Страница 129 из 135
Я молча двинулся вслед за главой Академии, исподлобья исследуя башню. Замок ректора представлял собой обычное высоченное строение, упирающееся в небо и занимающее все свободное пространство острова. Вампир жестом пригласил меня в футуристический лифт и мы с захватывающим дух ускорением устремились в небо. Краем глаза я заметил по внутренним стенам винтовую лестницу и поставил хозяину башни небольшой плюсик — с таким скверным характером он запросто мог заставить меня подниматься наверх самостоятельно.
— Присаживайся, — лифт вывел нас в просторную комнату и вампир указал рукой на одно из двух обитых красной кожей кресел, стоящих друг напротив друга. Пол комнаты был застлан пышным зеленым ковром, больше похожим на траву и я некоторое время не мог заставить себя вступить на это чудо природы или пример мастерства гения. — Пока ты занимался убийством, Долгуната и Сахрей получили ответы на свои вопросы и покинули Академию. Хотели дождаться тебя, но я был убедителен. Ты идешь, или так и будешь стоять на пороге?
Укорив себя за секундную слабость, я решительно двинулся к креслу.
— Подумать только, — усмехнулся ректор, дождавшись, когда я сяду напротив него, — воплощение Мерлина — темный! В прошлом ты был одним из самых яростных борцов с темными, вырезал их везде, где только можно, как же тебя угораздило стать одним из них?
— Леварду вы говорили то же самое? — парировал я. — Не кажется ли вам, что двух воплощений Мерлина не может быть?
— Ты многого не знаешь, юный судья. Левард — кинокефалец, Мерлин был человеком. Человек может переродиться только в человека. Признаю, я полагал ранее, что Игра поменяла свои же правила, но сейчас все встало на свои места. Ты человек, ты обладатель записок Мадонны, как и Мерлину, тебе наплевать на собственную шкуру… Бой с Зангаром был показательным. В честном и открытом противостоянии у тебя не было бы ни единого шанса, но ни я, ни некромант даже спрогнозировать не могли твой ход. Хитро и интересно. Как раз в духе Мерлина. Так что да — я более чем уверен в том, кем ты был в прошлой жизни.
— Если я Мерлин — где моя книга? — усмехнулся я.
— У хранителя, — с серьезной миной ответил ректор. — Ты должен вспомнить, кто им был, найти его и забрать то, что принадлежит тебе. Тогда ты сможешь обрести часть своего былого могущества и силы. Но до тех пор, пока ты не найдешь истинную Мадонну — все бессмысленно.
— Что бессмысленно?
— Игра останется дефектной. Ложь, предательство, ненависть, желание уничтожить близкого и на его костях подняться наверх — суть последнего рестарта. Найди себя, найди Мадонну, обучи и подготовь ее. Когда к вам явится третий — а он не сможет не явиться, его тянет к Мадонне — сломайте его и перезапустите Игру. Сделайте мир лучше. Тогда твоя жизнь обретет смысл.
Повисла пауза. Ректор принял такой вид, будто только что толкнул пафосную речь, отчего я тут же должен побежать вперед и голой грудью закрыть амбразуру. Видимо, он меня с кем-то спутал.
— Давай я на бытовом уровне перефразирую все, что ты просишь, — незаметно для самого себя я перешел на «ты» с ректором, наплевав на его почтенный возраст и статус. — Обучись, найди влюбленную парочку, сломай их, а потом сдохни, чтобы всем было хорошо и радостно. Я ничего не упустил?
— Если грубо — все верно.
— Отличная мотивация на работу! Главное, четкая и понятная цель.
— Ты был НПС, — спокойно произнес ректор, не обратив на мой сарказм никакого внимания. — Тебе нравился мир, в котором ты жил? Коррупция, ложь и предательство? Ты стал игроком — тебе понравилась основа Игры? Все те же сущности, гиперболизированные до Абсолюта. Твои вердикты показательны — ты не терпишь всего этого. Теперь подумай, как долго ты сможешь существовать как судья в мире, основа которого — предательство? Молчишь? Поэтому повторюсь — твоя мысль о том, что в итоге ты сдохнешь, чтобы всем стало хорошо и радостно, верна. По-другому у тебя выжить не получится. Сейчас же позволь заняться твоей рукой. Не люблю, когда кто-то дефектен.
Зеленоватое свечение охватило левое запястье и буквально из ничего проявилась целая и здоровая розовая кисть, лишенная даже детских шрамов. Несколько раз сжав и разжав кулак, заново привыкая пользоваться некогда утраченной конечностью, я достал из личного инвентаря перчатку, приладил ее на место и мир в очередной раз преобразился. Послышалось едва слышимое «щелк», когда перчатка встала на место и внезапно я почувствовал, что до этого момента находился в довольно душном и некомфортном помещении. Пиктограмма человечка, отображающая целостность брони стала полностью зеленой и, к огромному удивлению, включился кондиционер, обеспечивая мне оптимальный уровень комфорта.
— Смотрю, один из моих подарков пришелся тебе по вкусу, — отметил ректор, увидев преобразования. — Разумный, уничтоживший одну из моих птичек — большая редкость, такой не в каждом наборе находится. Поэтому обновленная броня твоя по праву.
— Подарок? — нахмурился я, возвращая себе критическое мышление. — То есть это не результат действия удачи?
— Нет, конечно. Зангар не обманул — в рамках Академии она не действует. При активации камня ты получил отображение того, что ждало бы тебя в большом мире, активируй ты камень там, чуть больше повысилась внимательность, но не более. Отклонившись от основного курса, вы наткнулись на пещеру и практически идеально ее прошли. По-хорошему, я планировал передать питомцев еще и Зангару с Долгунатой, но они, отчего-то, отказались. Решили, что не готовы к такому уровню ответственности. Поэтому питомца получил только ты, а броня — не более чем приятное дополнение. Не все же вам радовать меня, иногда можно и мне сделать поблажку.
— Значит, три камня все еще где-то находятся в…
— Даже не думай, — отрезал ректор. — Из башни у тебя только один путь — в большой мир. Никаких подземелий, камней характеристик или чего-то другого. Довольно с тебя.
— Мне нужно помочь Теарту, — с нажимом произнес я. Лепрекон все же выжил, потеряв свою условную инициацию и сейчас активно удалялся подальше от центра Академии.
— Он предал всех вас, согласившись помогать Зангару. Зачем тебе такой слабак?
— Не тебе его осуждать, а я не хочу. Пусть его наказывают или оправдывают те, кто представляет закон нашего класса. Я же со своей стороны должен сделать все, чтобы паладины закончили Академию в максимальном составе.
— Теарту остался один учитель, — ректор думал долго, прежде чем решительно расставить все точки по своим местам. — В качестве жеста доброй воли я прослежу, чтобы он его прошел и вышел из Академии.