Страница 66 из 67
– Как же ты допустил, чтобы племянничек в колонию за наркоту усвистал, Марк Вениаминович?
– Ну как-то же он должен был понять, что творит хероту, – спокойно отбривает Марк, – и глянь на него сейчас, понял ведь. Все понял. Опять таки, не зря сходил, с братцем там твоим познакомился. Даже подружился с ним ради любимого дяди. Про ноут этот твой умудрился разведать.
– А потом пришел ко мне его искать? – проговариваю вслух, пристально глядя на Кира. Он сутулится, пытаясь съежиться как можно сильнее.
– Мы не хотели вмешивать лишних людей, – нервно улыбается он, – больше информации бы потекло на сторону. И на тебя бы обратили внимание опасные люди. Те, кому твой отец перешел дорогу.
– Спасибо, – улыбаюсь кисло, – такая большая честь – лично решил мне лгать в лицо. А спал со мной почему? Из верности делу?
Чувствую, как крепчает на талии хватка Юла и как-то сама по себе посылается ему виноватая улыбка. А что поделать, если эта правда сейчас жжет меня изнутри сильнее лютой кислоты?
– Ты мне правда понравилась, Катен, – Кир хрипло выдыхает, – ноута у тебя не было, но я не мог взять и исчезнуть просто так. Пока готовил путь отступления – передумал отступать. Подумал, что если уж ты ушла от прошлого – значит и я могу дать себе шанс. Кто знал, что у нас так все выйдет…
– Да уж кто мог знать, что ты не додумаешься сказать мне о своем прошлом сам, как я тебе сказала, – проговариваю и без лишних слов утыкаюсь лбом в плечо Юла, – кто мог знать, и правда ведь…
Наверное, мне должно быть горько, пусто, обидно – в конце концов, оказывается меня обхаживали ради того, чтобы раскопать зарытые вечность назад грязные секреты моего отца. Но… Мне настолько никак, что почти плевать. Только очень хочется, чтобы они ушли.
С тихим беззвучным щелчком закрывается мой ноутбук.
Марк встает с табуретки и аккуратно задвигает табуретку под стол. Шагает обратно в прихожую и останавливается, глядя на меня как на интересный вид насекомого.
– Ты ноут забыл, – сухо напоминаю, кивая за его плечо.
– Оставь себе, Цыпа, – Марк снисходительно фыркает, – все что мне нужно – я забрал. Сетевое хранилище вычистил. Доступ с этого компьютера перекрыл. Жаль, что не могу тебе рассказать, как сильно это аукнется некоторым людям, но… Не думаю, что ты будешь им сочувствовать.
– Я вас больше не увижу? – спрашиваю, не скрывая надежды.
– Так и быть, – Марк криво ухмыляется, – но открыточку на свадьбу я тебе пришлю. Жди.
– Иди ты нахрен со своими открыточками…
Они уходят без особых реверансов, так же как и пришли. Просто щелкает дверной замок, просто в прихожей становится тихо-тихо, и все что остается мне – мужчина, что все это время держал меня под защитой своих объятий. И он гладит меня по спине и шепчет успокаивающе.
– Дыши, котенок, дыши. Все уже закончилось.
Слышу это и недовольно встряхиваю головой. Нет, я протестую, все не может закончиться вот так – с уходом бывшего босса и бывшего жениха-лжеца. Нет-нет-нет!
У нас вообще-то все только начинается!
Глава 35. Катя
– Думаешь, больше он не вернется?
Отчетливо понимаю, что мой голос дрожит, что сама я стою и трепещу как девчонка, и отчаянно таращу свои глаза на своего “большого дядю”. А "дядя" задумчиво шевелит бровями и прижимает ладонь к моему лицу.
Его запах…
Кажется, уже от него моя душа начинает мелко вибрировать…
– Для него же лучше не возвращаться!
Понятия не имею, как у Юла это получается, но звучит он убедительно. Настолько, что я позволяю себе расслабиться и крепче прижаться к нему. Спрятаться в теплом кольце его рук. Так хорошо…
– Какая же ты у меня теплая, Котенок! – Ройх вздыхает и усугубляет крепость своих объятий, – такая теплая, что даже странно как я не околел без тебя за три годы.
– Это потому, что ты сволочь бессовестная, – бурчу не разжимая глаз, – и вот только попробуй с этим поспорь!
– Не буду, – фыркает Юл, и щетинистый его подбородок проходится по моей скуле, вызывая стадо мурашек, – но я не безнадежен. Все-таки я знаю, что очень тебя подвел тогда.
– Знаешь. Только в покое меня оставить никак не можешь.
– Не могу, – мужчина качает головой, – даже луну с неба у меня достать больше шансов, чем это. Прости, Котенок.
– Котенок, Котенок, – ворчу уже из последних сил, – между прочим, если хочешь знать, Холера мне нравилась больше.
Сама не понимаю, как это так получается – просто болтать о всякой дури, через пять минут после того как закрылась дверь за моим неприятным прошлым. Болтать, улыбаться и даже смеяться, вот как сейчас. Хотя, что уж скрывать, смеемся мы не самым естественным, вымученным смехом, необходимым скорее для того чтобы выпустить наружу все внутреннее напряжение, чем для чего-то еще.
И замолчав, смотрим друг на друга выжидающе. Как два дурака.
– Ждешь что выгоню? – спрашиваю насмешливо.
– Имеешь право, – он дергает плечом, – в конце концов, сама говорила что не сможешь больше мне доверять.
И кто еще из нас недоверчивая барышня, скажите на милость.
И я могла бы наверное забить на это болт, пусть и дальше мучается, но…
В голове зачем-то складывается совершенно иной план действий.
И как только я вижу самую последнюю детальку этого плана, сразу становится очевидно – так и надо сделать. Просто потому что у меня тоже есть какие-то принципы.
С непроницаемым видом я отрываюсь от Ройха. Нарочито не торопливо дохожу до шкафа, чтобы взять из него джинсовку – видно же, что сегодня ветрено.
– Пойдем, Юлий Владимирович, – окликаю не без иронии, уже сняв с ключницы свой комплект ключей, – ты и вправду что-то у меня подзадержался.
В темных его глазах что-то вздрагивает. Будто он и вправду поверил, что я решила откатить все назад, к исходной, “до вчера”, до того как моя одержимость взяла свое…
Но даже с учетом этого, он держит свое слово – не уходит к себе, а следует за мной в лифт и встает там рядом.
– Ты можешь сомневаться сколько захочешь, Котенок, – замечает Юл, осторожно касаясь моей руки своим мизинцем, – я буду рядом до тех пор, пока ты не поверишь, что я всерьез.
Кривлю губы в скептичной улыбке из чистой вредности, потому что роль требует, чтобы её доиграли до конца. Скрещиваю руки на груди, просто для того чтобы не рассмеяться. А как хочется – кто бы знал…
Когда оказываюсь на улице – первым делом нахожу глазами Каролинку. Это на самом деле просто, она всегда заливается смехом звонче всех на площадке. Как сейчас вот, когда взлетают к небу её отважные пяточки в белых сандаликах.
Они заняли с Антоном вместе одну качель. И пока Кара бессовестно халтурит и болтает в воздухе ножками, Антон отрывается по полной, и стоя за спиной Карамельки, раскачивает качель за двоих.
На самом деле я боялась…
Про Марка болтали разное, и про то что он не чурается грязной игры – тоже.
И я отчаянно боялась, что выйду на площадку и здесь не будет никого, совсем никого. Ни Антона, ни Кары, ни даже мамы, потому что ну какой вообще отпор может оказать пожилая женщина бугаю с бандитской рожей?
Но нет, все они тут, смеются, качаются, мама книжку читает.
Видимо и правда, Марк уходил в хорошем настроении и не стал никого трогать.
Мне светлеет. Судя по тому, с какой силой сжимаются пальцы Ройха на моем запястье – наши опасения с ним вполне совпадали.
Я покашливаю намекающе и оккупация моей руки прекращается так же резко, как и началась. На физиономии Юла не проницаемое выражение в духе “свидетелей у вас нет, вы ничего не докажете”. И так он прекрасен в этой своей бескрайней наглости, я едва справляюсь с тем чтобы не заржать и не испортить всю линию моей игры.
Еще пару минут нужно побыть холодной леди, а потом…
– Мамочка! – при виде меня Кара радостно всплескивает ладошками. Будто и не прошло всего полчаса с момента начала их прогулки, тянет руки ко мне. Антон без дополнительных просьб перестает раскачивать качель, а потом и вовсе плюхается на сиденье, чтобы ускорить торможение.