Страница 33 из 85
Так что мы действительно побежали, периодически сверяясь с картой. Я даже запомнить дорогу не пыталась, отложила это полезное занятие на обратный — сытый — путь.
Только у самой столовой мы притормозили, чтобы отдышаться. Вернее, чтобы я отдышалась. Кори при всей её видимой хлипкости задыхаться от бега не торопилась, и вообще выглядела, будто неторопливо прогуливалась, а не неслась ракетой. Тренировки или расовые особенности?
Ради таких и я бы, пожалуй, на клыки согласилась — небольшие.
В академический пункт пищеприёма мы ввалились парой больных птичек: одна как слегка полинявший павлин, вторая как недоощипанная канарейка. И в местном курятнике инородно выглядели обе. Особенно, стоя рядом и создавая друг другу контрастный фон.
Народу в столовой тусовалось немного — гораздо меньше, чем в холле, где пытались устроить для меня торжественную встречу. Но пялились и выразительно молчали абсолютно все. Под этими пронизывающими взглядами озираться в поисках раздачи совсем не хотелось. Вот ни капельки! И я прошептала, старательно растягивая губы в приветственно-благожелательной улыбке:
— В твоей схеме было что-то про столовую? Как тут всё устроено?
— Пойдём! — так же шёпотом ответила Коризана.
Ей тоже явно было не по себе, но шагала к свободному столику она вполне уверенно.
Всё так же сопровождаемые жадными взглядами и гробовым молчанием, мы уселись, и я с подозрением уставилась на возникшие перед нами подносы. Довольно большие, круглые, с парой светящихся загогулин по центру они просто выросли из столешницы, как будто были её частью.
Тишина угнетала, нервировала и делала любой звук в сотню раз громче. Поэтому я обернулась и фальшиво-жизнерадостным тоном пожелала всем и сразу:
— Приятного аппетита! Не обращайте на нас внимания!
Не знаю, как аппетит, а болтливость у студентов точно повысилась. А ещё застучали столовые приборы, и новый шёпот Кори во всём этом благополучно растворился.
— Где-то на стене должно быть меню на день, — сообщила она. — Нужно выбрать, что хочешь, и ткнуть в значок. Поднос принесёт. Ты как хочешь, а я меню искать не буду, — добавила подруга и коснулась засветившимся кончиком пальца правой загогулины. — Я сейчас что угодно слопаю.
Её поднос взмыл над столом и рванул куда-то.
Ободрённая чужим удачным примером я попыталась повторить фокус. Представила, что у меня есть некая сила и она постепенно концентрируется в пальцах — стекает к ним, как вода. У меня даже получилось — только дальше свечения, причём всей пятерни, дело не пошло. Мой поднос метнуться за едой не спешил, он вообще никуда не спешил — так и лежал бревном на столе.
К шепоткам добавились смешки и… голодно-завистливый вопль моего желудка, когда перед Кори приземлилось целое пиршество из рагу, салата и компота с пирожным.
Стыдно было невероятно. Порыв сбежать — почти непреодолим. Но мне предстояло учиться здесь и с этими людьми, а значит, следовало взять себя в руки.
— Почему не получается, — всё так же шёпотом спросила у Коризаны. — Что я делаю не так?
Той стоило определённых усилий отвести взгляд от тарелок, к которым уже тянулись её худенькие ручки — я бы, наверное, не сумела, но в Кори дух товарищества оказался сильнее голода. Она подняла на меня глаза и открыла рот для ответа, но застыла, вылупившись на что-то за моей спиной. Эффект от её ступора усугубился вновь воцарившейся тишиной.
Страшно?! Очень страшно!
Обернуться? А вдруг там тот, о ком я думаю? Вдруг примчался откручивать голову несостоявшейся невесте? Да ещё не один, а с группой поддержки, вооружённой восклицательными знаками!
Нет уж! Пусть откручивает так! Вот просто подойдёт сзади, положит руки на плечи, а потом раз и всё — и нет больше Рины Холодовой. И Рибеллы Гоблейм тоже.
— Кажется, тебе туда, — наконец отмерла Кори.
И мне пришлось обернуться.
К счастью или нет, но Зейна с разборками в столовую не принесло. Зато в глухой прежде стене возникли три широкие арки, разделённые резными колоннами, а за ними ещё один зал — только уже не столовский, а скорее ресторанный. Со свисающими почти до пола скатертями, с мягкими креслами вместо стульев, со свечами, букетами в вазах и даже небольшим оркестром в дальнем углу.
Посреди этого великолепия красовался стол, накрытый на манер шведского: куча салатников перемежалась этажерками со всякими вкусностями и, а прибор был всего один.
То есть это как с западным крылом, да?
Там мне предстояло жить в одиночестве «без всяких привилегий», а тут предлагают без них же питаться — скромненько так, но со вкусом. Одним словом, по-королевски.
— Я не пойду! Даже не проси! — упреждая мою мольбу, выпалила Кори. — Меня и тут неплохо кормят.
— А можно я тоже не пойду? — прошептала я.
— Угу, — прозвучало в ответ.
Кори не выдержала, схватила ложку и посвятила всё своё внимание содержимому подноса. Мой желудок забился в истерике, а рука полыхнула так, что окружающие вздрогнули. Лишь загогулине на подносе было на свечение плевать.
В голове в этот миг прозвучало почти механическое: «Нет доступа, нет доступа», и я застонала. Вип-персона не может покушать в обычной столовке, потому что у неё пропуск только в фешенебельный ресторан?
Я всё-таки встала и отправилась навстречу деликатесам. Увы, сегодня решить вопрос «не привилегий» не с кем, поэтому придётся так.
— Обалдеть! — выдохнул кто-то.
— Я думал, в описании академии приврали, — добавил другой.
— А нас даже на день воссоединения так не кормят, — завистливо протянула третья.
— Ну ты сравнила, — громко зашептала четвёртая. — Это же Ринабелла Гоблейм!
Когда я доковыляла до арок и переступила грань между залами, комментировали внезапное расширение зоны общепита уже буквально все, но тоскливый взвизг скрипичной струны всё равно резанул по ушам.
Метнув виноватый взгляд в сторону оркестра — как-то неловко, когда из-за тебя одной столько народу трудится, — обнаружила, что играют вовсе и не люди, а призраки. Стало чуточку лучше.
Я покосилась на стол, накрытый на одну персону, и протопала дальше — к столу раздачи. Там быстро освободила большое блюдо, на котором лежали странного вида бутерброды, и принялась набирать на это блюдо простой, адекватной еды.
Где-то в середине процесса рядом возник призрак во фраке, и я с визгом подпрыгнула.
— Милая леди, — даже не заметив моего испуга сказал… официант, верно? — Вы, видимо, не поняли… Нужно взять свою тарелку, — он указал на сервированный стол, — подойти с ней… И вы можете делать столько подходов, сколько захотите.