Каменное сердце

Передо мной стоял Див, король дивьего народца. Его кожа светилась, словно новенькая золотая монетка. В алых глазах отражалась вся мудрость веков, прожитых в холмах, напитанных древней магией. Див откинул назад свои пламенеющие волосы и расправил крылья цвета раскаленного железа. Вопреки серьезному выражению его глаз, он улыбался.

Хохот переполошил лесную тишину. И из деревьев полезли придворные в алых кафтанах с лихо сдвинутыми назад шутовскими колпаками. Весь лес звенел от смеха.

Глава 20

— На поляне черный кот, он танцует и поет. Если шкуру всю содрать, можно многое узнать, — пропел мне на ухо Див.

Его придворные кружились в хороводе. Они двигались с немыслимой скоростью, сливаясь в аляповатый вихрь всех оттенков красного, зеленого, золотого. Звон бубенцов на их колпаках мешал мне расслышать даже свои мысли, но Див упорно кружил рядом.

Король дивьего народца рассказывал мне загадки. Он мог говорить о прошлом и будущем, плести всякие небылицы или предсказывать судьбу. Однако каждое его слово было ядом.

Что уж тут поделаешь, народец любил извращать реальность до неузнаваемости. Я старалась не слушать песенки Дива, чтобы ненароком не испортить себе судьбу. Вдруг в важный момент своей жизни я приму неверное решение, неправильно поняв смысл стишка-загадки?

— Если вы такие умные, помогли бы мне копать, — буркнула я, продолжая разгребать рыхлую почву руками.

Ответом мне был звонкий хохот короля и его приближенных. Диву надоело крутиться рядом с хмурой каргой, откапывающей его кукол, и вскоре он исчез среди деревьев. Дубовая роща. Такая же ядовитая, как магия дивьего народца. Незаметная, но разъедающая до самой сути и подавляющая все вокруг.

Однажды присоединившись ко двору Дива, человек навсегда теряет вкус к жизни. Хорошо, что у меня его с зимы не было. Мое сердце не украсть даже Диву с его ослепительной нечеловеческой красотой. Она стало камнем. Не утащишь.

Наконец мои пальцы наткнулись на что-то твердое, и я принялась разгребать грязь с удвоенным энтузиазмом. Под корочкой травы появились маленькие деревянные фигурки. Они были сделаны с особым изяществом и мастерством: шарнирные руки и ноги, слой краски, прорисованные детали.

У кукол были плотно заклеены глаза и уши. Шутка вполне в духе дивьего народца: зачаровать человека так, что он не узнает местность и не слышит окрики других людей. Отправить его блуждать там, где он сотни раз был.

Иллюзии у них получались отличными. Я слышала, один человек несколько дней пытался выйти из своего дома, но никак не мог найти окно или дверь. В итоге его спасла золовка, пришедшая в гости и силой утащившая очарованного.

Вот и мать с ребенком могли сейчас сидеть где-нибудь в сарае и не понимать, зачем они туда пришли и как оттуда выйти. Оставалось лишь надеяться, что мне удастся быстро снять с них путы.

Я положила в ямку амулет, сняв проклятье, и зарыла его землей и прелой листвой. Див насмешливо фыркнул за моим плечом. Он снова появился на поляне, чтобы проводить меня.

— По лесам бредет она, седина в висках видна. Пламя пышет, пламя жарит. Ведьму вдруг петух ударит!

Я поклонилась королю.

— А загадка ведь верна, жаль не слышит нас она. Будет к ночи слезы лить. Ей придется боль убить.

Я выполнила свой долг перед двором, распрощавшись с королем со всем уважением. Выслушивать его бредни никто не обязан. Я заткнула уши пальцами, удерживая кукол под мышкой.

Дивьи люди принялись осыпать меня конфетами, пряниками, заморскими фруктами, скаля зубы в кривых улыбках. Я с трудом протиснулась мимо них и бросилась бежать. Оставаться при дворе у меня не было никакого желания.

Глава 21

Чаща почти сразу же выплюнула меня на опушку, что было поистине неслыханной щедростью с ее стороны. Мгновение назад я перебиралась через глубокие овраги и огибала кучи валежника, и вот надо мной блеснул кусочек неба.

Чаща относилась ко всем гостям одинаково. Некоторым везло, и они быстро выбирались из ее глубин, а другие же навсегда оставались там, став жертвами зверей и других существ.

По листве прошла рябь, и рядом со мной словно лопнул мыльный пузырь. Со всех сторон нахлынули запахи, звуки, яркие краски.

Я вдохнула полной грудью свежий лесной воздух, напоенный ароматом трав и жизни. Дивьи люди остались где-то в Чаще. Я надеялась, что мне больше не придется с ними встречаться. Див мог один раз поддаться. Может, второй, исключительно из любопытства. Но его двор всегда приносил мор, трагедии и жестокость в людские поселения.

— Эй! — крикнули где-то впереди. — Э-э-эй! Милка-а-а!

Даже здесь шли поиски матери и ее ребенка. Я вышла к деревенским, вся измазанная в грязи и с ветками в волосах. Люди посмотрели на меня как на лесное чудо. Лишь один парень храбро выступил вперед и ткнул в мою сторону палкой.

— Ты кто?

— Я? — заторможенно отреагировала я.

Мне пришлось пожалеть, что мы с Гленной так и не придумали подходящее имя. Парень ждал ответа, и остальные уже начинали нервничать. Пришлось выкручиваться.

— Т… Тарья. Ну, племянница ве… Кхм. Травницы, тети Ады.

— Что ты делала в лесу?

— Как что? — удивилась я. — Искала жену Вакулы и ребенка. Мы видели, как при господине инквизиторе подменыш сбежал.

Люди зашептались, нервно обмениваясь мнениями. Должно быть, еще не все знали о пропаже жены Вакулы.

— А почему грязная такая?

— В овраг упала.

— А что это у тебя в руках.

— Куклы. В овраге нашла. Тетка сказала все подозрительное ей приносить, уж она разберется, кто ребеночка-то забрал. И его мамулю.

Мне едва ли кто-то поверил, но останавливать не стали. Видимо, несло от меня знатно. Я сама чувствовала затхлый болотный запах, да и застывающая на ткани грязь вызывала рвотные позывы своим насыщенным цветом.

Я добралась до своей избушки и первым делом провела ритуал над куклами, убрав воск с их глаз и ушей. Проклятие быстро слетело. На всякий случай я достала из кукло сердцевину с локонами людей и быстро все сожгла.

Только после этого я наконец нашла время и на себя. Платье к тому моменту уже высохло, и грязь кусками отваливалась на пол. Я стянула его вместе с исподним, подмела в доме и отмыла с себя всякую дрянь. Этого мне показалось мало. Я разогрела на печи воду и отмыла волосы. Потом еще раз. И так, пока все тазики в доме не оказались заняты грязной водой.

Я так вымоталась за день, что просто задвинула лохань под стол, а вторую поставила у порога, чтобы с утра первым делом вылить эту муть. Мне хватило сил только принести новое ведро воды, с колодца, чтобы утром быстро сварить себе кашки.

Я натянула на голое тело ночнушку, быстро сбегала до колодца и обратно, а потом залезла на топчан. Слабо потрескивали догорающие дрова в печке. Я зарылась поглубже в шкуры, укрываясь тонким одеялом.

День выдался насыщенным, и вскоре меня сморило. Только вот полноценно отдохнуть не удалось. Я проснулась, почувствовав едкий запах дыма. Уже не было видно потолка. Все заволокло клубами сизого дыма.

Глава 22

В кои-то веки лень не погубила человека, а спасла. Я, надсадно кашляя, вытащила лохань, пинком растворила дверь и вылила грязную воду на тюк мокрого сена, кинутого к моему порогу. Его тлеющие остатки я попросту смахнула метлой подальше в траву. На почтительном расстоянии от избы толпились деревенские.

— Ведьма! — закричал один мужичок.

Его выкрик подхватили остальные и принялись скандировать это слово, как заклинание, как мантру. Без остановок. Ведь-ма, ведь-ма, ведь-ма! Я шустро нырнула в дом, захлопнув за собой дверь.

Деревенские одним тюком не ограничились. Мой домишко продолжал заполняться едким белесым дымом. Я замоталась мокрым платком, спрятав волосы, и вооружилась маленьким ножичком для сбора трав.

Разве с таким грозным оружием можно выстоять против разъяренной толпы. Плюнув на все, я отбросила нож и покрепче перехватила древко метелки.