Путь Крови

Глава 23

Состав в пузырьках оказался редким в нашем королевстве исаром. Ярость Эскары. Вернее, средством, большую часть в котором составлял этот исар. Изначально, я помню, как читал о этом в книгах, это благовоние, от аромата которого теряют голову и сражаются, не обращая внимания на раны.

Теперь же хоу Думайн рассказал, что королевство Бокоро сумело создать напиток на основе ярости Эскары и ещё каких-то исаров.

Когда хоу сказал, что свойством этого напитка стало усиление идаров, я был очень и очень впечатлён.

На ровном месте, в два глотка идар получал усиление на ранг.

Возвышенный мечник на некоторое время становился Паладином, Паладин становился Великим, к счастью, Великий не становился Клинком, но всё равно его техники становились мощней, а размеры ауры увеличивались. И это при сохранившейся жажде сражения и безразличия к ранам и боли.

Неудивительно, что на экзамене главы Вира мне пришлось так туго. Я убил там кучу гаэкудж, идаров младшей и старшей крови, а пузырёк ярости Эскары нашёл только один. Не потому ли, что некоторые успели их принять?

Действовало средство и на младших идаров, правда слабей. Они лишь подтягивались по дарам Хранителей к идарам старшей крови, да их техники становились сильней, а вот из обычного Заклинателя Великого не получалось. Как не давались сложные техники до ярости Эскары, так и не давались и после приёма, хотя у старших идаров с этим проблем не наблюдалось — маши себе мечом, выписывай заученные с детства движения, да толкай к мечу жар души — сложная техника, пусть и без проявления, получится.

Не очень справедливо.

Правда, была для старших идаров и большая неприятность.

Побочный эффект. На них он тоже действовал сильней и чаще.

Не для всех исаров даже сейчас, спустя тысячу лет после их появления, известны истинные свойства и побочные действия, но для ярости Эскары и то, и то узнали довольно быстро. После воскуривания ярости Эскары иногда наступало безумство.

И в напитке ярости Эскары эта опасность сохранилась.

Идары королевства Бокоро за тысячу лет как-то привыкли к исару своего Предка. То ли среди них чаще выживали те, кто не впадал в безумство, то ли отыскали способ значительно смягчить этот отрицательный эффект.

Судя по тому, что командование приказало при каждой стычке использовать добытые пузырьки, а принёс их не только наш отряд, верно было второе. Во всяком случае, хоу Думайн, зачитывая приказ короля, советовал лишь приглядывать за напарниками и ничего не сказал о том, чтобы принимать это средство по очереди.

И да, теперь у меня был напарник. К счастью, не волосатый, а второй сосед по шатру, наш хоу всё же не был дураком и не собирался воплощать в жизнь мою же угрозу.

С того дня в лагерь я, да и все адепты отряда Гирь Весов возвращались только для того, чтобы сдать пустые слёзы Амании и получить новые, полные.

Этих слёз каждый из нас получил по пять штук среднего размера, а в придачу к ним и по два десятка пузырьков с напитком ярости и силы Эскары. Пей и сражайся. Закончатся, получишь ещё.

Половина идаров армии пила добытый состав, потому что их раздали не только адептам Гирь, и не только мы перестали появляться в лагере.

Остальные могли гадать, строить предположения, но я, благодаря теням, знал правду.

Тот реольский хоу из Дома Бротург, которого я притащил по заданию Вира, оказался важной шишкой и позволил нам ограбить едва ли не всю армию реольцев. За две ночи мы в налётах обчистили все склады и перехватили все речные обозы реольцев, заполучив напитки ярости Эскары.

И теперь носились по лесам, участвуя в десятках сражений вот уже десятицу.

Где-то мы с напарником действовали сами, где-то объединялись с другими идарами, иногда доводя наш общий отряд до трёх сотен солдат.

Разумеется, я знал и подробности этих заданий, Ограк даже пытался мне объяснить происходящее, но я, урывающий каждый миг для сна, даже в седле грауха, и не пытался понять. В итоге Ограк ограничился кратким — гениально — и на этом закончил попытку привить мне знания стратега. Я ещё с учёбы в Кузне Крови знал, что мне им не быть.

Если мне, истинному идару, было тяжело, то мои люди, обычные простолюдины, просто валились с ног и, конечно, погибали.

От изначального отряда Креода осталось половина. Зато эта половина уже не колебалась, получив приказ, и рубилась с реольцами так, словно не меньше года проходили в младших воинах и всё это время потели на тренировках с гаэкуджей Дома.

Я привстал на стременах, оглянулся.

Правда, сейчас мои люди представляют собой жалкое зрелище, никак не похожи на тех, кто уничтожил уже пару сотен реольцев.

Мало того что нам сегодня пришлось в конце битвы сражаться по пояс в воде, так мы ещё и под дождь затем попали. Сначала спасал лес, через который мы пробирались напрямик, но теперь, выйдя на дорогу…

Вот и сократили путь.

— Креод.

— Да, господин.

— Ищи место для привала. Разожжём огонь.

Вот Креод был бодрей всех нас, вместе взятых. Оно и не удивительно. Ведь он на самом деле Кровавый, который залечивает раны и восстанавливает силы, забирая чужую жизнь. Я тоже становлюсь сильней, убивая, но речь идёт о какой-то странной силе, которая влияет на мои техники и моих теней, но не прибавляет ни капли сил телесных. А жаль.

Напарнику, Омеру из Малого дома Квалак, что на западе, было ещё хуже, чем мне. Я лишь делал вид, что глотаю ярость Эскары, а он пил его по-настоящему и по-настоящему же получал упадок сил после окончания его действия. Ничто не даётся даром, особенно прилив сил и возможностей. Мне кажется, он за эту десятицу потерял больше десятка гран веса.

На моих солдат вообще было жалко глядеть, но, начало положено — немного согрелись, пока искали дрова, сейчас будет ещё лучше, заодно и отдохнут.

Креод достал кресало, спросил:

— Господин, вы уверены?

Я, которому только что доложился Ариос о полной пустоте вокруг, молча кивнул, а через десять минут у нас полыхал костёр мне по пояс высотой, от жмущихся к нему солдат валил пар, а в котелке закипала вода. Ладно, сегодня можно. И не только это.

Я шагнул за круг тепла, коротким жестом поманил к себе Креода. Шепнул, приглядывая за Омером:

— Принеси флягу с вином.

— Господин?

— У кудлатого Пекта в задней сумке.

Креод кивнул, смерил бедолагу злобным взглядом, молча шагнул к лошадям.

Кудлатый даже не заметил, что гаэкуджа лишил его припрятанного вина.

Я же, прикрываясь широкой грудью Креода, буркнул:

— Держи ровно. Ниже.