Порочный святой (ЛП)

Делаю перерыв в танцах, когда умираю от жажды, я колеблюсь на краю кухни, где другие студенты наливают себе алкоголь на острове.

— Хочешь один? — Парень протягивает бутылку рома. — Я делаю лучший ром с колой.

Я качаю головой. Обойдя парня, который предложил мне выпить, роюсь в холодильнике в поисках бутылки с водой. Там не осталось ни одной. Лукас, должно быть, положил их в один из кулеров, которые я видела на палубе.

Вздохнув, я поворачиваюсь и Лукас привлекает мое внимание. Марисса стоит рядом с ним, похожая на кошку со сливками, но он не разговаривает с ней. Кажется, он погружен в размышления, его рот недовольно наклонен.

Я решаю вернуться и найти Алека и Елену, пробираясь сквозь толпу людей, чтобы попасть на кухню. Вечеринка переполнена.

Елены нет там, где я видела ее в последний раз. И Алека тоже нет. Я хмурюсь и ищу их,думаю, что это она на палубе, разговаривает с футболистом, с которым она всегда рядом. Я хватаю случайного человека, который танцевал с тех пор, как мы туда пришли.

— Эй, ты не видел Алека?

Чувак пожимает плечами. — Он сказал, что ему нужно отлить.

— Спасибо.

Без Алека и Елены, отвлекающих меня, я чувствую себя на виду и занимаю место в углу, чтобы наблюдать за людьми.

— Привет, — говорит Девлин, облокотившись на стену рядом со мной. — Как дела? Ты выглядела одинокой.

Он осматривает комнату и ухмыляется, когда его друг Коннор делает стойку на руках, с другой стороны.

— Лукас ведь не посылал тебя сюда?

Девлин бросает взгляд на меня. — А если бы послал?

— Скажи ему, пусть идет в жопу. Тьфу! — Я стиснула зубы и отвернулся. — Он слишком труслив, чтобы поговорить со мной самому? Неважно. Я даже видеть его не хочу.

Я начинаю уходить, но останавливаюсь, когда Девлин снова заговаривает.

— Так вот зачем ты сюда пришла?

— Я пришла, потому что это вечеринка. Здесь половина школы.

Девлин хмыкает. — Это скучно.

Я моргаю, ошеломленная. — Ну, мне очень жаль, что мой фактор развлечения упал, я займусь этим.

Переполненная раздражением, я топаю прочь. Мне нужно срочно снять напряжение.

Я возвращаюсь на остров и смотрю на бутылку водки, моя голова борется с моим сердцем. Хочу выпить, но не могу заставить себя налить рюмку. Как бы мне хотелось, чтобы Алек вернулся. Я готова уйти, я была на вечеринке достаточно долго, чтобы доказать свою точку зрения.

Грубые руки ложатся на мою талию, а жесткое тело прижимается ко мне сзади. Прогорклое пивное дыхание обдает меня прежде, чем я поворачиваю голову.

— Эй, красотка, — говорит Картер мне в ухо, его губы влажные.

По моей коже ползут мурашки, когда я пытаюсь отползти в сторону. — Отвали.

Картер либо не слышит меня, либо ему все равно. Это еще хуже, чем последние несколько раз, когда он пытался подобраться ко мне, как будто у него есть свободный пропуск. Его руки блуждают, лаская мою грудь. Любой может увидеть, как это происходит.

— Отвали, — выплюнула я. Я прижата к стойке его размерами и весом и мое сердцебиение учащенно бьется. — Картер, остановись!

— Ты была легкой для Святого, теперь моя очередь прокатить тебя.

Он пьян? В его движениях чувствуется вялая несогласованность. Картер целует меня в шею с открытым ртом, и это вызывает во мне отвращение.

Он продолжает бормотать, прижимаясь к моей коже. — Он выиграл банк. Полагаю, ты должна мне уступить. Ты жаждала моего члена с начала школы, знаю, что ты хочешь его.

Я борюсь с ним, когда он хватает меня, поднимая с земли, словно какой-то больной свадебный ритуал.

— Нет!

В отчаянии я бешено ищу брата, кого угодно, хоть Лукаса, чтобы остановить это.

Никто не обращает внимания на мои очевидные протесты. Все пьяны и обкурены, счастливы, хорошо проводят время со своими друзьями и громкой музыкой. Единственные люди вокруг — такие же ничтожные засранцы на внешних границах популярного круга. Те, кто издевался надо мной по щелчку пальцев Лукаса.

— Оседлай его, — говорит кто-то со злобным смехом.

— Лучше заверни свой член, Большой К. Ты не знаешь, где она была.

Как я могу одновременно быть школьной ханжой и школьным велосипедом? Да, ты меня раскусил.

Они не видят, что это такое. Я явно не даю согласия на всякую херню, но нет, они хлопают Картера по спине за хорошую охоту, как будто я — приз, который он выиграл.

Скрежещу зубами, и мои глаза встречаются с глазами Лукаса, я открываю рот, чтобы позвать его, но то, как его лицо искажается в гневе, заставляет меня сделать паузу, чтобы Картер поцеловал меня. У него кислый вкус во рту, когда он проводит языком по моим губам.

Я отворачиваюсь от со сдавленным криком, и когда он требует еще, я кусаю его.

Картер затаскивает меня в комнату для гостей внизу. — Сегодня ты моя, сладкая.

Дверь закрывается за нами. Я кричу, брыкаюсь и бьюсь, Картер сильнее Лукаса, его большие мышцы позволяют ему легко удерживать меня в плену.

— Картер, отпусти меня, мать твою!

— Ни за что.

Он швыряет меня на кровать и подтаскивает к краю, крепко схватив за лодыжку, и я вцепилась когтями в покрывало, потянув за собой половину постельного белья.

Как Лукас мог смотреть на меня так, словно это он был в ярости? Как он мог бросить меня на растерзание своему ужасному другу?

— Алек! — кричу я во всю мощь своих легких. — Помогите!

— Никто не придет, детка. — Картер хватает меня за задницу, и я извиваюсь, пытаясь вырваться. — Веди себя тихо. Они не могут услышать тебя из-за музыки. Я хочу, чтобы ты приберегла эти крики для того момента, когда я разорву тебя своим членом.

Паника, овладевающая моим телом, разрывает меня изнутри, и я бьюсь в конвульсиях.

— Кто-нибудь! Пожалуйста!

Картер прав. Никто не придет меня спасать. Я должна спастись сама.

32

ЛУКАС

Игнорировать Джемму более двух секунд — это невозможный подвиг. Я так и не смог его совершить за всю ночь.

Мой взгляд постоянно возвращается к ней.

Она хорошо выглядела, танцуя, ее руки были подняты вверх, а из динамиков лилась музыка в стиле EDM. Она ожила, сбросив защиту, которую она использует, чтобы постоянно держать всех на расстоянии десяти футов.

Невидимый крючок дергает меня, заманивая подойти к ней.

Сначала у меня была мысль вышвырнуть ее вон, но теперь, когда она здесь и улыбается, я хочу броситься к ней и обнять ее, хочу выложить ей все, что думаю, чтобы она посмотрела на меня вот так.

Наблюдение за тем, как парни пытаются придвинуться к ней, жгло меня, как кислота, шипя и клокоча в моем нутре. Мои руки болят от сжатия кулаков. От тупых ногтей на моих ладонях остались полумесяцы.

Когда она ненадолго исчезает из моего поля зрения, я не могу игнорировать инстинктивное желание найти ее.

Я делаю шаг от своего места в углу, наконец-то набравшись смелости заговорить с ней.

Марисса проскальзывает передо мной, преграждая мне путь.

— Что? — Я сплюнул.

Я все еще не простил ее за ее мелкий пост в Instagram. Как будто я перевернусь и засуну свой член обратно в ее ядовитый рот, потому что она опубликовала это в социальных сетях? Чертовски глупо.

Она смотрит на меня холодным взглядом, взгляд полон решимости.

— Куда это ты собрался? Разве ты не хорошо проводишь время? — Она кладет руки мне на грудь. — Нам нужно подняться наверх, и я помогу тебе почувствовать себя лучше.

Я слишком сильно сжимаю ее руки, от чего она вздрагивает.

— Что может заставить тебя поверить, — процедил я сквозь зубы, — что мне это интересно? Сколько раз я должен повторять тебе, что с меня хватит?

Я отпускаю ее, толкнув. Она отступает на шаг и потирает руки, ее губы обиженно выпячиваются. Это работает, чтобы заставить парней делать то, что она хочет, но она больше не может управлять мной таким образом.

— Если ты не уберешься с моего лица, Марисса, я заставлю тебя покинуть вечеринку.