Страница 127 из 140
Когда Антон немного освоился со всем этим великолепием, он спросил:
– Кто ты, красавица?
– Я одна из дочерей счастья, и если ты мне прослужишь целый год, в первый день второго года я сделаюсь твоей женой.
Антон посмотрел на блиставшие сокровища и решил, что это будет хорошо.
– Чем же я могу служить тебе? – спросил он.
– Ты должен без устали и без перерыва отламывать золото, которое ты видишь по обеим сторонам зала. До конца года ты обязан собрать громадную груду и тогда сядешь на трон рядом со мной в моем царстве. Но тебе придется работать день и ночь, без перерыва. Если ты хочешь успеха – люби это золото больше всего на свете. Чем сильнее ты будешь желать собрать его, тем сильнее станет твоя душа.
Несколько мгновений Антон колебался, но вспомнил, что отправился искать счастья, и ответил:
– Позволь мне попробовать.
Дочь счастья провела его в соседний зал, там он увидел лом, стоявший подле стены. Молодой человек взял лом и принялся работать.
Сначала он работал весело и еще до конца первого дня отколол большой кусок золота, да такой гладкий, что в нем, как в зеркале, увидел себя.
Взглянув на свое отражение, Антон не сразу поверил, что он видит себя. Его свежие розовые щеки поблекли, глаза смотрели боязливо, щурились и моргали.
Он долго не двигался, до того ему было неприятно видеть такую перемену в своем лице, но вдруг в зале раздались звонкие шаги дочери счастья. Антон вспомнил о заключенном условии, поднял лом и одним ударом разбил зеркало на части.
Молодой человек работал усердно, и вот в последний день года ему удалось отломить от стены такой большой и такой отполированный кусок золота, что он отразился в нем весь до самой глубины своей души.
Антону показалось, что он видит чужую душу. Когда же он понял, что перед ним действительно его душа, молодой человек вздрогнул, так как в ней стало холодно и темно. Только жадность блестела в его потускневших глазах.
– Это не счастье, это несчастье! – закричал он и с отчаянием бросил лом о стену.
Раздался шум, треск, грохот. Все разрушилось. Земля ушла из-под ног Антона, и он упал без сознания.
Наконец бедный малый открыл глаза. Он сидел на возвышенности, в лесу, а возле него лежал его узелок.
С огромным чувством радости увидел Антон кустики дикого шиповника, покрытые светло-розовыми цветами, и траву, побелевшую от пуха ив.
Бедняк был слаб и утомлен, но с каждым вздохом силы возвращались к нему, и вскоре он мог продолжать свое путешествие.
Вечером Антон почувствовал необходимость отдохнуть, но нигде не виднелось жилья. Когда стало совсем темнеть, он заметил старуху, сидевшую на краю рва.
– Здравствуй, тетка, – сказал он.
– Здравствуй, мой милый, – отвечал старый и, как показалось Антону, хорошо знакомый голос. Он всмотрелся и увидел крестьянку, жену своего прежнего хозяина.
– Это ты, матушка?
– Я-то – я, да ты ли это? Ты уже вернулся? Ну что же? Нашел ты счастье?
– Нет еще, милая матушка. Я потом пойду его искать, теперь же мне нужно место для ночлега.
– Вот как? Ну, пойдем домой, мой мальчик.
По дороге Антон оглядывался. Его удивляло, что он очутился так близко от своего прежнего жилища.
– Разве я пропадал недолго?
– Что ты хочешь сказать? – спросила старуха.
Когда они вошли в кухню, там поднялась суматоха. Грета бросилась на шею приемному брату, крестьянин принялся плясать от радости, старуха поставила на стол все, что у нее было лучшего.
Успокоившись немного, старик спросил Антона.
– Ну-ка, расскажи нам, какое счастье ты нашел?
– Я еще не нашел того, что ищу, – ответил Антон. – Завтра я опять отправлюсь в путь.
При этих словах на глаза Греты набежали слезы.
На следующее утро, на восходе солнца, Антон был готов в путь, но когда он хотел уже переступить порог знакомого ему дома, все в нем показалось ему до того прелестным, до того дорогим, что он решил пробыть еще немного там, где провел детство.
Увидев Грету, которая протягивала ему руки, он сказал:
– Я хочу служить тебе целый год, и если в первый день второго года ты согласишься сделаться моей женой, мы обвенчаемся.
И старики, и Грета решили, что это будет хорошо. Антон тотчас же принялся за работу.
Никогда прежде не работал он так усердно, никогда раньше не был он так счастлив. С каждым днем он все больше и больше чувствовал свое счастье. В первый день второго года Антон повел Грету в церковь. Сидя с ней рядом на скамье, слушая церковную музыку, он прошептал ей:
– Я безумец, что искал счастье так далеко, когда оно было рядом со мной.
– Да, да, милый Антон, – ответила Грета, – впрочем, все так делают, счастье находишь только тогда, когда оно живет в сердце.
СОБАЧКИ
Французская сказка
Маленькая Жанна провела чудесный веселый день. Она была в гостях у своей старой бабушки, которая ее очень баловала. Там всегда бывало весело. Да и понятно, чего только ни делала старушка, чтобы позабавить свою любимицу. Она заводила для нее механическое пианино, на котором клавиши играли сами собой и, как живые, вспыхивали электрические фонарики, пускала в ход граммофон, певший, точно живой человек, водила по нарядным комнатам, уставленным фарфоровыми куколками, красивыми столиками и устланным шкурами зверей. Но больше всего Жанна любила смотреть бабушкины книги с раскрашенными картинками. Особенно одну. Там были удивительно нарядные мужчины и дамы в каких-то странных платьях и все с белыми волосами.
– Бабушка, бабушка, почему они все седые? А лица у них молодые, веселые?
– Они не седые, – отвечала старушка, – а просто была такая мода. И дамы, и мужчины носили белые парики или пудрили добела свои волосы пудрой.
– А что такое пудра?
– Ну, белый порошок такой, вроде муки, – ответила бабушка.
И Жанна долго смеялась и покачивала головкой. Ей казалось смешным, что люди могли для красоты сыпать на голову белую муку.
Но картинки ей очень нравились: дамы с тонкими талиями, затянутые, церемонные, мило улыбались, мужчины кланялись. На одной из картинок четыре пары нарядных кавалеров и дам танцевали какой-то танец.
– Менуэт, – сказала бабушка.
Жанна расспрашивала об этих нарисованных людях, и бабушка рассказала ей много о жизни того времени, в которое носили белые пудреные парики и налепляли на лица черные мушки.
Были у бабушки также и фарфоровые куколки, похожие на беловолосых людей в книге. Они держали за ленточки белых барашков, улыбались, и казалось, вот-вот примутся танцевать.
Набегавшаяся, веселая, усталая Жанна вернулась домой с конфетами и сластями и еле могла дождаться той минуты, когда горничная Роза разденет ее. Пошатываясь от усталости, она бродила по своей спальне и даже плохо видела слипающимися глазами. Вдруг в полутемной комнате послышался легкий писк, и что-то метнулось из-под ног девочки.
– Ах, бедный Маркиз, я наступила тебе на лапку! Или это ты, Маркиза? Ну, извини меня, извини. – И девочка присела на коврик и стала гладить двух маленьких беленьких собачек-болонок, которых уже год назад ей подарила все та же добрая бабушка.
Собачки ласково вертели хвостами и лизали ее протянутые ручки, совсем забыв, что она нечаянно толкнула их и сделала им больно. Когда Жанна легла в постель, ее любимцы Маркиз и Маркиза тоже свернулись калачиком на двух темно-красных подушках, лежавших в углу комнаты. Хотя Жанна очень устала и ей казалось, что она хочет спать, ей долго не удавалось сомкнуть глаз и она невольно вспоминала все, что видела у бабушки, и при голубоватом свете ночника разглядывала свои старые и новые игрушки. Наконец, ее глазки сомкнулись и она стала засыпать сладким сном. Но вдруг в комнате послышался тихий шелест и шепот нежных голосков:
– Она спит, она спит и не услышит нас, – сказал один потоньше.
– Ну, так, значит, можно и потанцевать. Вы согласны, госпожа маркиза?