Страница 14 из 101
- Добро пожаловать, товарищи по оружию!
Макрон представился, и все трое сели на бревно лицом к огню. Макрон достал фляжку и вынул пробку, прежде чем передать ее Горманию. Торговец принюхался и оценивающе поднял бровь. - Пахнет хорошим винишком.
- Насколько оно может быть в Камулодунуме, - ответил Макрон. - Совсем неплохое.
- Как же так?
- Есть торговец, который привозит из Галлии много вина, когда отправляется в путь. Зимой мы его, конечно, не видим, так что надо запасаться. - Макрон с грустью посмотрел на фляжку. - Мы выпили большую часть этого вина на Сатурналиях. Это почти последняя капля из Нарбонны.
- Не беспокойся, центурион, я буду добр с ним. - Горманий подмигнул и сделал глоток, прежде чем передать флягу обратно. - Ах! Хорошая капля!
Макрон и Катон сделали по глотку, прежде чем фляга была закрыта пробкой.
- Катон говорит, что ты служил во Втором легионе, - сказал Макрон.
- Верно. Начал легионером, а к моменту, когда мне заплатили при увольнении из армии, стал опционом второй центурии, Девятой когорты. Это было пятнадцать лет назад.
- Значит, ты участвовал во вторжении? Как префект и я.
- Да. Безумные времена, а? Та засада в лесу и сражения за те две речные переправы перед последним столкновением под Камулодунумом. Это долбанное чудо, что мы сумели выживать настолько долго.
- Слишком верно сказано. - Макрон кивнул, вспомнив ожесточенные сражения первых дней вторжения. - Не могу сказать, что я помню имя твоего центуриона в то время.
- Тинтиллий. Ну, он, а затем новый мальчик, Вендосий, после того, как какой-то ублюдок из думнониев насадил на свое копье Тинтиллия. Я надеялся на его место, но они продвинули Вендосия из другой центурии. Досадно. Было бы неплохо сделаться центурионом до того, как меня выписали. Приятная дополнительная выплата и несколько сопутствующих привилегий. Бьюсь об заклад, ты неплохо справился с этим, а, Макрон?
- Центурион Тинтиллий? - Макрон нахмурился. - Кажется, я его помню. Высокий парень? Потерял кончик носа.
- Точно он! Жестокий ублюдок, но хороший воин.
Макрон взглянул на Катона. - Ты помнишь Тинтиллия?
- В то время я был всего лишь опционом. Не успел провести достаточно времени в столовой центурионов, - ответил Катон. На самом деле он вспомнил имя. У Тинтиллия была репутация человека, который брал все взятки, какие только мог получить от своих людей с целью получить поблажки по службе или отпуск. Это, безусловно, была привилегия звания, которой наслаждались многие центурионы, но лишь немногие могли сравниться в этом с Тинтиллием. Катон сомневался, что многие из его людей пролили слезу из-за его смерти.
- В то время Второй был хорошим легионом, - размышлял Горманий. - Одно из элитных формирований. Если бы не мы, все могло бы сложиться совсем иначе. Осмелюсь предположить, что вторжение было бы остановлено, и мы бы не сидели здесь сейчас и не пили. - Он многозначительно посмотрел на фляжку, и Макрон передал ее.
- Был хороший легион? - спросил Катон. После того, как он поселился в Камулодунуме, он не высовывался, а новости любого рода медленно доходили до колонии.
- Да. - Горманий сделал второй глоток, прежде чем вернуть фляжку и вытер губы тыльной стороной ладони. - В наши дни Второй немногим больше, чем учебное подразделение. Они принимают новобранцев с кораблей из Галлии и пытаются превратить их в легионеров. Потери, которые мы несем в битвах с горными племенами, означают, что есть постоянный спрос на замену. Лучших людей из Второго первыми перевели в другие легионы. Теперь в крепости Иска осталась горстка порядочных людей, служащих инструкторами по строевой подготовке. Время от времени я пробираюсь туда по делам и выпиваю со стариками. Легион в плачевном состоянии, говорят они. Не в состоянии сражаться.
- Это долбанный позор, - нахмурился Макрон. - Чтобы заработанная кровью и потом репутация пошла псу под хвост.
- Они восстановят репутацию, - сказал Катон. - Как только силуры21, ордовики22 и их хозяева-друиды будут побеждены, Второму больше не придется быть учебной базой. Легионеры наберутся опыта, и легион снова будет в боевой форме. Вот увидишь.
- Я надеюсь, что ты прав, префект. - Горманий пожал плечами. - Но, судя по казарменным разговорам, которые я недавно слышал, у нас слишком мало людей, не говоря уже о хороших людях, чтобы быть уверенными в том, что бои в горах закончатся в ближайшее время. Даже если новый наместник и является экспертом в боях на холмах да в горах, а говорят, что он им является.
Наступила короткая тишина, пока трое римлян смотрели на пламя, поднимающееся из костра, размышляя о проблемах, с которыми столкнулся Светоний. Затем Горманий указал на другой лагерь.
- Что за история с вами двумя и женщиной-иценкой? Почему вы путешествуете с этой толпой?
- Царицей, - с нажимом ответил Катон, - может понадобиться, чтобы мы высказались в ее поддержку, когда она предстанет перед пропретором.
- Зачем тебе защищать одного из этих варваров? Они бы с радостью вонзили нам нож в спину при первой же возможности.
- Мы отдаем долг, - сказал Макрон. - Если бы не Боудикка и ее люди, я и префект, скорее всего, были бы убиты в той битве с преступными группировками в Лондиниуме в начале года.
Глаза Гормания расширились. - Так вы были вовлечены в это дело? Судя по тому, что я слышал, это походило на открытую войну на улицах.
Катон кивнул. - Потребовалась ожесточенная битва, и царица и ее люди были в центре всего этого.
- Так что мы не слишком хорошо относимся к тем, кто ругает иценов, - добавил Макрон.
Горманий поднял руки. - Не в обиду, брат. Просто удивительно видеть пару римлян, готовых рискнуть, путешествуя с группой туземцев в этой части провинции. Вот и все.
- Мы в полной безопасности, уверяю тебя, - сказал Макрон. Он кивнул в сторону иценов. - Как оно есть. Я бы доверил им свою жизнь.
- Честно сказано, за твои похороны тогда, друг.
Макрон какое-то время смотрел на ветерана, а затем перевел взгляд на Катона. - Я думаю, нам следует вернуться. Пока наш ужин не остыл. Он встал, не дожидаясь ответа, и Катон последовал его примеру. - Счастливого пути, Горманий.
- И тебе также, - ответил ветеран и кивнул Катону. - И тебе, господин.
Пока они тащились прочь от лагеря торговца рабов, Макрон пробормотал: - Какого хрена мы можем рассчитывать удержать кого-нибудь из местных жителей на нашей стороне, если такие, как он, все время обращаются с ними как с врагами?
- Обычно к переменам медленнее приспосабливаются пожилые люди, - сказал Катон. - Мы видели это достаточно часто. Он не хотел причинить вреда.
- Возможно, но он был близок к тому, чтобы причинить себе немного.
Петронелла сидела и болтала с несколькими воинами-иценами, и праздничное настроение у костра было теплее, чем дискуссия, которую Макрон и Катон только что завершили. Они сели на свернутые циновки и с благодарностью взяли дымящиеся котелки, которые она им протянула.
- Хорошо поболтали там со своим другом? - спросила она. Макрон хмыкнул и достал ложку из сумы, сгорбившись над котелком. - Настолько хорошо, а?
- Он был пожилым парнем со всеми вытекающими отсюда взглядами, - объяснил Катон. - Макрон стал возражать против того, что он сказал о наших друзьях-иценах.
- Да? - Петронелла поцеловала мужа в макушку.
Он посмотрел вверх. - Что это было?
- Я просто считаю это благословением, что ты не превратился в старого пердуна, как он. А если станешь, то я затолкаю тебя под телегу и покончу с этим.
- Тебе трудно угодить, любовь моя.
Она погрозила ему пальцем.
- Только никогда не меняйся, а?
Катон улыбнулся им двоим, счастливый, что его друг нашел женщину, равную ему. Мысли его вернулись к тому, что сказал Горманий о потерях, понесенных римлянами в войне с горными племенами. Светоний столкнулся с большими проблемами, чем он предполагал. В насквозь пропитанной политикой атмосфере, в которой те, кто находился в Риме, пересматривали целесообразность вторжения в Британию, малейшая неудача на поле боя могла решить судьбу провинции.