Во власти шторма

— Я поняла…Давно ты её установил?

— Года полтора назад, когда из кабинета пропали важные документы. Иногда выручает. Но о ней никто не знает.

— Я поняла, — говорю с пониманием, что у нас появился ещё один секрет.

Влад поднимает меня, сажает на стол, впивается губами, раздвигает мои ноги и прижимается вплотную. Одной рукой придерживает меня, другой скользит под шерстяное в обтяжку платье по капроновым колготкам вверх. Платье поднимается вместе с его рукой и оказывается у меня на талии. Влад сжимает мою попу, я выгибаюсь, обхватываю его ногами, он почти разложил меня на столе. С учащенным дыханием, отрывается от моих губ, спускается по шее вниз, затем поднимается, оставляя на коже влажную дорожку, к мочке уха, засасывает. Я стону, цепляюсь за него руками, крупные мурашки бегают по всему телу, я забываю, где нахожусь. Сквозь дурман его запаха и своих ощущений, слышу звук хлопнувшей двери.

— Вашу мать! У вас что, день открытых дверей? — Костя стоит на пороге и с возмущённо-виноватым выражением лица взирает на открывшуюся картину.

Влад резким движением опускает моё платье, я вскакиваю на пол, краснею и поправляю одежду и волосы.

— Закрываться надо, — смеётся Калинин.

— Стучаться надо, — ржёт Влад.

— Ты сказал, что будешь ждать к девяти с документами, я не подозревал, что ты не один и у вас утренняя гимнастика.

Я немного остываю и тоже смеюсь над ситуацией. Влад достает со стола папку, отдаёт Косте.

— Подвезёшь Алину в университет?

— Конечно, поехали.

Глава 31

Влад

Сегодня пятница, еду на работу с намерением подогнать все дела, на выходные Шаталов всех приглашает в горы. Он забронировал отель, обещал устроить всем вырванный, как он выразился, уикенд.

А вот и он. Звонок на мобильный раздаётся, когда я заезжаю на стоянку яхт-клуба.

— Алло!

— Выходные отменяются. Иваныча машина сбила, он в реанимации, нужна кровь.

— Когда? — в висках бешено выбивает стук и расходится по всем внутренностям.

— Утром рано, вышел на пробежку к набережной, пьяный урод влетел в него и скрылся.

— В какой он больнице?

— В четвёртой, я уже здесь.

— Сейчас приеду. Звони остальным.

Разворачиваюсь и вылетаю на трассу. Что ж у Иваныча за чёрная полоса? Хоть бы выжил. Пока еду, чередой всплывают картинки, как я пришёл к нему на секцию в восемь лет, какой он казался мне большой и строгий. Как проиграл в первых же соревнованиях старшему на пару лет мальчишке из другого города. Как сидел в раздевалке, когда все уже разошлись и не хотел идти домой, потому что там отец скажет, что я слабак, что плохо работал.

— Влад, ты почему здесь сидишь? Скоро спорткомплекс закроют.

— Не хочу домой…

— Расстроился, что проиграл?

Киваю, слезы душат, но не позволяю себе расплакаться при тренере.

— Всегда выигрывать невозможно. Этот мальчик на два года тебя старше и занимается намного дольше. Ты не слабее, но у него опыт, он сумел лучше справиться с эмоциями, быстрее принимал решения. Из поражений нужно выносить уроки и не сожалеть о них.

— Смиряться?

— Нет, смиряться нельзя. Приходи завтра, проведём работу над ошибками и пойдём дальше. Твоя карьера только начинается. Запомни, в спорте важнее всего победить себя: свою лень, свои страхи, свои нервы. Если сможешь совладать со всем этим, всё у тебя получится. На ринге выживает сильнейший, но для этого нужно пахать до седьмого пота, не жалея себя. А ещё, поставь себе цель, самую высокую, и раздели её на этапы, в конце каждого обозначь промежуточную цель на пути к конечному результату. Спортсмен должен чётко понимать для чего он делает свою работу. Чего ты хочешь от следующих соревнований?

— Победить сегодняшнего соперника.

— Отлично! С завтрашнего дня этим и займёмся, — обнимает меня за плечи Иваныч — мы это сделаем, я в тебя верю, парень!

И я победил. В следующем году, разделал его под орех. Поверил в себя и стал мечтать о карьере боксёра. Но жизнь внесла свои коррективы, в шестнадцать пришлось зарабатывать на жизнь.

Когда приезжаю в больницу, вижу припаркованную машину Кости, захожу, он ждёт меня в холле.

— Привет.

— Привет. Никита кровь сдаёт, моя не подходит.

— Моя подойдет, сейчас тоже пойду. С врачом разговаривал?

— Тебя ждал.

Из разговора с хирургом выясняем, что у Иваныча множественные переломы, повреждения органов брюшной полости, состояние тяжёлое. Его прооперировали в экстренном порядке, заштопать удалось, но он потерял много крови. Сейчас он без сознания, под аппаратом исскуственной вентиляции лёгких.

— Николай Андреевич, любые деньги, вытащите его.

— Владислав Викторович, мы делаем всё возможное и даже невозможное. Надежду вселяет то, что он, несмотря на возраст, крепкий.

— Держите меня в курсе, пожалуйста.

Вернувшись на работу, прошу сделать мне кофе, пытаюсь настроиться на рабочий лад, получается с трудом.

Перезваниваю на пропущенные звонки, накопившиеся пока был в больнице, остаётся ещё Максим Бородин, мой институтский товарищ, учились вместе на экономическом. Живёт в Краснодаре, иногда вкладываюсь в небольшой бизнес на двоих с ним. Парень надёжный, работает отменно, вложил деньги и не напрягаешься.

— Макс, привет, не мог разговаривать.

— Привет, у нас проблемы.

— Что случилось?

— Неделю назад умер Труханов, который нам продал здание под СТО. Утром ко мне заявился муж его родной сестры. Они там, как стервятники, после похорон начали наследство его делить, глотки друг другу перегрызают. Так вот, у него всплыл договор купли-продажи на это здание и землю под ним. Нотариально не заверен, но дата стоит за два месяца до нашей покупки. Грозится пойти в суд и признать нашу сделку недействительной.

— Твою мать! Может, задним числом состряпал?

— Не думаю, очень уверен в себе. Я пригрозил экспертизой давности, даже глазом не повёл, стоял на своём. Скорее всего, был такой договор, фиктивный. Пока Труханов рулил делами, они молчали, а теперь вот вылезли, всем денег хочется.

— Много туда уже вложил?

— Участок расчистил, подъезды сделал, крышу перекрыл. Немало.

— Посмотри есть ли обременение на объект на сегодняшний день.

— Уже. Пока не наложено.

— Срочно ищи покупателя, скидывай по максимуму. Если успеем продать, он будет добросовестным покупателем, а мы вообще не знали о существовании какого-то договора.

— Может, наехать на него? Жалко, классный объект.

— Макс, сейчас точно не до наездов, да и закон на его стороне, как бы нелепо не звучало. Продай кому-то из своих, через несколько месяцев, когда всё уляжется, вернём обратно.

— Ладно, тогда готовлю в срочном порядке документы, наберу, когда приехать. Подпись твоя нужна будет.

— Хорошо, на связи.

Что, бл*дь, за день? Ничего не успел сделать, а голова разрывается. Ещё и слабость от того, что крови много отдал.

На морально-волевых решаю ещё с десяток вопросов и в семь еду домой. Почти возле дома, звонок от Макса рушит мои планы проваляться весь вечер и просто отдохнуть.

— Влад, сделка завтра утром. Мне шепнули, что этот родственник записан в МФЦ на завтра на 13.00. Скорее всего, пойдет накладывать обременение. Мы записаны на девять утра, успеем.

— Хорошо, буду, — вздыхаю.

Чувствую себя отвратительно. Захожу домой, Алины нет, странно. Смотрю расписание самолётов, ранних рейсов нет, на вечерний тоже уже не успеваю. Решаю поспать часок-полтора и поехать на ночь, переночевать в отеле, чтобы утром справиться с делами и со свежими силами обратно в дорогу.

Просыпаюсь по будильнику, иду на кухню. Запах чего-то вкусного сводит мой желудок голодным спазмом.

— Привет, где ты была?

— На маникюре, — улыбается Алина, протягивает мне руку с вишнёвого цвета ногтями — нравится?

— Угу.

— Есть будешь? Я стейки приготовила по рецепту Оливии Назаровны.

— Буду.

Алина накладывает мне стейки, соус, овощной салат, сама с таким же набором в тарелке садится напротив.