Тайный любовник

– Сын мой, ты должен отказаться от дьявольского зелья. Вся твоя жизнь пошла прахом из-за этой адской смеси. Только посмотри, что украл у тебя сатана.

Дили, опустив голову и уставившись в пол, время от времени кивал. Хотя Аллисон и показалось, что он скорее находится в заторможенном состоянии, а не раскаивается. Она послушала еще несколько минут, но монолог святого отца носил чисто риторический характер. Здесь явно ничего важного не происходило. Она тихонько встала и перешла через комнату к двум женщинам, одну из которых видела в прошлый раз.

– Привет, Кей, – поздоровалась она, улыбаясь и протягивая руку невысокой женщине с седыми волосами.

Поначалу Кей отнеслась к ней настороженно, но потом улыбнулась, продемонстрировав отсутствие нескольких зубов, и тоже протянула морщинистую руку. Аллисон знала, что всем нравится, когда их имя помнят, но явное удовольствие женщины тронуло ее сердце.

– Ну и как дела? – спросила она, мысленно напомнив себе, что пришла сюда по делу.

– Прекрасно, прекрасно, – кивнула Кей. Аллисон повернулась ко второй женщине, которая, даже сидя, возвышалась над Кей по меньшей мере на фут. Аллисон протянула ей РУку.

– Аллисон Прескотт, – сказала она.

– Джин. – Большая костлявая рука крепко сжала руку Аллисон. Одежда на ней была потрепанной и застиранной, но Аллисон обратила внимание на ядовито-красные туфли – по-видимому, последнее драгоценное приобретение, если судить по состоянию туфель и тому, как Джин с гордостью покачивала ногой.

Аллисон опустила руку, пошевелила пальцами, чтобы убедиться, что они целы, и села рядом с женщинами.

– Ты поесть принесла? – спросила Кей.

– Нет, извините. Не принесла. – По правде сказать, ее собственный желудок бурчал от голода.

Джин и Кей покорно приняли новости, только взгляд помертвел еще больше. Аллисон полезла в свою сумку от Гаччи, вытащила пятидолларовую бумажку и четыре купюры по доллару и протянула их Кей. Таким образом она оставалась без гроша, но у нее было что поесть дома. У них же нет.

– Вы на эти деньги можете неплохо поесть, – сказала она, уверяя себя, что взятка необходима, иначе их не разговорить.

Дамы начали подниматься, и Аллисон увидела, что роста в Джин не меньше шести футов, а плечи хоть и худые, но широкие. Уж ей-то нечего бояться убийцу. Она сама вполне могла быть убийцей. Ведь полиция не исключала, что убийца – женщина.

– Не могли бы мы немного поболтать, прежде чем вы уйдете? – попросила Аллисон.

Женщины обменялись тревожными взглядами и снова сели.

– Чего ты знать-то хочешь? – спросила Кей, которой явно не терпелось уйти. Возможно, женщина весь день не ела, напомнила себе Аллисон. Но ей не следует отказываться от только что купленной возможности поговорить.

– Давайте начнем с того, как эти убийства сказываются на вас, женщинах. Вы напуганы? Что делаете, чтобы защитить себя?

Кей пожала плечами.

– Держимся вместе. Он ведь убивает тех, кто шляется поодиночке.

– Наверняка есть какие-то подозрения насчет личности этого убийцы, вы не слышали?

Джин хихикнула.

– Некоторые говорят, что это сами легавые хотят так от нас избавиться. Другие талдычат, что это один из нас, чтобы меньше было голодных ртов, с кем надо делиться. А еще поговаривают, – ее выцветшие глаза блеснули, – что это самоубийства.

Они с Кей громко расхохотались над этой жестокой шуткой, и Аллисон вынуждена была к ним присоединиться.

– А как насчет этого Билла, с которым вы вчера разговаривали? Он ведь тут новенький, верно? Может, он убийца?

Кей опустила глаза и покраснела, и до Аллисон вдруг дошло, что ей Билл нравится. Ну что же, и у бездомных есть чувства.

– Он приятель Дили. Дили говорит, что знает его много лет, – заступилась за Билла Джин. – Говорит, вместе работали на стройке.

Это заявление удивило Аллисон, она немного поколебалась, потом решила не придавать ему значения. Дили, похоже, болтает много всякой ерунды. Билл говорил, что он бывший разнорабочий и сантехник, но о стройке не упоминал. Впрочем, она и так подозревала, что он лжет. Но слова Джин запомнила.

– Кто-нибудь знает, где он проводит ночи? – продолжила она.

Кей снова покраснела и хихикнула.

– Нет, – прощебетала она.

Аллисон краем глаза заметила движение. Она повернулась как раз в тот момент, когда отец Поллак усаживался рядом с ней.

Кей и Джин воспользовались этой возможностью, чтобы улизнуть. Они резко встали и пообещали истратить девять долларов на еду. Аллисон и в голову не приходило, что может быть иначе. Теперь же она засомневалась.

– Как сегодня дела? – спросила она, поворачиваясь к святому отцу.

– Замечательный день, – ответил он со своей постоянной улыбкой. – Нам не всякий день удается дать пропитание нашей плоти, но пищи для души всегда в избытке.

И то хорошо, подумала Аллисон, поражаясь, как ему удается сохранять бодрость духа перед лицом стольких бед и несчастий.

– Я заскочила, чтобы посмотреть, как идут дела, и поговорить еще с кем-нибудь, – сказала она. Даже в таком визвинченном состоянии было невозможно не улыбнуться ему в ответ. – Мне бы хотелось еще разок зайти, если вы не возражаете. Я не могу каждый раз приносить бутерброды, но, может быть, я могу еще чем-нибудь помочь?

– Мы не отказываемся ни от какой помощи. Если даже у тебя нечем поделиться, кроме твоей чудесной улыбки, мы тебе всегда будем рады. – Аллисон почувствовала вину, ведь она пришла сюда из низменных мотивов. – Если ты отдать частичку своей души и одновременно чему-то научишься у нас и напишешь свой репортаж, мы все не останемся в накладе, – продолжил отец Поллак, будто прочтя ее мысли.

Вполне разумно. Ей хотелось думать, что это разумно.

– Расскажите мне о себе, – попросила она, испытывая искреннее любопытство. Он, может, и слегка ненормальный, но искренности ему не занимать. Он верил в то, что делал и что говорил. – Где вы были раньше и как оказались здесь?

Он сложил большие руки и поднял глаза к заляпанному потолку.

– Я был в Эдеме и пережил Армагеддон. Пришел сюда, потому что меня призвали, потому что я здесь нужен.

Точно, слегка не в своем уме.