Страница 17 из 93
— Обойдешься. Поверишь на слово. Следы Фернандо ведут в Новосибирскую ТЭФ-зону... Это не человек, а дьявол. И ушел он в дьявольское место. Последние слова он произнес едва слышно. — У нас к нему большие счета, но сейчас это неважно. Хуже то, что имеется какая-то сила, угрожающая спокойному сну хороших людей. Угрожающая гораздо сильнее, чем инфантильные происки спецслужб и полиции.
То, что сказал голубоглазый, нужно было переварить. Все перепуталось правительство, Кланы, МОБС...
— Где гарантия, что, получив информацию, вы не дадите мне билет на тот свет?
— Честное слово. В отличие от изолгавшихся полицейских, у нас это достаточная гарантия.
— Кому другому расскажи.
— Если тебя ликвидировать, твои коллеги могут задаться множеством вопросов, которые нам ни к чему. Кроме того... — Голубоглазый театрально вздохнул и замолчал.
— Что еще?
— У тебя такая красивая шлюха. Работала бы телом на солидных людей — цены бы ей не было, в золоте купалась бы. У вас возвышенные чувства? Вздумаешь хитрить — тебе ее пришлют по кусочкам. Ухо, грудь в биорастворе — ты сможешь их сохранить на память. Только вот из этих частей ее тебе никогда не собрать заново.
— Ах ты! Зачем ее-то вмешивать? Это против правил!
— Какие правила? Старики, их соблюдавшие, давно в могилах. Мне самому неприятно, поверь. — Улыбка его в этот момент была глумливая и злая. Прижал он меня к стенке крепко. — Теперь слушай и запоминай.
Он объяснил, как с ним связаться после завершения операции. Продумано все было добротно — не зацепишься.
— Ну а теперь — до свидания, коллега.
Пузан с инъектором в руке подошел, склонился надо мной. Ноги мои были относительно свободны. Я сумел подсечь его и свалить, но достать каблуком не смог — он резво перекатился по полу, вскочил и занес пудовый кулак для удара.
— Не трожь! — крикнул голубоглазый. — Вкати дозу.
Расчет, что для голубоглазого я сейчас гораздо ценнее его "мастодонтов" и он не даст меня увечить, оправдался. Пузан подобрал инъектор и всадил мне в руку его содержимое.
Пришел я в себя, когда на улице стояла кромешная темень. Вадик брызгал на меня водой, приговаривая:
— Проснись же, пьяный свин.
Я тряхнул головой и обнаружил, что лежу на диване. С трудом привстал, голова гудела, как медный колокол, но я был цел. Могло кончиться и хуже.
— Слушай, чем мы вчера с тобой занимались? — укоризненно покачал головой Вадик и застонал. — Ох, никогда так не надирался, хоть и не новичок в этом деле! Ничего не помню. Даже того, как ты ко мне пришел.
Еще бы! Что можно вспомнить после хорошей дозы гипермемозина!..