Внук сотника

Третье: от мальца или женщины ждут чего угодно, но не выстрела, пробивающего доспех за десятки шагов, значит, еще преимущество – неожиданность.

Четвертое: лучник учится своему искусству всю жизнь, но все люди разные, поэтому у одних получается лучше, у других хуже. Стрелка можно обучить за несколько недель, и все обученные будут стрелять примерно одинаково. Значит, командир точно знает, когда давать команду стрелять и чего от выстрела можно ждать. Это преимущество можно назвать предсказуемостью.

Пятое: лук зависит от погоды. В дождь тетива из жил может размокнуть и ослабнуть, да и сам лук сырости не любит. У самострела тетива может быть тоже из жил, а может быть и из проволоки, и тогда ей дождь не страшен. Это преимущество вместе с тем, что из самострела может выстрелить и уставший и раненый, можно назвать надежностью.

Шестое: лучнику кроме лука и стрел нужно еще другое снаряжение: саадак для лука, колчан для стрел, кольцо на палец правой руки, щиток на левую руку. Еще нужна подходящая одежда, которая не будет мешать стрелять. Стрелку ничего этого не нужно. Это преимущество можно назвать простотой.

Простота – это вообще главное достоинство самострела. Это только кажется, что лук прост. Хороший лук состоит из многих частей и делается мастером очень долго. Тут и дерево, и кость, и жилы, и железо, и кожа, и, бывает, береста. А еще клей, всякие пропитки, лак. Каждая часть очень тщательно подбирается и подгоняется к другим. Поэтому хороший лук дорог. По сравнению со сложным луком, который выходит из рук искусного мастера, самострел прост. Обучиться стрелять из него проще, чем из лука. Пользоваться им могут простые люди, а не только воины, упражняющиеся каждый день. Стрелять можно из любого положения, и все это – тоже простота.

Если перечислить все преимущества самострела, сразу станет ясно, для чего он лучше всего подходит. Слушайте: простота, легкость в обращении, надежность, неожиданность, скрытность, предсказуемость. Если все это сложить вместе, то получается, что самострел – оружие слабого человека против сильного, оружие мирного человека против воина, оружие обороны, а не нападения. Значит, пользоваться им нужно из засады, из-за прикрытия, с подготовленного заранее места, чтобы сразу после выстрела можно было спрятаться или отступить.

Поэтому, взяв в руки самострел, не воображайте себя витязями, которые сейчас прямо пойдут и всех победят. Никуда с ним ходить лучше не надо. Самый хороший результат получится, если вы будете на знакомом, привычном месте, а противник о вас и подозревать не будет. Тогда первый выстрел будет за вами, и он должен быть неожиданным и точным, потому что второго вам, скорее всего, сделать не дадут.

– Кхе! – Дед был явно доволен. – Поняли? Вижу, что главного все-таки не поняли.

– Поняли, деда, поняли, чего ж тут не понять? – замолотили языками близнецы. – Минька все хорошо рассказал.

– А если поняли, то скажите: почему учебу мы начнем, не держа самострелов в руках?

Близнецы озадаченно замолкли, обернулись к Мишке. Обернулись, кстати, зря – Мишка и сам не мог уловить направления дедовой мысли. Рассказывая о преимуществах самострела, он специально свел все к тому, что это оружие обороны, оружие мирных людей: воинский пыл Кузьки и Дёмки надо было охлаждать с самого начала обучения. Но дед, очевидно, решил в этом вопросе пойти еще дальше. Только вот – куда?

– Что молчите? На Михайлу не оглядывайтесь, своей головой думайте. Ну, не додумались? А Михайла все, что нужно, вам сказал. Ну-ка вспоминайте: стрелять надо из укрытия, с подготовленного места, и второго выстрела вам сделать не дадут. Поэтому начнем с того, что будем учиться выбирать подходящее место и правильно определять расстояние до цели. Вон там Михайла с утра воткнул ветки в снег. Видите?

– Видим!

– Сколько шагов до ближней?

– Сто! Нет, меньше! Нет, больше.

– Хорошо, – дед усмехнулся в усы, – тогда вопрос полегче: до какой из трех – сто шагов?

– До средней! Нет, до ближней!

– Все неверно. Ни до какой. Теперь посмотрите вон туда. – Дед указал рукой близнецам за спину. – Там – четыре ветки, и воткнуты они через каждые двадцать пять шагов. Значит, до второй – пятьдесят шагов, до третьей – семьдесят пять, до четвертой – сто. Запоминайте, как это выглядит. Запомнили? А теперь снова смотрите на те три, которые я вам сначала показал. Сколько до ближней?

– Меньше ста!

– Верно, а к чему ближе – к сотне или к семидесяти пяти?

Близнецы заоглядывались, сравнивая расстояния.

– Вроде бы к семидесяти пяти.

– Тоже – верно. До ближайшей ветки восемьдесят шагов. А сейчас первый урок вам: во все стороны от тына отмеряйте по сто шагов и через каждые двадцать пять шагов втыкайте вешки. Во все стороны – это не значит, что только в четыре: на север, юг, запад и восток. Между ближними к тыну вешками тоже должно быть по двадцать пять шагов. В общем, работы вам троим на целый день. Когда снег сойдет, вместо вешек принесете камни и намажете их белилами со стороны села. Снаружи посмотреть – камень как камень, а из-за тына – метка для стрелков. Все поняли?

– Да!

– Идите работайте.

Вроде бы все было нормально, но сомнения по поводу эффективности учебы у Мишки все равно оставались. Во-первых, дед сам из самострела никогда не стрелял. Был он раньше – до ранения – очень неплохим, как говорили, лучником, поэтому Мишка опасался, что и учить он их будет как лучников. Во-вторых, было совершенно невозможно представить себе, как дед, неспособный из-за ранения вглядываться в отдаленные предметы, собирается оценивать результаты стрельбы, маскировки, правильность оценки стрелками расстояния и так далее.

К вечеру, после того как все село было окружено четырьмя концентрическими кругами воткнутых в снег вешек, Мишка приплелся домой голодный, уставший и мокрый. Дед критически оглядел его, начал было высказываться на тему: «тяжело в учебе – легко в походе», но, поняв, что от внука сегодня уже толку не будет, прервался, не закончив фразы.

– Ладно, Михайла, сейчас тебя хоть на веревку вешай, как белье. Хотел тебя сегодня расспросить, да уж отложим до завтра.

– О чем расспросить-то, деда?

– О том, как ты из самострела стрелять учился. Чему другому – я вас и сам обучить могу, а этому – придется тебе. Если сможешь это сделать толково, братья тебя за командира сами собой признают. Но мне это тоже знать надо, да и подскажу, может, чего полезное. Так что думай пока, а завтра поговорим.

«Как же я стрелять учился? Ну появился у меня самострел… нет, пожалуй, все началось раньше – тогда, когда мы с дедом пастухами заделались…»

Глава 2

За полтора года до описываемых событий.

Лето 1123 года. Село Ратное и его окрестности

Деятельная натура деда Корнея требовала обязательно заняться какой-то работой. Тем более что благосостояние семьи после его ранения и гибели сына резко пошатнулось. Делать что-то, что требовало силы или долгой ходьбы, дед не мог. Значит, ни пахать, ни косить, ни заниматься другими подобными работами. Главный свой приработок в мирное время – бортничество – деду тоже пришлось забросить: в его состоянии нахаживать многие версты по лесу и лазать по деревьям к дуплам диких пчел было совершенно невозможно. Разумеется, семья совсем уж в нищету не впала: какой-то «жирок» за прежние времена накоплен был. К тому же в селе, где подавляющее большинство мужчин были военными профессионалами, умели поддержать увечных воинов. Плюс все понимали, что Корней Агеич тогда, пострадав сам и потеряв сына, спас множество жизней. Но дед, еще недавно бывший чуть ли не первым лицом, заботой сельчан откровенно тяготился.

К тому же могучий организм не старого еще мужа постепенно преодолевал последствия ранения – меньше мучили головные боли и головокружения, перестала трястись голова. Со зрением, правда, остались проблемы, и дед, всматриваясь в даль, зажмуривал левый глаз, словно прицеливаясь.