттов пали жертвами обстрела в процессе.

Как только последняя центурия Восьмой Иллирийской когорты оказалась на берегу, Катон повел свой отряд вперед, пока он не оказался между кораблями-батареями, а затем его люди засеяли землю с обоих флангов двумя линиями «вороньих лап» 48примерно в пятидесяти шагах друг от друга. Маленькие железные приспособления с четырьмя острыми шипами можно было легко разбросать, так как один из шипов всегда был направлен ​​вверх, как бы не приземлилось это приспособление. Он видел, как хорошо срабатывало данное оборонительное вооружение в предыдущих кампаниях, и позаботился о том, чтобы они были доставлены в подразделения, которыми он командовал.

Шесть пехотных центурий когорты выстроились на открытой местности в две шеренги, каждая по четыре человека в глубину, достаточно, чтобы выдержать новую атаку бриттов, посланных вытеснить римлян и сбросить их обратно в море. Спешившиеся конники и контингенты морских пехотинцев сформировали фланги, готовые отбиваться от тех, кто останется невредимым при пересечении двух поясов из «вороньих лап».

Удовлетворенный расположением своих сил, Катон сделал паузу, чтобы обдумать ситуацию.  Не более чем тысяча человек уже высадилась на берег, и почти три тысячи направлялись к берегу или ожидали своей очереди на посадку на транспортные корабли, которые находились в открытом море. Усиливающийся ветер и волнующееся море мешали маневрированию кораблей и переброске людей по кормовым сетям, эти растущие задержки вызывали серьезную озабоченность. Он должен был собрать все свои силы, если хотел иметь хоть какой-то шанс обойти врага с фланга и добиться того, чтобы лобовая атака Светония преуспела, сокрушив бриттские силы, оказавшиеся между римскими молотом и наковальней.

Также был вопрос во времени. Его войска должны были пройти более восьми километров, чтобы дойти до укреплений противника вдоль пролива. На неизвестной местности, лежащей перед ними, и ожидаемыми попытками задержать их беспокоящими атаками, на марш ушло бы два часа, чтобы пройти такое расстояние. При той скорости, с которой люди высаживались, было сомнительно, что они будут на позициях вовремя, чтобы обеспечить победу. Если бы им не удалось добраться до главных редутов, то основной удар наверняка провалился бы, и ордовики с друидами могли бы уже обратиться против них с подавляющим превосходством в силах и уничтожить их.

Если бы это произошло, то оставалось мало надежд на то, что Светоний возьмет Мону, не лишив провинцию всех оставшихся солдат и отдав ее на милость любым мятежным племенам. Как другой вариант, он был бы вынужден довольствоваться тем, чтобы осадить остров и постараться голодом принудить врага капитулировать. Однако у римлян не было достоверной информации о том, насколько хорошо остров был снабжен провиантом или фермерскими хозяйствами в давнем ожидании такой осады. Он мог бы держаться годами, сковывая самых боеспособных римских солдат провинции Британия. Многое зависело от своевременного прибытия большей части сил Катона.

Как только Десятая Галльская когорта была построена, Катон приказал ей усилить фланги своей позиции у основания косы, напротив поселения примерно в полутора километрах дальше вглубь острова. Он мог видеть остатки первого отряда, от которого они отбились ранее. Бритты стояли небольшими группами и смотрели на римлян, не предпринимая каких-либо действий. В то время как за ними было много активности, так как местные жители собирали свои ценности, детей и домашний скот в попытке отогнать животных в сторону предполагаемой безопасности в глубине острова. «Это иллюзорная безопасность», - подумал Катон. Если бы римляне прорвали оборону вдоль пролива, ничто не помешало бы им прочесать весь остров, уничтожив все последние очаги сопротивления, и грабя каждое поселение в процессе охоты за добычей. Но сначала защита должна быть прорвана, и это никоим образом не было гарантировано, учитывая скорость, с которой его люди высаживались на берегу.

- Господин!

Катон обернулся и увидел, что к нему бежит Галерий. Центурион вытянулся и отсалютовал своей перевязанной рукой. - Парни на правом фланге заметили колонну противника, двигавшуюся через лес вон там.

Он указал на сосновый лес к востоку, раскинувшийся среди скал над береговой линией вверх по пологому склону к гребню невысокого холма. Напрягая зрение, Катон смог разглядеть движение среди ближайших деревьев, в полуторах километрах отсюда. Через мгновение из опушки леса показалась голова колонны, солнце отражалось от доспехов, шлемов и копий большого отряда всадников – он насчитал целых триста – до появления первых линий пехоты. Она шла следом, петляя по дорожной тропе к поселению и основанию косы. Наконец хвост пехотной змеи выбрался из-за деревьев, и Галерий издал низкий свист.

- Более четырех тысяч ублюдков. Я бы сказал.

- Скорее ближе к пяти тысячам, - подсчитал Катон, исходя из многолетнего опыта. - Передай парням, чтобы ожидали новой атаки. На этот раз нас ждет более жестокое сопротивление.

- Крепкие они или нет, но они не одолеют Восьмую. - Галерий усмехнулся, и Катон увидел, что тот был в своей стихии, взволнованный перспективой битвы, даже если он и был ранен. Человек очень схожий по боевому настрою с Макроном. Для Катона волнение битвы часто сублимировалось в постоянную потребность предвидеть возможности, которые можно использовать, и препятствия, которых следует избегать. Он должен был насторожиться одновременно.

Он заставил себя улыбнуться центуриону в ответ.

- Я не сомневаюсь в этом. Скажи парням от меня, что мы отправим их паковать свои вещи так же, как и первую партию.