Страница 15 из 20
И вот этот день настал. Раннавер смотрел на замшелую каменную кладку казематов города из глубины собственной внутренней тюрьмы. Инстинкты говорили ему, что вот-вот его демон придёт в себя, и для девушки рядом всё закончится. Не будет больше противостояния добра и зла. Как только он позволит ярости вырваться наружу, печать заклятья падёт, и останется только тьма. Или уже осталась?..
— Мои родители умерли много лет назад, — вдруг сказала Рейлия, неподвижно глядя в потолок. — А неделю назад шаман Гарнор убил сестру. Я одна, и мне не за чем жить. Но я не хочу умирать, Ран.
Раннавер заставил себя повернуть голову и посмотреть на девушку. Её глаза остекленели, но в них не было слёз, которые он ожидал увидеть. Его тёмный двойник слегка дёрнулся внутри, вдруг ощутив нахлынувшее, как лавина, желание причинить боль. Мужчина глубоко вздохнул, с трудом сбрасывая вновь накрывающую кровавую пелену ярости.
— Но, раз это всё равно должно случиться, — продолжала она, — после меня убей шамана Крови. Я хочу его смерти, пусть и чужими руками.
Раннавер снова глубоко вздохнул. Это было слишком сложно, а до рассвета, когда падут чары Луны Демонов, ещё так далеко.
Прошло несколько тягучих, томительных минут, во время которых Раннавер пытался бороться. Он лежал неподвижно, стараясь не открывать глаз, чтобы не видеть бледное худое лицо с наивными блестящими глазами.
«Нет. Не получается…» — мелькнула мысль, промчавшись мимо, как тройка взбесившихся лошадей.
Клубящаяся тьма медленно расползалась через зрачок по всей поверхности глаз.
Всё нутро полудемона вздрагивало, желая почувствовать на языке вкус крови. По-звериному медленно мужчина поднялся на ноги, а затем одним рывком поднял с пола девушку. Где-то далеко за пеленой ярости Раннавер думал, что ему всё же не хватило сил. Мощные руки прижали лёгкое, как былинка, тело к стене, готовясь оборвать хрупкую жизнь.
— Падший, проклятый, сын огня и пепла, — прошептала она, глядя в чёрные омуты, которые, казалось, уже не видели её, — если бы я была такой, как ты… я бы точно знала, что делать.
«Ты не знаешь, какого это — не принадлежать себе…» — с грустью подумал Раннавер, а демон мрачно улыбнулся, предвкушая что-то.
Девушка задрожала. В это мгновение Раннавер понял, что, хоть тьму ему и не победить, выход всё же есть.
— Так и быть, я не убью тебя, — прошептал тёмный двойник низко и хрипло, — и даже выполню твоё желание…
Раннавер почувствовал немое облегчение. Если кровь невинной не прольётся, печать устоит. Наверняка устоит. А значит, человеческий разум не останется навеки запертым в темнице демонической половины.
Сумрачно оскалившееся мужское лицо приблизилось к тонким искусанным губам, а в следующее мгновение девушка почувствовала нестерпимый жар. И закричала.
Одновременно с этим криком Раннавер зарычал, чувствуя, как по магической печати пошла трещина.
«Ещё немного, и рассвет меня уже не спасёт» — подумал он, отрешённо. Девушка осела на пол, как раненная, но живая лань. Живая.
Острые грани магических изломов замерли, остановив свой рост, — печать уцелела, хоть и изрядно повреждённая. Демон и человек одновременно улыбнулись, чувствуя что-то новое и необратимое. Словно Тьма в крови Раннавера прочно пустила корни, не желая более покидать своего хозяина, но и не уничтожив свет внутри него.
— Сделай, что хотела. И, когда ты закончишь, я буду ждать тебя, — прошептал мужчина, склонившись над будто бы совершенно бесчувственной узницей. Развернувшись, он покинул камеру, даже не заметив сияющих магией преград. У его тёмной половины было слишком много планов, и со многими из них светлая половина была согласна.
Спустя несколько часов тонкий рассветный луч вновь проник через узкое окошко в сырые казематы. За дверью послышались шаги и голоса:
— Смотрите! Решётки! — говорил один охранник другому, ощупывая холодный искорёженный металл.
Шаман Крови сморщенными зелёными пальцами коснулся дверей темницы и улыбнулся. Тяжёлая кость в носу зашевелилась.
— Освящённое серебро выломано, — совсем по-козьи проблеял старик. — Наш господин вступил в полную силу…
Он посмотрел внутрь мрачной темницы и увидел тело девушки, неловко прислонённое к стене, словно она уснула сидя. Её голова упала на грудь, светлая кожа была сплошь покрыта кровью.
— Он убил невинную. Печать снята, — размышлял вслух шаман, наклоняясь над Рейлией. — Ловушка сработала. Не могу сказать, что мне жаль, малышка…
Он протянул руку и коснулся её снежных волос, теперь залитых тёмным багрянцем.
И вдруг она подняла голову, а стеклянно-голубые глаза, на дне которых клубилось что-то тёмное, посмотрели на зеленокожего тюремщика.
— Ловушка не сработала, старик, — тихо и хрипло проговорила девушка. Шаман отчего-то вздрогнул.
«Не может быть… Освящённые решётки остановят кого угодно, кроме настоящего демона. Значит, печать сломалась. Или нет?..»
Рейлия улыбнулась, вставая во весь рост. Шаман оказался намного ниже. Снизу вверх он смотрел, как хрупкая запуганная девушка уверенными движениями снимает с себя грязную рубашку, оставаясь совершенно голой. Даже ему, старому орку, её человеческая красота вдруг показалась магически притягательной.
— Значит, жива, — констатировал он, выпрямляя спину и приходя в себя от потрясения. Два других стражника стояли позади, молча взирая на разворачивающиеся события.
— Теперь даже больше, чем жива, — тихо ответила она, и на одну короткую секунду шамана бросило в жар. Необъяснимый и нелогичный страх перед человеческой самкой вдруг взял верх над остальными чувствами.
— Но как? — заворожённо спросил он.
— Он забрал мою душу, — прошептали женские губы, так, чтобы только Гарнор мог слышать. На лице Рейлии заиграла предвкушающая улыбка, а глаза полностью наполнились тьмой.
«Демон забрал душу, а человек сохранил жизнь…» — мысленно размышлял старый орк. «Возможно ли это?… Их там теперь двое?..»
Зрачки шамана не успели испуганно расшириться, как она выбросила вперёд правую руку и тонкими пальцами схватила старика за кадык. Тихий хруст, и морщинистое тело осело на пол, как бесформенная кукла.
Спустя несколько мгновений босые ножки перешагнули в коридоре ещё два тела. Её ждали, и нужно было идти. Где-то совсем недалеко она чувствовала присутствие своего хозяина. Повсюду раздавался еле различимый, тихий, как шёпот крови, стон земли, впервые почувствовавшей на себе поступь Падшего. До следующего восхода Кровавой Луны оставался год. Но это не имело никакого значения. Раннавер больше не боялся.