Страница 8 из 86
— А чё металлический? — вдруг встрял Томас.
Видно было, что и ему не терпелось на ком-то сорвать злость.
Цзиянь не вполне понимал причину такой злобы, но это было и ни к чему. Что бы ни вызвало такого отношения со стороны рабочих, они в любом случае намеревались выплеснуть ее здесь и сейчас — раз подвернулась подходящая жертва.
Память любезно предоставила похожий случай, и голос, уверенно шепчущий на ухо:
Бить Цзиянь не умел и не желал учиться — как бы ни требовали обратного обстоятельства. Потому для него никогда не оставалось выбора. Он развернулся и бросился вниз по улице в надежде, что рабочие не сразу сообразят, что случилось. Он недооценил их ловкость.
— Ты это куда? — Томас схватил его за запястье, скривившись, когда голые пальцы коснулись металла. Перчатка задралась, обнажая металлический корсет. — Мы с тобой не договорили!
— Говорю же, вежливости их еще учить и учить! — рявкнул Джо. — Поприезжали тут, желтомордые… Ууу, морда, бесишь!
— Но не так бесишь, как девчонка, — добавил Томас.
Цзиянь бросил испуганный взгляд поверх их плеч — на третьего, не вмешивающегося пока рабочего. Кажется, его звали Рик.
Их взгляды пересеклись. Цзиянь молча умолял о помощи — уйми своих товарищей, ну же, никто не хочет проблем… Рик пожал плечами и отвернулся.
— Девчонка свое получит, — пообещал Джо. — Но сначала разберемся с этим.
Первый удар пришелся по металлической скуле. И сразу за ним второй — по живому. Цзиянь тихо выдохнул, прикусив губу от боли. Он не мог бить в ответ — и дело не только в том, что он был слаб. Мысль о том, чтобы причинить боль живому существу, противоречила его натуре.
Даже когда звери пришли убивать.
Но Цзиянь сомневался, что рабочие в самом деле убили бы его… нарочно. Вот в случайность верил — об этом говорили их упоенные лица в тот момент, когда они били его, нанося хаотичные, болезненные удары. Удар коленом в живот лишил воздуха, удар локтем по спине вышиб искры из глаз.
Долго так не протянуть — Цзиянь это понимал, как понимал и то, что шанс на побег упущен. Его держали крепко, зажимали у стены, и вырваться не представлялось возможным.
Томас схватил его за волосы и, оттянув голову, с силой ударил лицом об стену. Металлическая накладка лязгнула, но выдержала. Цзияню не хотелось думать о том, что будет, если им придет в голову содрать с него железные детали. Томас протащил его лицом по стене и откинул на руки к Джо, чье колено пришлось ровно на почки.
— Парни! — сипло крикнул Рик.
Цзиянь не видел вмешавшегося — только трость, взмывшую в небо и опустившуся на голову Джо. Цзиянь воспользовался тем, что хватка ослабла и Джо мешком осел на землю, и бросился вниз по переулку, не разбирая дороги. Вылетевший из-за поворота кеб задел его и уронил в грязь, протащив за собой. Лошади поднялись на дыбы, но возница, ничего не заметив, ударил их кнутом. Цзиянь пытался понять, что происходит. А вышло то, что фалда сюртука зацепилась за металлическую подножку кеба, и он едва успел выпутаться из сюртука. Инерция закрутила его, и он упал на пыльную землю.
Сюртук развевался как флаг — подножка держала крепко. Дрожа, Цзиянь встал на колени, отдышался и осторожно поднялся на ноги.
— Вот дела, — усмехнулся он. — Дважды чуть не погиб за какие-то полчаса.
Он обернулся.
Никому не было до него дела.
Незнакомец — спаситель! — исчез, рабочие были заняты тем, что приводили в чувство Джо. Цзиянь, прищурившись, разглядел кровь на бритом виске Томаса. По всему видно, что от трости им неплохо досталось.
Цзиянь пошатнулся и пошел вперед, не дожидаясь, пока о нем вспомнят. Лицо саднило, в пояснице неприятно простреливало, но надо было идти. Некогда ощупывать себя и выяснять, не переломали ли ему кости булыжники Ризен-стрит.
С мечтой о безмятежной прогулке среди цветущих розовых кустов пришлось расстаться. Цзиянь не понимал, насколько сильно повреждено тело, но металлическим деталям пришлось однозначно хуже. А во всем Лунденбурхе был только один человек, которому он мог доверить свои протезы.
Джон Ортанс.
Его мастерская находилась в паре кварталов — около получаса неспешным шагом. Цзиянь подумал было, что неплохо бы поймать кеб, но вспомнил, как, должно быть, красиво выглядит, разукрашенный сначала тремя рабочими, а потом мостовой. Цилиндр он тоже успел потерять в потасовке, и вид имел совершенно неприличный.
Будучи ханьцем, Цзиянь старался соблюдать приличия вдвойне. Это лундербуржцы позволяли себе отход от традиций — особенно после того, как случился Призыв Просвещений. Но, как говорили элладцы, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.
А что дозволено жителям Бриттских островов, с рождения впитывающих силу фаэ и соль земли, то недозволено ханьцам. Особенно таким, как Цзиянь.
Прихрамывая, Цзиянь свернул с Ризен-стрит и направился в сторону мастерской Ортанса.
Только бы он оказался дома.
Только бы не отказался помочь.
Джон Ортанс очень удивился бы, скажи ему кто-нибудь, что он может отказать Юй Цзияню хоть в чем-то.
Их дружба, хоть и не была проверена годами и невзгодами, все-таки была довольно крепкой. Потому что нет крепче дружбы, чем та, что связана общими интересами. В интересы Джона Ортанса входило обеспечение полной функциональности механизмов Юй Цзияня. В интересы последнего входила жизнь, за которую тот порой цеплялся с упорством утопающего, то ли разучившегося плавать, то ли никогда не умевшего.
Для Ортанса оставалось загадкой, кто, когда и — главное — по какой причине сделал это с Цзиянем. Правая рука, легкое, бедренная кость, ступня и глаз. Набор механических протезов удивительно тонкой работы…
Юй Цзиянь не говорил о прошлом.
Уходил от любых вопросов, переводил тему, резко замолкал — но никогда не отвечал ни на прямые вопросы друга, ни на очень хитрые, заданные исподволь, словно бы просто так.
Все, что Ортанс знал, — это то, что Цзиянь как-то попал в мясорубку, связанную с побегом королевской семьи в Хань. Именно в то время и произошло что-то (Ортанс подозревал взрыв), что искорежило Цзияня, но не убило. И нашлись умельцы, заделавшие прорехи — вот только кто бы они ни были, они остались в Хане.
И не было человека, кроме Джона Ортанса, кто мог бы теперь помочь Цзияню.
Протезы оказались несовершенными.