Черный человек

Именно в этот момент расслабилась. Нервное напряжение, не отпускавшее с самого дома, рассосалось, оставив лишь лёгкую дрожь, да и та, в тепле, быстро сошла на нет. Не знаю, чего именно ожидала, но явно не этого. Здесь всё было настолько примитивно, настолько предсказуемо и плоско, что ожидать чего-то пугающего и сверхъестественного, не приходилось. Мне стало легче.

– Чай, кофе? – раздался голос за спиной. – Он скоро придёт, так что если хотите…

– Нам ничего не нужно, – Элли отрицательно мотнула головой, остановившись возле старых рекламных плакатов. – М-мм, новый постер. 2007 год. Не видела его раньше, решили чуть изменить интерьер?

– Мне было скучно, – вяло отреагировал Паша, обходя меня по дуге. – Раньше ты приходила одна. Это кто?

– Подруга, – коротко ответила она.

– Ну и ладно, – равнодушно сказал он, вновь почесав нос, а затем нахмурился. – Скоро приду.

Когда он ушёл, сразу подошла к Элли с вопросом:

– Кто это?

– Маска, – ответила она. – Просто маска. Тот, к кому мы пришли не может находится в одном месте, слишком большой объём задач, слишком много людей, с которыми нужно встречаться и это только с нашей стороны. Вот и приходится пользоваться подобными ухищрениями.

– Не поняла.

– И не надо понимать, рано ещё. Нам бы вернуться живыми, потом у тебя будет много времени, чтобы во всё вникнуть, – она махнула рукой.

– Элли, давно не виделись!

Голос оказался намного приятнее ломающегося голоска подростка, обернувшись, с удивлением увидела Пашу. Но только это был уже не он. Черты лица плыли, стекали, как вода, его одежда стала продолжением кожи, как раскраска плотными красками, она переливалась, менялась, плотнела и растекалась. Тоже самое творилось и с волосами, которые как мелкие змеи то спускались вниз, то завивались тонкими кудрями. И только глаза, уж точно не Пашины, оставались неизменными. Глубокие седые, вспарывающие душу ножом. В них не было ни зла, ни добра, ни равнодушия. Ничто. Но в тоже время всё.

Элли резко придвинулась и закрыла ладонями моё лицо.

– Не смотри ему в глаза, – прошептала она на ухо. – Иначе затянет и станешь очередной маской. Но мы же пришли сюда не за этим?

Наваждение спало как будто его и не было.

– Здравствуй, Харон, – вежливо, но с теплотой, поприветствовала его Элли, убирая от лица руки.

Теперь изменчивость внешности спала, оставив перед нами интересного, в возрасте тридцати–тридцати пяти лет, мужчину с приятными, но незапоминающимися чертами лица. Всё в нём было такое, лёгкое и незамысловатое, как пятиминутный набросок на крафтовой бумаге, быстрый и только основные черты. Мягкие полные губы пастельно-розового оттенка, круглый овал светлого, почти белого, лица с теряющимися скулами от яркого света, широкие брови и аккуратный нос, волосы цвета льна с рыжиной, тёплые оттенки в выборе одежды – мягкий, крупной вязки, свитер, коричневые брюки, туфли в тон.

Единственное неизменное – глаза, от которых так сложно оторваться, поэтому смотрю на переносицу, так немного, но легче.

Он производил довольно странное впечатление. Словно бы перед тобой человек-открытие, кто-то необычный, нестандартный, кого встретишь в метро или автобусе и будешь всю дорогу разглядывать, но в тоже время он терялся, растворялся в окружающей обстановке, как будто его никогда и не было. Очень чуждый. Не смотря на приятную внешность, скорее пугал, чем притягивал. Собственно, если правильно помню мифологию, Харон является Стражем подземного мира. Наверное, в современном мире, именно так он и должен выглядеть. Не знаю.

– Дай угадаю, зачем пожаловали: на ту сторону хотите перейти? – с лёгкой улыбкой сказал он, подходя ближе. – Я ждал этого от тебя, Элли. Но не думал, что полезешь не одна. Кто с тобой?

– Её брат попал в схожую ситуацию, что и я когда-то. Нужно вытащить, – сухо ответила девушка, а затем достала из сумки голубой свёрток и развернула его. – У меня есть, что предложить.

Харон пересёк разделявшее нас пространство и почти выхватил ветвь из её рук. Взвесил, поднял над собой поближе к свету, прищурился, а затем провёл ногтем по краешку.

– Позолота, – разочаровано протянул он. – Думал, ты всё-таки расщедришься на нечто более дорогое.

– Прости, но я решила, что и так сойдёт, – иронично хмыкнула она. – Берёшь?

– Куда я денусь, – после чего он посмотрел на меня и немного поджал губы. – Близнецы. Как всё скверно.

– В чём дело? – нахмурилась Элли, переводя взгляд с меня на него.

– Если парень в беде, сестру за собой потащит. Вопрос только в том, кто окажется сильнее. Ставлю на неё, но у него хорошая поддержка, – Харон холодно посмотрел на Элли. – Тебе бы в это не лезть. Слишком опасно.

– Предлагаешь её бросить?! – возмущённо воскликнула она.

– Не бросишь, конечно. Но я бы на твоём месте обдумал варианты. Лучше запихни её в Институт, там о ней смогут позаботиться.

– Я брата не брошу, – вступилась резко. – И защита от него мне не нужна. Он меня любит и ничего мне не сделает. Вообще, о чём вы таком говорите? Утащит, опасен… это смешно! Максим мой брат. Единственный человек, который действительно любит меня. Он никогда не причинит мне вред. Это невозможно!

– Да ты сама-то веришь в то, что говоришь? – саркастически воскликнул мужчина, прижимая к груди ветвь.

Хотела возразить, но осеклась. Нет, не верила. И верила одновременно.

– Я буду всю жизнь себя ненавидеть, если не проверю. Если не узнаю наверняка, – опустив взгляд в пол, ответила очень тихо.

– Ладно, – просто сказал он.

Удивлённо посмотрев на него, изумилась – ветвь исчезла, но в груди мужчины оказалось золотое, медленно расплывающееся пятно, которое проступало на венах рук и шее тёмным сверкающим светом, который через несколько мгновений потух.

– Могла бы всё-таки расщедриться на что-то более ценное, – кисло пробурчал Харон.

– Прости, – почти вежливо ответила она.

Я задумалась, а какие их всё-таки связывают отношения? Не похоже, что просто деловые. Это было как минимум интересно.

– Думаю, ты хочешь покурить на дорожку, – заметил он, вкладывая в свой голос какой-то намёк, который девушка сразу же рассекретила.

– Да, Марго, подождёшь нас здесь?

Я махнула рукой. Хотят посекретничать, пусть их.

Элли

Достав из пачки сигарету, почти вплотную придвинулась к Харону, чтобы дикий ветер не сбил пламя зажигалки, закурив, отошла в сторону и мрачно уставилась на него. Он никогда не говорил мне ничего хорошего. Все вести от Стража были плохими.

– Ох, не смотри на меня так, – укоризненно вздохнул он. – Ты меня нервируешь.

– Рада, что способна вызвать в тебе хоть какие-то эмоции, – сказала, ничуть не покривившись. – Что скажешь?

– Отговаривать её – бессмысленно, тебя – тем более, так что я просто хочу убедить тебя быть осторожной. Ты выбрала это место не случайно, а значит вы идёте в одну из башен. Чёрная или Белая? И к гадалке не ходи, в белую ты и ради святой Терезы не полезешь, зная, кто там сидит, значит Чёрная. А раз парнишка как ты, то у него есть учитель – Чёрный человек. Всё правильно?

– Удивительно, что ты узнаёшь всё это от меня, – заявила холодно. – Помнится, обо мне ты знал с самого начала.

– Ты многого о себе не знаешь, Элли. Твой случай настолько уникален, насколько и прозаичен случай этого Максима. Он хоть жив? Не в пустую идёте?

– Катерина уверена. Значит шанс есть, – ответила, пожав плечами и стряхивая пепел на стылую землю.

Его слова, как и прежде, вызвали с трудом подавленную волну вопросов. Харон частенько говорит загадками, и никогда не отвечает прямо. Мне послышался лай собак и в этой какофонии звуков вдалеке померещился особой вой, неживой.

– Ты напугана. Чем?

– Это всё нервы, – покачав головой, отказываясь говорить правду, оборвала его.

– Что тебе снится, Элли? Неужели Изнанка, что ты так рвёшься туда? – он говорит тихо, а черты лица вновь плывут, сбивая с ног своей расплывчатостью, непостоянством, пугающей белизной мягких линий.