Страница 3 из 25
— Мы могли бы перекусить и во дворце, там хорошая столовая для рядовых воинов, — брякает деловито.
— Заказывай, здесь в сто раз вкуснее! — Смеюсь и подмигиваю девице.
Разрумянилась сразу. Так, а вон и курочки мои подгребают. Судя по виду, задубевшие и промороженные.
Поднимаюсь, и к ним спешу.
— Кристиан! — Восклицает Мия, красным носом шмыгая.
— Лорд Кристиан! — Подхватывает Элиза, укутанная, как на Северный полюс собралась.
— Этим снегурочкам горячего чая, да поскорее! — Командую, хватаю обеих под руки и к нашему столу.
Деодор недовольный сидит. Видимо, тет–а–тет поговорить хотел.
— Лорд, а можно нам браги вашей чуток? — Спрашивает один из моих десятников и, вылавливая недоброй взгляд Деодора, добавляет: — хотя бы горло промочить с мороза. Пусть чуток, хоть зубы прополоскать.
— Конечно можно, кисоньки мои! — Восклицаю, являя бутылку за бутылкой, и передаю по цепочке.
— Им не нравится, когда ты их так кличешь, — бурчит Деодор, поглядывая на бутылку с нескрываемой заинтересованностью.
— Да всё им нравится, посмотри какие лица довольные, — смеюсь, передавая вискарь. — За прибытие в Левант, славный город людей. Отчего ж не выпить? Так! Кто сказал «мяу»?
— Ну лорд, ну полно издеваться, вас ведь и не вдаришь... — загалдели мощные бойцы обиженно.
Смеюсь. Хорошо мне вдруг стало.
— Кристиан, чему ты радуешься? — Вспылил всё — таки наставник. — Завтра же поедем назад, если его величество не устроит твой счастливый вид. Из ссылки, как с праздного отдыха ещё никто не возвращался. Ладно вид, ты слова раскаяния подобрал?
— Конечно, подобрал, — ехидничаю. — И чтобы они звучали более искренне, пожалуй, выпью и я.
С этими словами, наполняю свою кружку.
Мастер берётся за голову, ибо сценарии, когда он отбирал у меня выпивку, ему все известны.
Ох, как же Деодору не хочется ехать обратно на Утёс. Опостылело, понимаю. Попал под раздачу мужик, сослали незаслуженно.
А мне вот не хочется идти на поклон к королю.
Но деваться некуда, впрочем, как и солнцу, уходящему в закат…
Дворец принимает меня в ночи. По площади, где когда — то встречали мы гостей в преддверье грандиозного бала, марширую я гордо один. Деодора и воинов даже близко не подпустили, задержав ещё на придворцовой территории. Значит ли это, что решение о моём возвращении ещё не принято? По крайней мере, не прогадал, покормив своих ребят. Так бы и стояли голодные.
Три фигурки на всю «взлётно — посадочную» ждут меня в самом — самом конце.
А я и забыл, какие здесь высокие потолки и величавые залы.
— Э! — ге! — гей! — Не могу сдержаться под сводом в главном зале приёмов. — Полундра! ААА!! Кряяя!!
От души покричал, исказив противно голос. И плевать мне, что подумают вооон те придурки.
Ох, а господа встречающие, как на параде. Морды вы бы свои видели сейчас.
Им бы ко мне на Стеклянный утёс! Даже не знаю, что это за лорды. Раньше видел их, но лично не знаком.
— Простите, а это мне постелили или ковровая дорожка всегда здесь? — Спрашиваю на подходе развесёлый.
Смотрят, как на дикаря. И нежные же ваши рожи…
— Полно паясничать, лорд, — заявляет холёный господин нетерпеливо и недовольно. — Его величество король Леванта Аргирис Светлый примет вас у себя.
— Так чего же мы ждём, господа?! — Кривляюсь, выказывая наигранно приподнятое настроение.
— Я бы на вашем месте вёл себя сдержанней лорд–изгнанник, — бросает самый старый и самый недовольный на вид, который до этого молчал…
Языки пламени от факелов играют отраженьями по отполированным синим камням и зеркальным доспехам рыцарей в белых плащах с голубыми полосками.
Давно отвык от такой тишины, отсутствия ветра, холода и гробового спокойствия, царящего здесь. Да и никогда ещё не выпадала честь находиться на самой вершине дворца, где тепло и уютно за тоннами монументальных стен даже в Белый, самый холодный сезон этого мира.
— Будьте добры, ваш плащ, — нижайше просит слуга в холле.
Снимаю неспешно и передаю в цепкие руки свою меховую накидку — честно добытую и выделанную фелисами шкуру.
— Вашу шпагу, господин Кристиан, — требует следом воин в сплошной посеребрённой броне, преградивший мне путь в покои его величества.
Отцепляю с пояса, отдаю вместе с ножнами.
— Кинжалы тоже, — бурчит воин, передавая мой клинок по цепочке другому гвардейцу.
Отдаю все три ножа, поглядывая на стоящих чуть в сторонке ещё трёх верзил с наглыми рожами.
— Странная шпага, — делятся те между собой впечатлениями, вертя ей небрежно.
— Это катана, — комментирую спокойно.
— Слишком лёгкая. Игрушка какая — то? Вполне объяснимо, — смеются дядьки.
— Ага, сало нарезать, — ухмыляюсь.
— Чего сказал? — Хмурится один, рожей действительно смахивающий на свинью.
— Говорю, что меч твой перерубит запросто, — заявляю уже серьёзно.
— Готов поспорить, — хмыкает тот, кто держит мой катана.
— Гастон, позже разберётесь, — обрубает начальник смены недовольно и требует от меня дальше:
— Обереги, амулеты, всё магическое выложить.
Второй слуга в белых перчатках сует поднос, обитый белым бархатом, куда всё и выкладываю.
Сколько же мороки, чтобы пройти в покои собственного отца!
Гунуа в синей мантии с золотой росписью кивает гвардейцам в бело — голубых плащах, что теперь всё в порядке.
Прохожу один, вылавливая его укор. Да, я хорошо накидался в таверне. Но мысли мои яснее самого светлого дня.
Я иду на поклон к своему папаше, и не собираюсь ни о чём просить.