Во власти шторма

Мы проходим во двор, Влад с пакетами в руках пропускает сначала маму, потом меня. Мощенная дорожка, обсаженная невысокими кустарниками и декорированная небольшими садовыми фонарями ведёт нас к красивому с белыми балясинами крыльцу. Заходим в дом, и сразу в гостиной я понимаю, что оказалась в самом уютном месте, в котором только бывала. Вдоль больших широких окон расположился большой диван с множеством цветных подушек, напротив два кресла и небольшой деревянный столик, левее белая деревянная лестница, ведущая на второй этаж и большой круглый стол с удобными стульями для гостей. Справа дверь на кухню, оттуда пахнет выпечкой и кофе. За лестницей ещё одна дверь, туда сходу и направляется Влад.

— Накрывайте, я сейчас приду.

Мы проходим на кухню, Оливия Назаровна начинает суетиться.

— Вам помочь? — спрашиваю.

— Вон в том шкафу тарелки и стаканы, там приборы — расставляй. Потом нарезай хлеб, — показывает на хлебницу.

Сама достает что-то из холодильника, разогревает, что-то насыпает с плиты.

— А ты где работаешь, Алина?

— Я учусь в университете, на факультете IT— технологий, закончила четвертый курс, а в свободное время подрабатываю в одной компании. Сейчас делаю новый сайт для яхт-клуба, приходится трудиться полный рабочий день.

Оливия Назаровна ставит на стол запеченный картофель, нарезку из овощей, достает из духовки аппетитные стейки из говядины, красиво их выкладывает, украшает зеленью.

— Как в ресторане, — улыбаюсь я.

— Свежайшие, это мне Костик сегодня мясо привез и овощи.

— Калинин?

— Да, они живут недалеко, частенько заезжает. Мы когда в этот дом переехали, они тут вчетвером почти жили, — улыбается. Ещё Никита и Арсен. К нам ближе всех спорткомплекс, где они боксом занимались. Прибегут после школы, пообедают и на тренировку. А потом ещё вечером в саду или на крыльце шумят. Потом, конечно, стали постарше и застать их дома стало невозможно. Влад, когда первый раз домой пришёл под утро, я чуть с ума не сошла.

— Мама, Алина от твоих историй точно сойдёт с ума и сбежит от меня, — Влад заходит на кухню.

— Давайте уже ужинать, — говорит она, — сильно не наедайтесь, ещё будут слойки с яблоками.

За ужином разговариваем в основном про детские годы Влада, его первые победы на ринге, как он пропадал у деда целыми днями, как сбегал со школы, чтобы поехать к нему в яхт-клуб и выйти в море на паруснике. Влад охотно участвует в разговоре, его глаза светятся, и я рада прикоснуться к их семейным воспоминаниям.

После ужина помогаю Оливии Назаровне помыть посуду, хоть она упорно отказывается. Благодарим её за ужин, она приглашает приехать ещё. Влад берёт меня за руку.

— Приедем, только без тети Шуры, хорошо? — смеётся Влад.

— Она так хотела тебя лично поблагодарить, ты хоть днём как-то заскочи на пять минут, неудобно.

— Скажи, что я в командировке.

Она безнадёжно машет головой, мол, всё понятно. Влад берёт меня за руку и тянет за собой.

— Пойдем, покажу тебе кое-что.

Открывает ту самую дверь, за которой он изначально скрылся. За ней оказывается кабинет, как я понимаю, его деда.

— Единственная комната в доме, где я оставил всё, как было.

Осматриваюсь: стены, облицованные красивым деревом, деревянная добротная мебель, по тем временам подобранная со вкусом, большое старое кресло возле стола. На столе рамочки с фотографиями. Узнаю на них маленького Влада с мамой и на втором фото — его с дедом, на нём медаль, он держит кубок, а дед его обнимает за плечи.

Влад подходит к большому, расположенному вдоль всей стены шкафу. Там за стеклом стоит около двух десятков фигурок яхт и парусников. Я приближаюсь, рассматриваю.

— Какие красивые! — искренне восхищаюсь я.

— Это мы с дедом делали, он порой мастерил необычайные вещи. Всю мебель здесь тоже сделал своими руками.

Я рассматриваю всё снова, уже другим взглядом. Меня восхищает не только то, что я вижу, но и то, что Влад со мной этим делится.

— А эти три, — показывает на отдельно стоящие фигурки, — я сделал сам.

Достает одну из них, лакированную, с парусами из яркой алой ткани.

— Все яхты мы называли женскими именами, не знаю, почему дед так решил, но мне казалось так и должно быть.

Отдает мне в руки фигурку, я кручу её и вздрагиваю, на корпусе читаю вырезанное детской рукой название «Алина». Поднимаю глаза на Влада.

— Я так назвал её, потому что у неё алые паруса. А сейчас думаю, может я уже тогда знал, что встречу тебя?

По телу проносится необъяснимый трепет, мне хочется плакать и смеяться одновременно. Душе так приятно и волнительно, комок застревает в горле, и на глазах, все-таки, выступает влага.

— Можно я возьму её себе?

— Можно, — улыбается Влад, целует меня в нос, — уже поздно, поехали.

Мы прощаемся с его мамой, она ещё раз кричит нам в след, чтобы обязательно навестили её снова.

— Куда мы едем? — спрашиваю по дороге, видя, что едем не на квартиру.

— В «Якорь». Не хочется сидеть в квартире.

Приезжаем мы туда уже в одиннадцатом часу, оставляем машину на стоянке, обходим отель и направляемся на пляж. Я не задаю вопросов, мне всё равно, куда мы идём, я ещё под впечатлением от вечерних откровений. Приходим к самому дальнему пляжному бунгало. Там застелено свежими белыми простынями, лежат полотенца и пледы. Нас ждали? Наверное, смс-кой сообщил, чтобы подготовили бунгало. Влад плотно закрывает шторки и раздевается.

— Пойдем купаться, — снимает футболку и остается в одних боксерах.

— В белье?

— Здесь никого нет, возьмём с собой полотенца.

— Я с тобой с ума сойду — ворчу я и раздеваюсь.

Теплая вода приятно обволакивает кожу, я медленно вхожу, Влад ныряет и уплывает под водой в неизвестном направлении. Я тоже плыву, озираюсь вокруг, он не появляется. Заплываю на глубину, возвращаюсь назад, его нигде нет.

— Влад! Хватит шутить.

Он выныривает прямо передо мной, смахивает воду с лица, захватывает меня за талию и прижимает. Я закидываю на него ноги, и крепко держусь за шею.

— Захочешь уплыть, придется со мной, — говорю я.

Он усмехается и впивается мне в губы. Жарко и неудержимо властвует у меня во рту, долго, чувственно. Ощущаю его эрекцию, он дышит жестко и страстно, крепко меня сжимает, почти до хруста. Я начинаю задыхаться, мне просто не хватает воздуха. Отстраняюсь, глубоко вдыхаю. Как хорошо! Тихо, только наше дыхание нарушает ночную морскую идиллию. Ровная водная поверхность отсвечивает луну, безмятежно дремлющую в безоблачном небе.

Влад выносит меня из воды, лёгкий ветерок обдувает наши тела, мы вытираемся и идём в бунгало.

— Раздевайся, — говорит хриплым низким голосом. Снимает свои боксеры и садится на кушетку.

За задернутыми шторками внутри довольно темно, но я хорошо различаю силуэт, он сильно возбужден, я ощущаю жар его тела, несмотря на то, что мы только что вышли из воды. Снимаю всё с себя, он усаживает меня сверху лицом к себе и накидывается на мою шею, целует, проходится языком, меня безумно заводят его ласки, обстановка. Желание граничит со страхом, что кто-то нас может услышать, я тихонько стону, Влад издает более громкие звуки. Затем он резко переворачивает меня и укладывает на спину, целует живот, возбуждает меня ещё сильнее, разводит мои ноги, опускается к промежности и, о, Боже! Целует!

— Аааа! — интуитивно зарываюсь рукой в его волосы.

На меня обрушивается такое цунами из чувств, что кажется, его невозможно осязать, это невозможно выдержать, даже воздух становится жарким, я ловлю его ртом и мне его мало. Где-то, за гранью реальности я слышу собственные вскрики и протяжные стоны Влада. Движения его языка сначала нежные, становятся более напористыми, он вводит в меня язык, вонзается и выходит, мне сносит башню, больше не могу.

— Больше не могуу! — слышу эхом свой далёкий голос.

Влад отстраняется, ложится сверху и с глухим рыком вонзается в меня.

— Как с тобой потрясно, девочка моя!