Каменное сердце

Первым делом я зашла к Милке и Вакуле. Счастливые родители занимались ребенком и налюбоваться друг другом не могли. Я была рада, что беда миновала их дом.

— У нас еще в поле нечистая сила раньше шалила, — заметил Вакула. — А теперь все как рукой сняло. Наймем себе рабочих, больше удастся заработать с двумя наделами-то.

Счастливая Милка кивала в ответ на его слова. Ребятеночек возился с игрушечным конем, покрашенным в яркие цвета. Такой роскошный скакун не у каждого соседа был. Мальчуган аж светился от удовольствия. Я не стала засиживаться у них дома, тем более, мрачная фигура инквизитора в сенях напрягала хозяев.

Я быстро осмотрела женщину и ребенку на предмет дивьих отметин. Убедившись, что народец больше не мучает их, я ушла. Вакула снова попытался сунуть мне денег, но я легко отмахнулась, выпросив в качестве награды туесок от Милки.

А что? Мне предстоял тяжелый день, да и инквизитору надо было что-то сытное приготовить. Поэтому еда с собой пригодится, на случай, если сильно задержимся в Злейске.

— Почему ты не берешь деньги? — спросил Кресс, вышагивая рядом со мной по улице. — Твой дом вот-вот развалится.

— Так почини, — фыркнула я. — А то ругать все горазды, нет бы помочь!

— Ты не ответила на вопрос.

— А ты взял денег? Тебе же пришлось с Дивом драться, освобождая Милку.

— Это не помогло. Она спаслась благодаря тебе.

— А Ырка в поле? — не сдавалась я. — Вы ж убили монстра. Иди, спроси с Вакулы денег за надел. Может, лучше процентами? Авось по осени приличная сумма накапает, в поле-то полно удобреньица.

Инквизитор скривился. Я пару секунд имела честь любоваться его нормальным, человечным лицом, пока каменная маска абсолютного безразличия не вернулась.

— Это низко, — задумчиво ответил Кресс. — Я ни в чем не нуждаюсь, как и Ру. Мне не нужны деньги. И нам не сложно помочь простым людям.

— Вот, — назидательно подняла палец вверх я. — О чем и речь. Мне чужое добро ни к чему. Могу — помогаю. Не могу — даже не просите.

— Знаешь, ты отвратительная ведьма, — вздохнул Кресс.

— Знаю. Спасибо, что напомнил. Кстати, может, ты не будешь орать об этом налево и направо.

Я нервно оглянулась по сторонам. К счастью, сейчас все были заняты в поле или мастерских, так что нас никто не мог подслушать. К тому же, люди нервничали при виде инквизиторов. Орден вроде как защищал простых жителей, но уже много раз случалось такое, что под раздачу попадали все. Так что никто не хотел лишний раз встречаться с инквизитором.

Не ровен час, нарвешься на неприятности. Поэтому нашу парочку все обходили по широкой дуге, что меня даже радовало. Только как в таких условиях торговать?

Впрочем, у меня было еще три дня, чтобы подумать об этом. Инквизитор явно с трудом терпел мое общество. Может, ему надоест и он уедет к себе в орден?

Я с надеждой покосилась на Кресса. Его бесстрастное лицо уже начинало раздражать. Не знаю, как его можно терпеть в обычное время, когда он даже не улыбается. Глыба льда на ножках.

Почувствовав на себе мой взгляд, Кресс вздохнул.

— Что не так? — спросил он. — Если мы будем идти еще медленнее, то не попадем к охотнику и к ночи. А нам еще возвращаться в Чащу.

Последняя фраза прозвучала особенно мрачно. Видимо, Кресс терпеть не мог мое жилище и место, в котором оно располагалось. Было за что.

Чаща — единственный источник магии в нашем мире, который инквизиторы никак не могут уничтожить. Это просто невозможно. Они пытались, я знаю. Спалили несколько гектаров леса, но ничего не добились. На утро на пепелище появились молодые деревца, а к вечеру Чаща выплюнула из себя десятки тварей, которые нападали на поселения, разоряли амбары и решили людей самого прибыльного промысла — охоты.

Больше орден в это не лез. Инквизиторы не то чтобы побаивались Чащу, скорее предпочитали не лезть на чужие и опасные территории, где их власть была всего лишь пшиком в сравнении с магическим могуществом древнего леса.

Глава 31

Йозеф ждал нас у входа в дом. Дверь была распахнута настежь, как и ставни. Не было ничего общего с тем темным и мрачным местом, в которое я попала в прошлый раз. инквизитор едва заметно кивнул мужчине, и тот ответил ему аналогичным жестом. Я еще ни разу не видела, чтобы старый охотник выказывал кому-то подобное уважение.

Меня тоже не обделили вниманием. Йозеф оглядел меня с головы до ног, усмехнулся в бороду и гаркнул:

— Гленна!

Пока я приходила в себя, малость выведенная из равновесия громкостью его голоса, Йозеф уже вынес какую-то корзинку. В дом нам зайти не предлагали, хотя дверь была распахнута настежь. Я с недоумением смотрела на своего старого знакомого.

— Ну, — сказал он, — э-э-э… племянница Ады, добро пожаловать к нам в гости. Не обессудь, что держу на пороге. Гленна, дочурка моя, сама хотела сказать речь.

— Тарья, — тихо произнес Кресс. — Так она себя называет в молодом обличии.

Я недовольно поджала губы, но комментировать не стала. Лишь исподлобья посмотрела на удивленного охотника. Йозеф быстро совладал с собой и натянул на лицо прежнее радушное и благожелательное выражение.

Наконец в двери выскочила Гленна. За ней появилась и мать. Я знала о ней немного. Женщина будто избегала встреч с травницей, излечившей ее дочь, и игнорировала меня. Однако, если Йозеф не врал, она приложила свою руку к подготовке подарка для меня — той одежды, что они с Гленной сшили для бедной тетки, живущей в лесу.

— Добро пожаловать, — сухо сказала женщина.

Ее волосы были спрятаны под широкий платок, а руки она сунула в карманы передника. Казалось ей не хочется находиться рядом с нами. На инквизитора жена Йозефа и вовсе не смотрела.

— Тарья пришла вас навестить, — сказал Кресс, видя заминку. — Меня не приглашали, но так уж вышло, что…

— Господин инквизитор болен, — перебила его я. — Приходится за ним приглядывать. Сами знаете, как непредсказуем бывает яд волшебных существ. Его напарник отправился в орден по делам. Как только господин инквизитор окончательно поправится, он тоже уедет. А пока ему приходится терпеть наше общество.

Такое объяснение вряд ли удовлетворило Йозефа, даже Гленна смотрела на меня с подозрением. А куда деваться? Байки получше у меня не нашлось.

Кресс поймал мой взгляд. В его черных глазах не было ни тени эмоции, ни один мускул на лице не дрогнул. И все же я знала, о чем он думает.

Лгунья.

Инкизитор терпеть меня не мог, и это чувствовалось. Воздух между нами будто искрил от напряжения, хотя мы оба вполне успешно притворялись спокойными.

Гленна качнулась с пятки на носок, оправила свой расшитый каменьями поясок и махнула в сторону двери:

— Добро пожаловать… Тарья. Ты нам очень помогла, и теперь можешь всегда рассчитывать на нашу помощь. Мы признаем тебя вхожей в дом. С этого дня ты можешь считать нас своей семьей.

— Тетушка расстроится, — пробормотала я. — Она моя семья…

Бред, конечно. Хотя по сути так оно и было. Из семьи у меня осталась только я. Да и одной было не так уж плохо. Это я поняла, когда в избушке поселился инквизитор.

— Не отказывайся, — сказал Йозеф. — Пригодится. Мы тебя не обязываем. Просто будешь моей племянницей тоже.

— Или моей сестрой, — хихикнула Гленна.

Ее мать побледнела и ушла в дом. Кресс задумчиво посмотрел ей вслед. Я уже знала, к чему это может привести, поэтому поспешила отвлечь его внимание.

— Ой, господин Йозеф! Чуть не забыла. Вы случайно не поможете мне найти мастера, который согласится сделать для больного топчан? Или кровать. Для меня.

— А сейчас ты где спишь? — удивилась Гленна. — Погоди-ка… А где спит господин инквизитор?

Кресс закашлялся. Я подавила ехидный смешок и развела руками. Мол, поди разбери, как мы в такой маленькой избушке расположились.

— Не стоит утруждаться, — сказал Кресс. — Я сам решу этот вопрос.

Как, придушив меня. Я насмешливо фыркнула.