Химера-2

– Департамент Инквизиции! – раздался механический голос у нас над головой. Он доносился из динамиков дрона, зависшего в воздухе. – Отдайте нам девчонку, и никто не пострадает.

– Ага, как же, – оскалился я.

– И что дальше? – спросил Элиот, бережно прижимая к себе девчонку.

– Начинаем представление, – ответил я.

Через стойку перелетел резервуар с эфиром. Я слышал звук, катящегося по металлу цилиндра. Тишина. Я бросил следующий. И затем еще один. И наконец услышал то, что хотел.

– Эфир. Это чистый эфир.

– Где?

– Да ладно.

– Так много?

– Собственность Департамента! – рявкнул динамик дрона.

– Подольем масла в огонь, – улыбнулся я, бросая через стойку четвертый резервуар.

– Скорее уж набросим, – проворчал Элиот, понимая, что к чему.

– Смотрите, еще один.

– Больше нету! – проорал я из-за стойки. – Забирайте все и оставьте меня в покое.

Разумеется, у меня было еще дофига этих резервуаров. Но зачем восьмеркам это знать? Тем более они своими глазами видят сияющие голубоватым светом цилиндры под ногами солдат инквизиции. А нас тут не видит никто.

Бармен был из числа благоразумных, что сразу смотался при виде белой брони. Значит долго проживет. Плохая восьмерка.

Гул голосов нарастал, толпа собиралась на пятачке вокруг бара. Солдаты уже заняли круговую оборону и громко приказывали, угрожали, трясли оружием. Но в какой-то момент их оказалось меньше, чем жадных восьмерок вокруг.

Один такой резервуар обеспечит полноценную жизнь целому дому на несколько лет. Это при условии, что никто не придет за ним, попутно вскрыв глотки жильцам. Но кто об этом будет думать, когда вот оно – богатство. Валяется прямо под ногами. Подойди и возьми.

Я не знаю, кто выстрелил первым. Это был явно огнестрел, но в этот раз солдаты тоже предпочли его плазме. И секунда затишья мгновенно сменилась хаосом кровавой бойни, которую надолго запомнят в восьмом секторе.

– А ты знаешь толк в вечеринках, – оскалился Черный.

Глава 5. Восьмерочий бизнес

– Будешь?

Я протянул Элиоту бутерброд с сыром. Остатки запасов старины Корста.

– Как ты вообще можешь жрать в такой ситуации? – завопил он.

Сверху прямо на хлеб упало что-то красное. Ну вот. Я недовольно скинул труху на пол и уже хотел было откусить кусочек, но шальная пуля попала в стойку прямо над головой. Бутерброд засыпало опилками.

– Да чтоб его со стены обоссали, – проворчал я, пытаясь отряхнуть еду. – Ну а чего такого? Мы тут надолго, не сидеть же голодом.

Прикинув, я потянулся к одной из бутылок на стеллаже. Жидкость темная, должно быть нормальным. Пару глоточков-то не повредит.

– Чего ты расселся, восьмерка? Там мясо тухнет, а ты тут прохлаждаешься. Хватай, пока свежатина. И уксус, уксус найди.

Черный навис над головой, заливая все вокруг своими слюнями. Ну может и не пару. Может и половину бутылки.

Очередная пуля пробила стойку и разорвала бутылку у меня в руке. Какой-то сивушный запах. Может оно и к лучшему. Я лишь ниже опустился на пол, а то мало ли.

Стреляли уже минут десять. Солдат в кольце смяли мгновенно, хоть те и успели огрызнуться автоматными очередями. Восьмерки добрались до эфира, а вот что дальше делать? Типичное быдло, не способное просчитать ситуацию хотя бы на два шага.

Охрана Пятого никого не пропустила. Тупо закрыли ворота и начали отстреливать всех, кто попытался прорваться. А с другой стороны солдаты инквизиции. Так что эти тупорылые отморозки оказались заперты в ангаре.

И все бы еще ничего, ведь у восьмерок теперь тоже были автоматы. А самые умные еще и полимерную броню стянули с солдат. Только вот восьмерок много, а резервуаров с эфиром – нет.

Так что они начали резать друг друга. До тех пор, пока инквизиция не перегруппировалась и не пошла на штурм. От ворот двигались ровные шеренги в белой броне, поливая плотным огнем все, что шевелилось.

Так бы они и рассредоточились, занимая удобные позиции, постепенно продвигаясь внутрь и вырезая все живое. Только вот солдаты забыли, в каком секторе находятся. Восьмерки были не только в товарных рядах.

Так что им ударили в спину. Скорей всего до отморозков, караулящих переулки, дошел слух о чистом эфире. И они решили рискнуть. Хотя, зная нравы сектора, это их боссы решили рискнуть. Рискнуть тупым мясом, бросив его на штурм.

Восьмерок мало не бывает, на их место придут другие. Всегда приходят. А те, кто выживет в этой мясорубке, займут почетные должности подле стола хозяина. И будет радоваться объедкам в своей миске.

И не важно, что у хозяина будет эфир. Объедки – это тоже вкусно. Особенно если не жрал уже несколько дней.

И вот эта местная шушера зажала инквизицию в тиски. Ребята из подворотен более организованы и имеют хоть какое-то подобие оружия. Даже полимерный доспех не спасет от шила в горло.

– Надо сваливать, – произнес я. – Скоро сюда подтянутся экзоскелеты, и тогда вечеринка закончится.

– И куда нам сваливать? – спросил Элиот. – К Пятому? Он нас сам порешит.

– Проломим стену, – пожал я плечами, но полулежа это делать было не очень удобно. – Тут такой хаос, что нас и не заметят.

– Ага, двух химер никто не увидит. Обычное же дело.

– Пойдем так. Не привлекая внимания.

– Ты же шутишь, да?

– Бутерброд будешь? Последний остался.

– Да чтоб тебя со стены обоссали, Восьмой.

Элиот что-то еще проворчал, а затем пригнулся к полу и пополз куда-то в сторону. Мы с мелкой медленно доедали по половинке бутерброда. К сожалению, из предыдущего опилки я так и не вытряхнул. Зато этот теперь с двойным синтетическим сыром.

Элиот вернулся через минуту, волоча с собой окровавленное тряпье. Снял с кого-то из трупов. Затем я с удивлением наблюдал за метаморфозами старика. Руки и грудь покрылись чешуей, но не как раньше. Эта скорее походила на орнамент по коже.

И еще броня была под одеждой. Элиот принялся заматывать видимые участки тела и даже соорудил на голове нечто вроде капюшона. А вот неприкрытое лицо оставалось вполне человеческим.

– Я тоже так хочу, – произнес с обидой в голосе.

– Нейроинтерфейс позволяет частичную трансформацию, – ответил он. – У тебя заблокирована эта функция.

– Эх, – буркнул я. Ладно, сраной восьмерке не привыкать лезть под пули.

Я проверил плазматический пистолет. Обычный, который еще у Пятого взял. Затем аккуратно выглянул из-за стойки. Расположение, диспозиция, следы разрушений, кровь, перемещения белых пятен.

– Скоро пойдут на прорыв, – подвел я итог, возвращаясь на пол.

– С чего бы? – усмехнулся Элиот.

– А какой у них выбор? Либо сдохнуть тут, либо сдохнуть в подворотнях от рук своих же. Но тот враг привычней.

– Они могут отдать им эфир и сохранить себе жизнь.

– Ты как будто вчера в сектор приехал, – ухмыльнулся я. – Ну какая восьмерка добровольно отдаст эфир? Нет, они за него зубами грызть будут. Вон, там уже нарисовались четыре группы восьмерок. Скорей всего у каждой по резервуару. Договорились объединиться и потом поделить.

– Ага, как же. Они скорее друг другу глотки перережут, чем честно поделят.

– Скорее всего они даже не выберутся, – честно ответил я и прислушался. – Начинается. Готовься и не отпускай мелкую.

Рывок в сторону за спины восьмерок. Элиот бежит следом, хоть и заметно отстает. Мы рванули не к выходу из ангара, а вбок. Вылетать лоб в лоб на солдат инквизиции мне вообще не улыбалось.

Обогнув несколько опустевших контейнеров, прошел пару поворотов и оказался на краю ряда. Теперь я смотрел на разгоревшуюся битву сбоку. И должен признать, восьмерки рвались на свободу с отчаянием загнанного зверя.

– Я думал их быстрее положат, – произнес Элиот.

Словно в ответ на его мысль, раздался мерный речитатив пулемета. Он сопровождался целыми фонтанами крови и оторванных конечностей. Рисунок боя мгновенно изменился, и теперь уже восьмерки разбегались кто куда, прячась по углам.