Страница 11 из 14
А может, нет никакой очереди, а ботинки присылают им по почте?
– Кажется, мне изменяет жена, – неожиданно произнес я.
Старик промолчал. Он все так же сидел прямо, устремив немигающий взгляд перед собой.
– Она в Москве, на каком-то симпозиуме. Уехала в командировку. Уехала одна, а сейчас там с ней… какой-то Аркадий.
– Ты уверен, что у тебя есть жена? – сухо спросил старик.
Я удивился. Разве могло быть иначе? Как я мог быть не уверен, если три года назад мы с Катей зарегистрировали брак в загсе, отметили событие с гостями и с тех пор счастливо живем вместе, под одной крышей?
– Ты уверен, что она изменяет тебе? – переиначил вопрос старик, и я понял, что он ничего у меня и не спрашивает. – Задумывался ли ты вообще над тем, кто ты есть?
Как хорошо, что рядом оказался этот старик. Я повернул голову к нему и обомлел… Старика не было! Он исчез столь же внезапно, как и появился. Абсолютно бесшумно, даже воздух не потревожив. Словно растворился, распавшись на миллиарды элементарных частиц. Он лишь подсказал мне вопросы, которые я сам давно должен был задать себе.
Неприятные вопросы, но кто-то же должен был их произнести.
88
По пути домой я зашел в «Десну». Алена в этот день не работала, а ее сменщица, грузная женщина по имени тетя Зоя, нацедила мне в пустую пластиковую бутылку из-под газировки разливного пива. Я мрачно следил за тем, как оно светлой струйкой стекает по прозрачной стенке бутылки. На дне, под бурой и быстро растущей шапкой пены, кружился нездоровый осадок, но я ничем не выразил свое недовольство. Тетя Зоя жила тем, что обсчитывала покупателей и разбавляла пиво. Так было всегда, и все к этому привыкли. Даже тетя Зоя. Однажды я задумал провести эксперимент и протянул ей сотенную бумажку, с которой она принялась отсчитывать сдачу.
– Тетя Зоя, не надо сдачи, – сказал я.
Она на миг отвлеклась от своего занятия и недоверчиво посмотрела на меня, ожидая объяснений.
– Сдачу можете оставить себе, мне не жалко, – добавил я. – Но взамен, пожалуйста, налейте мне неразбавленного пива без осадка.
Ее круглое, пунцовое лицо напряглось и окаменело, ожидая подвоха. Маленькие, заплывшие глазки беспокойно забегали по сторонам. Руки машинально опустили отсчитанную мне сдачу обратно в карман ее белого, но не первой свежести, передника.
– Хам, – выстрелила она сквозь зубы и налила мне разбавленное пиво.
Есть люди, для которых деньги превыше всего. Но даже большие деньги не заставят их стать хоть на толику лучше.
Тетя Зоя восприняла мои слова, как личное оскорбление, но забрала себе мою сдачу. Должно быть, посчитала ее достаточной и заслуженной моральной компенсацией. А мне все равно досталось разбавленное пиво. Ценой в сто рублей, то есть в десять раз дороже номинала.
С тех пор тетя Зоя меня недолюбливала. Вот и на сей раз она налила пиво в бутылку так, чтобы почти наполовину ее заполнила пена нездорового желтоватого цвета. Тяжело бухнув бутылкой о прилавок передо мной, она густым низким голосом потребовала оплату:
– С вас двадцать один рубль.
Я порылся в карманах, вынул сотенную бумажку и увидел, как загорелись при виде рыжей купюры глаза тети Зои. Пришлось сунуть сотню обратно в карман и срочно искать мелочь.
87
Дома было пусто и скучно. Делать по-прежнему было нечего. Я недолго повалялся на диване, потом включил телевизор. По первому каналу транслировали матч футбольного чемпионата. Я сделал громче, достал из холодильника не успевшее толком охладиться пиво и устроился в кресле перед телевизором. Матч оказался неинтересным, пиво невкусным.
Появилось ощущение того, что жизнь проходит зря.
Невольно я задумался о ценности времени. Большинство людей не умеют им распоряжаться. Порой, бывают такие ситуации, когда дорога каждая секунда. Человек куда-то опаздывает, бежит, волнуется и злится. От этого, случается, зависит его судьба, а бывает, что и жизнь. И все решает какой-то миг, секунда, минута. Ничто по сравнению с тем, что вообще представляет собой время.
Оно бесконечно для мира, но строго ограниченно для человека.
Если бы человек мог правильно распределять свое время, то он никогда бы не скучал. Всегда был бы чем-то занят. И всегда и везде успевал бы вовремя. Взять, к примеру, прошлую неделю. Я ездил в командировку в одно из сел отдаленного района и со всех ног спешил на последний автобус. Мне не хватило всего несколько минут. Когда я прибежал на остановку, автобус уже отъехал метров на сто пятьдесят. Я кричал ему вслед, размахивал руками, пытаясь привлечь внимание водителя или сидящих в салоне пассажиров. Но автобус уехал без меня. Пришлось пешком добираться до трассы и ловить попутку до города. Я отдал тогда случайному «бомбиле» все имевшиеся с собой деньги, другого выхода у меня не было, и водитель это понимал.
А теперь я сидел перед телевизором, неторопливо тянул пиво и не знал, чем себя занять. Если бы я только мог перенести несколько абсолютно бесполезных минут из этого времени в то… Наверняка, успел бы к автобусу.
«Человек стал бы всесильным и обрел бы бессмертие, если бы сумел подчинить себе время», – подумал я и подкрепил свою мысль большим глотком пива.
Затем в голову пришла другая мысль: зачем мне бессмертие, если я не могу наполнить смыслом даже тот краткий отрезок времени, что отведен мне на жизнь?
Новый глоток пива увлек эту мысль за собой на дно желудка. Тут же на освободившееся в голове место полезли миллиарды новых мыслей, одна страшнее другой. К счастью, от пустых дум меня отвлек телефонный звонок. Я вздрогнул и едва не пролил на себя пиво из бокала, который держал в руке. Звонок повторился.
Время вновь обрело для меня смысл.
Я поднялся из кресла, дошел до телефона и поднял трубку. Звонить могла жена, и только поэтому я решился ответить. Наверняка, чувствует себя ужасно и хочет извиниться. Но в трубке раздался голос Сашки Длинного.
– Привет, – дружески произнес он. – Что делаешь?
– Смотрю футбол.
– Кто выигрывает? – поинтересовался он.
– А кто играет? – задумался я.
– О, с тобой все ясно, – весело протянул Длинный. – Ты как, готов?
– К чему? – не понял я.
– Как это к чему? Ты что, ничего не помнишь? Мы же вчера вечером обо всем договорились. Лес, помнишь?
Я задумался и напряг память. Что-то, связанное с лесом, смутно мелькнуло где-то на задворках сознания.
– Прости, кажется, я вчера перебрал, – извинился я. – Ты мне не напомнишь, что за лес?
– Ну ты даешь, – восхитился Сашка. – Надрался… Да когда ты успел? Из бара, вроде, вышел на своих двоих.
– Видно, водка попалась такая. Ноги шли, а голова не работала.
– Когда водка «такая», все наоборот, – беззлобно хохотнул Длинный. – Ладно, слушай, а то у меня времени мало. Цыган хочет взять лес для своего деда, точнее, от имени своего деда. Типа, для ремонта его дома. Дед – ветеран войны, ему по закону двадцать кубов положено бесплатно. Цыган вчера в администрацию ходил, и там ему двадцать кубов березы выписали. А береза сам понимаешь, ничего не стоит. Так мы вчера договорились поменять ее на дуб. Надо съездить к леснику, говорят, за банку самогона он все устроит.
– Все ясно: лесник, самогон, береза, дуб. А я зачем вам нужен?
– Как зачем? Для толпы. Подстраховать, если что. Ну и договориться насчет бланка. Ты у нас самый представительный.
– Какого еще бланка?
– Неужели ты вообще ничего не помнишь?
– Прости, я вчера думал о другом. Кажется, мне Катя изменяет.
– А-а-а… Не бери в голову. Дашь по морде – успокоится. Короче, через полчаса мы за тобой заедем. Надень тряпье, мы в болота какие-то поедем. А насчет Катюхи не переживай, если что – поможем. Ну, давай, до встречи.
Я и не волновался – просто застыл в загустевшей массе времени, ожидая, когда оно само стронется с места и увлечет за собой и меня.