Страница 6 из 33
— Заткнись, — фыркнул на него Януш. — Я не сдамся на такое, пусть выкусят. Димитровы не для опытов родились на этот свет.
Наш контейнер со скрипом опустился на твердую основу и через время мы поняли, что плывем.
Вся ситуация была странной, никто не понимал причины нашего похищения, а это было именно похищение с удержанием в плену группы людей. Зачем им восемь молодых человек с разных концов земли? Нас взяли каждого в определенное время, что-то вкололи или еще как-то воздействовали, чтобы в беспамятстве привезти сюда. Теперь нас везут к следующему пункту, предоставив условия в виде еды и спальных мешков, значит, им нужно доставить нас невредимыми. Снова зачем? Мужчина в костюме меня знает, и мои подозрения пока текут только в одном направлении, но я бы все отдал, чтобы это было ошибкой.
— Все равно сбегу, — сквозь зубы прорычал Януш, споря с сестрой. — Живым не дамся, ты меня знаешь. Твари… Еще посмотрим, кто кого.
— Может, поесть? — протянула Эвелин, разворачивая контейнер с едой, который мы получили от мужчины с галстуком. — Сколько часов уже плывем.
— Давай, красавица, — радостно пристроился к ней Серафим, — составлю тебе компанию.
Я заметил, как Ян посматривает на Николь, и в его взгляде совсем нет раздражения, а наоборот, это совершенно другой взгляд, чувственный.
— Эй, Ники, — позвал ее изменившийся задира, — у тебя есть спальный мешок? Ты бы села на него, на полу можно заболеть. Кто потом будет отвечать за твои сопли?
Николь смущенно улыбнулась и, подвинув мешок, перелезла на него и поджала ноги.
Леон вполголоса беседовал со Стефанией, и мне показалось, что все нашли себе пару, только я и Мия продолжали сидеть в одиночестве, замкнутые, нелюдимые, словно социофобы.
Я не всегда был таким. В детстве — намного общительнее, как рассказывала мама. Мое развитие опережало сверстников, но все же мне удавалось социально адаптироваться.
По мере взросления, мне открывали тайны семьи, и эти тайны негативно влияли на мое психологическое и духовное состояние, замуровывая в кокон интроверта. И даже будто бы оставляли невидимые раны, которые с возрастом не заживали, а наоборот более ныли и воспалялись. Осознание всего, что связало мою семью и меня самого, с годами раскрывалось все больше и яснее, и от этого становилось тяжело. Я сильнее замыкался в себе, ощущая некие проблески странных воспоминаний, которых не было в моей жизни, а значит, они были в моей другой жизни — внутриутробной. Знаю, это невозможно, но я говорю правду. Я вспоминал. И предпочел бы никогда не знать этого. Мама пыталась сгладить острые углы тайны, и только Константин, которого я называл отцом, не щадил меня, считая, что знание проблемы принесет пользу. Возможно, он прав. Правду необходимо знать, потому что незнание не освобождает от ответственности.
Я Марк Равинский, родился и вырос в счастливой любящей семье, но эстафетную палочку по продолжению принять не смогу, потому что однажды, еще во внутриутробной жизни, я был поврежден темным существом, верховным древним духом, который уничтожил во мне клетку любви.
— Хватит, Ян! — крикнула Стефания, оттаскивая брата от Мии. — Перестань, это не сработает!
Я кинулся на помощь одинокой девушке, которая втянула голову в плечи и напряглась, словно ожидала нападение разъяренного быка. Встав на пути дебошира, я предупреждающе вытянул руку:
— Тебе лучше отойти.
— Это она меня откидывает, я понял! — Януш пытался вытащить рукав из цепких пальцев сестры. — Она странная, так пусть поможет нам вскрыть эту чертову дверь!
— Остынь, — повторил я, чувствуя ту самую волну, что не раз вырывалась из меня и причиняла боль людям. Она поднималась внутри независимо от моего желания в опасных и напряженных ситуациях. И сейчас я ее почти упускал.
— Пусть так же толкнет двери! — не унимался Ян. — Что ей стоит? Все равно сидит без дела. Эй, блонди, не хочешь выйти отсюда?
— Тебя, похоже, в детстве кусали бешеные звери, — усмехнулась Эвелин, наблюдая, как Януш рвется к Мие, борясь с удерживающей его сестрой.
Мне пришлось сделать медленный выдох, успокаивая свою волну, но Ян вдруг вырвал свои руки из цепких оков Стефании и схватил Мию за плечо, отчего она вздрогнула. В этот момент я не смог сдержаться и в ответ схватил хулигана за локоть. От моего прикосновения Януш взвыл и скрючился в неестественной позе, опускаясь на пол. Когда я убрал руки, он еще какое-то время лежал в застывшем состоянии.
— Что ты с ним сделал? — раскрыла глаза Стефания. — Кто ты такой?
— Супер! — восхищенно произнес Серафим. — Хоть кто-то успокоил.
Я тут же пожалел о том, что другие узнали мою проблему и сконфуженно пожал плечами:
— Хотел защитить девушку.
В это время Мия подняла голову и сухо объявила:
— Я в состоянии сама себя защитить.
— Она говорящая! — шутливо удивился Серафим.
Тело Януша начало отпускать от ступора, и он с трудом поднялся, поглядывая на меня и на Мию.
— Сволочи… В тихом омуте черти водятся, — зло процедил брюнет, нервно поправив воротник рубашки. — Эти двое отличаются от нас, не просто так они такие загашенные. Ну и черт с вами… Хотите в рабство, валяйте, а я сдыхать не собираюсь.
После этого случая все разбрелись по контейнеру, от усталости некоторые легли на спальные мешки, кто-то с подозрением разглядывал еду в коробках, я же вернулся на свое место ближе к дверям. Понаблюдав за Николь, которая продолжала прислушиваться к звукам извне, я спросил:
— Что слышишь? Где мы сейчас?
— Вокруг вода на большое расстояние, — задумчиво ответила девушка. — Люди с оружием близко ходят, их много, все мужчины. Но они… такие…
— Что? — не выдержал я долгой паузы. — Какие? Что ты знаешь?
— Среди них есть те, кто отличается, — тихо произнесла Николь. — Они другие… Пульс странный, дыхание, движения… Не знаю, как объяснить.
— Понял, — скорбно кивнул я. — Для меня это важно. Если еще услышишь странности, поделись со мной, хорошо?
На самом деле, мне совсем не хотелось услышать про новые странности, я не хотел, чтобы мои подозрения подтвердились и даже боялся этого. Невольно соединяя происходящие события с видениями из внутриутробной жизни, я ощущал холод, и становилось не по себе. Почему именно сейчас? Зачем сейчас? Нет. Пусть я ошибусь. Что угодно другое… Пусть это будет ошибкой.
Сколько часов мы уже плывем? Все стихли, приуныли, устали. Мия сидела в том же углу, в той же позе и переворачивала в пальцах мелкую вещицу, на которую смотрела не отрываясь. Кажется, она не вставала. Что с ней такое? Эта девушка явно отличалась от всех, но меня не покидало ощущение, что мы с ней похожи.