Страница 41 из 90
— Нет, ты не снимай. — Кен остановил мальчишку, когда тот уже нащупывал ремни на боку. — Всё равно идёшь вторым.
За простым объяснением скрывалось волнение о жизни ученика.
— На дороги рассчитывать не приходится, их тут не будет, так что пойдём примерно к центру острова. Там попробуем искать поселение по косвенным признакам.
— Что такое косвенный? — удивился Макс.
— Ну… Посредственный. Около идущий. Запах дыма, там… Или лай собак. Песни пьяниц в трактире. Понял?
— Да.
Вообще, интеллектуальное развитие парня уже не раз радовало Кеншина, но то, что тот выдал дальше, не на шутку удивило бывалого путешественника, воина и наёмника:
— А может просто перпендикулярно от края пойдём? Если остров хотя бы примерно круглый — выйдем к центру по радиусу. — предложил Макс.
— Ты где таких слов нахватался? Радиус, перпендикуляр…
— Да… У нас в деревне школа была.
Будь на дворе день, то Макс удивился бы во второй раз. Оказывается, узкие глаза степняка легко могут принимать круглую форму.
В общем, перпендикуляр или нет, а пошли просто куда-то вглубь.
Рассмотреть следы не позволяла темнота, но пару раз точно довелось пересечь вытоптанные тропы. Земля была твёрдая, а подошвы не чавкали.
Не смотря на полное отсутствие холмов и оврагов, продвижение по ночному лесу заняло порядка полтора часа. Чтобы не шуметь, надо было вовремя обнаружить каждый куст и деревце. А попытки выявить засаду, обернулись частыми остановками, нужными чтобы вслушиваться в звуки осенней чащи.
Когда, наконец, между стволами забрезжило тёмно-синее полотно ночного неба, сразу сам собой решился и вопрос поиска поселения. Деревня располагалась на склонах холма, вздымающегося посреди поля.
Не смотря на поздний час, во множестве окон брезжил свет. Оно и не странно! Сегодня домой не вернулись почти тридцать мужчин. Чьи-то сыновья, мужья и отцы.
У Макса промелькнула мысль, что местные вполне могли бы перегрызть друг другу глотки. Это решило бы проблему на корню. По крайней мере, наказать старосту они должны однозначно!
По мере приближения к возвышенности, стали слышны ругань и женские крики. Похоже, домыслы были не далеки от истины. У самого склона обнаружился и первый пост часовых. Их выдали три огонька.
— Курят. — прошептал Макс. Но куда более опытный Кеншин обратил внимание на характерные движения огоньков на уровне груди и поясниц, и на отсутствие всполохов от затяжек.
— Нет. Это фитили тлеют. Фитильные ружья.
Разведчики решили обойти поселение по кругу. Ведь вряд ли деревенские озаботились полным оцеплением.
Тут-то и всплыли непредвиденные препятствия. В самом начале склона его охватывала невысокая стена, которую стало видно только при близком взгляде. Скорее всего, трое стрелков сторожили один из проходов. Но тогда зачем было ставить их снаружи?
Скоро нашёлся ответ и на этот вопрос.
Стена была старой. Куртина между башнями почти развалилась. Да и сами они тоже не сохранили былых форм.
В поисках пролома или даже полноценного прохода, наёмники приблизились к укреплению вплотную.
Да уж! Древние зодчие всерьёз озаботились безопасностью того, что тут было раньше. Когда нашёлся пролом, стало возможным оценить толщину каменной кладки. Чтобы пройти насквозь, пришлось сделать четыре полноценных шага.
— Тщ-щ-щ… — Кеншин издал предупреждающий звук и прижался к камням.
Макс встал рядом. Через секунду, в тусклом свете окон показался селянин с ружьём. Он шёл вразвалку и никуда не спешил.
Когда скучающий патрульный скрылся за ближайшим домом, разведка возобновилась. Две тени шмыгнули из стены и, избегая освещённых участков, стали пробираться вглубь деревни.
Выбранная наклонная улица вела на самый верх холма, где кипели страсти. Единственными словами, которые слух сумел вычленить из беспорядочных воплей, были «убийца» и «голод».
Через несколько минут Кеншин с Максом вышли в тыл большой толпы. Перед людьми, на крыльце деревенского холла, стоял седой крепкий мужчина. Он старался успокоить односельчан.
— С голоду помрём… Где мой муж… Тебе торгаши денег втридорога предлагали, а ружья нам твои на что… Навоевался… Стрелок сраный… Кто моего сына убил… — негодовала толпа.
Вот всё и встало на свои места.
Уличив мгновение между выкриками, староста всё же взял слово:
— А ну-ка цыц! Я тоже сына потерял считай! Вам всё мужики наши рассказали! К соседям степняки явились! Банда чертей узкоглазых! На постоялом дворе обосновались и гвалт чинят!
Толпа замерла. Страшные сказки о степняках помогли сельскому голове завладеть их вниманием.
— А мы им бой дали, чтобы сюда не сунулись! А если окончательно погань эту не разобьём, так девок ваших в гаремы погонят! А мальчишек — к мужеложцам в гаремы! Галдежом делу не поможешь! Кто драться может — на рассвете тут собираемся!
На переднем крае что-то одобрительно загудели мужики, сотрясая ружьями над головами. Скорее всего — доверенные лица старосты, но односельчане поддержали их дружным гомоном.
Сельский голова говорил ещё что-то, но Макс уже не слушал. Наставник потащил его обратно к стене. В проход проскользнули так же за спиной у патрульного. Но к лесу не пошли.
— Ложись тут и жди. Скоро вернусь. — прошипел Кеншин.
— Куда ты?
— Забот им подкину.
А через мгновение фигура степняка уже растворилась во тьме.
Каких забот? Как подкинешь? Парнишка лежал на холодной грязи, жадно вглядываясь в освещённые участки деревни.
Люди не расходились. Попеременно что-то выкрикивал то староста, то кто-нибудь из толпы. Всё чаще звучали одобрительные возгласы.
Внезапно, до мальчишки стало доходить: там было по меньшей мере сотни три человек и, если они все утром попрут на пристань, наёмники их попросту не удержат. Что же такого мог задумать Кеншин?
Ответом стал брезжащий язычок пламени на одной крыше. Потом ещё на одной, и ещё…
Прежде чем селяне заметили занимающиеся пожары, горело уже с десяток хат.
Ночь пронзил женский визг, его поддержали ещё несколько и люди стали разбегаться с площади. Каждый стремился поскорее добраться до своего жилья, чтобы убедиться в его сохранности и принять противопожарные меры.
Засмотревшись на факел, которым обращался холм, Макс не заметил приблизившегося товарища:
— Поднимайся, бежим.
До опушки добирались не таясь. Даже если караульные ещё стояли на своих местах, то имели сейчас куда более интересное зрелище, чем паханное поле.
Но расчёт степняка сыграл и против самих разведчиков. Хотя, теперь они скорее диверсанты? В общем, как бы там ни было…