Академия моей любви

От созерцания этой красоты у сокурсников вдруг приключилась коллективная зависть. Да такая, что невооружённым взглядом была заметна. И без всех этих мысленных "У-у-у! Мне бы такую!", долетавших со всех сторон. Даже наши брутальные качки-оборотни от изысков дизайна пришли в восторг. Будто всю жизнь мечтали заиметь в свой гардероб что-нибудь гламурное.

Впрочем, смысл всех этих вожделеющих взглядов и стонов стал понятен, едва я, как и прочие, по команде магистра Маурли застегнула аптечку на поясе. Шёлковая ткань замерцала радужными разводами, а потом "застыла", подобрав идеальную комбинацию цветов, чтобы полностью повторить материал моего платья.

Шёлк-хамелеон? Круто! Ради такой ткани можно и с колючей вышивкой смириться.

Следующий час мы изучали и подробно конспектировали базовый набор лекарственных средств и правила обращения с ним. Сокурсникам было скучно — они-то местный йод с зелёнкой и пурген с анальгином видели не впервые. А вот я действительно старалась всё запомнить.

Колбы с разноцветными пробками и этикетками, были небольшими — сантиметров десять длиной — и узкими. Похожими на патроны в обойме. Для каждой склянки в сумке был сделан специальный кармашек с выпуклым значком-руной. Такие же символы были вырезаны на крышках и выдавлены на этикетках, чтобы зелья можно было опознать даже на ощупь.

Через неделю нам предстоял зачёт по этим значкам. И если остальные, по словам Кори, большую часть рун знали, то мне предстояло вызубрить полсотни этих "иероглифов".

Печально…

Но погрустить по этому поводу я не успела.

Началась вторая часть занятия — практическая. И вот тут-то невесело стало всем остальным.

Оказалось, что с первого раза правильно смешать обезболивающее со снотворным, а заживляющее с противоядием не выходит ни у кого. А уж когда дошло до слабительного, которое при добавлении обеззараживающей соли превращалось в клей…

Все сокурсники носились к окошку, чтобы под ехидные комментарии господина Клюрса заменить опустевшую склянку на полную. И каждый раз под роспись. И только у нас с Коризаной проблем не возникло. У подруги оказался на редкость верный глаз — с пропорциями она справлялась очень ловко и мне охотно подсказывала, как правильно обращаться с пипеткой и сколько крупинок подцепить пинцетом, чтобы это были заданные условием полтора грамма. В общем, чувствовался опыт. А учитывая выданные мне с изрядным запасом ингредиенты, справились мы раньше всех и остаток занятия откровенно скучали.

Вернее, скучала Кори, а я зубрила лекарские руны. И так погрузилась в этот процесс, что едва не упустила странное поведение старика-лаборанта. К нему как раз подошёл один из наших оборотней с просьбой об очередной замене, но ушастый нелюдь вдруг буркнул "Потом!" и закрыл ставни прямо у парня перед носом.

Это "Потом!" так отличалось от прежних реплик Клюрса, что я оторвалась от конспекта и посмотрела на него. Как раз успела заметить странный, будто остекленевший взгляд старика. А дальше услышала уже знакомый мысленный шёпот: "Три порции алкорита, две синтезии и четыре эльтарийского лапника!". От этого "голоса" меня пробрала дрожь. И сама не знаю зачем, я записала названия на последней странице тетради.

А через минуту магистр Маурли объявила об окончании занятия и я, шепнув Кори, чтобы собрала мои вещи, молниеносно сдала во вновь открывшееся окошко свою корзинку, ткнула пальцем в отчётный талмуд и рванула в коридор. Хотела посмотреть, кто выйдет из каморки с зельями. Вот только никакого выхода из неё в коридоре не оказалось. Только дверь соседней аудитории, из которой выплыла стройная эффектная блондинка в мантии преподавателя, а за ней вывалилась толпа студентов. Судя по Киру и его прихвостням — четвёртый курс звероведенья.

Я шарахнулась в нишу, едва не снеся украшавший её манекен в доспехах и, по счастью, волчий принц меня не заметил — ушагал в противоположную сторону. Выждав, пока он скроется за поворотом, я заглянула в опустевший кабинет.

На столах красовались разводы из зелий и перепачканные плошки, недвусмысленно намекая, что и здесь проходило занятие по алхимии. А в боковой стене имелось такое же окошко со ставнями, а рядом с ним — узкая дверь. То есть подсобка была общей на две аудитории с выходом именно в эту. И зайти в неё мог только кто-то из группы Кира. Может быть, он сам?

Обедать я не пошла. Забрала у Кори сумку со своими вещами и, сославшись на головную боль, попросила оставить меня одну. Боевичка, кажется, не обиделась, но прищурилась уж очень подозрительно. Хорошо, что эти подозрения не помешали ей уйти в столовую одной.

Я же захватила в своей комнате тёплую накидку и побрела в парк — хотелось немного подумать, а заодно присмотреть укромное местечко для операции по обезвреживанию Зёбера.

До назначенного свидания оставалось примерно полтора часа — как раз, чтобы хоть немного разобрать бардак в голове и растолкать мысли по полочкам.

Это в теории, на практике же порядок наводиться не желал.

Зловещий "голос", который я уже слышала на вечеринке, вряд ли принадлежал кому-то из студентов. Он был какой-то… взрослый, что ли? И однозначно не походил на мысли Кирейна — я ведь их уже слышала и могла сравнить. Только вот где гарантия, что я именно "слышу" чьи-то интонации, а не подставляю их сама? Может то, как я улавливаю чужие мысли, зависит от того, чьи они? То есть я знаю голос Зейна, поэтому в моей голове звучит именно он, а не какой-нибудь мышиный писк или загробный вой. Или нет?

Я силилась вспомнить, что услышала первым — реальные слова Кира или его мысли про "конфетку", — но никак не могла. Память бастовала и отказывалась сотрудничать. И кольцо на призывы подсказать не откликалось. Вроде бы всех мой мозг озвучивал настоящими голосами: мужскими и женскими, высокими и низкими, противными и приятными — разными, но неизменно живыми.

И только этот — на вечеринке и в подсобке — был иным. Каким-то мёртвым, механическим и страшным. Почему?

Может так я слышала другого телепата?

Вот это вот перечисление ингредиентов походило не на рассуждения, а на приказ. И странный взгляд лаборанта — как у зомби в ужастиках.

Или это всё же был мысле-голос самого старика Клюрса, и он просто повторял про себя выданные кем-то — например той дамой-преподавателем — указания? Звучало не похоже, но он ведь не человек и даже не оборотень. Может существа его вида все думают с таким вот пугающим присвистом?

Только вот на вечеринке я не видела ни лаборанта, ни кого-то похожего на него.

Выводы? А нет их!

Сплошные вопросы и ни единого ответа.