Взводный

— Ну что, Никита Иванович, теперь веришь лейтенанту, что он за пару недель из остатков своей роты батальон сформировал. Полчаса, и танкового батальона немцев при поддержке батальона мотопехоты как ни бывало, а собственные потери мизерные. Да мне хотя бы пару таких лейтенантов в полк, и я ни каких немцев никуда не пропустил.

— Да… — Только и произнёс капитан Щукин, теперь он тоже понимал, что лейтенант не врал и ни какое внедрение не стоит таких потерь, тем более, что лейтенант тактик, а не стратег и в штабах сидеть не будет.

Лейтенант Прохоров.

После того, как немцы сдались, пришла пора подсчитывать собственные потери, которые оказались до смешного малыми. У меня не оказалось даже ни одного убитого, всего три десятка раненых, правда девять человек тяжёлых, так что сказать, что они выживут было нельзя. Орудия тоже все уцелели, правда повреждения получили, но не серьёзные, а бронетехника вообще не понесла ни каких потерь. Вот что значит правильно построенный бой и грамотно размещенные силы. Гаубицы с миномётами отвлекли на себя основное внимание противника в начале боя, а затем поэтапное введение артиллерии, которая к тому же оказалась хорошо замаскированной, привели к практическому отсутствию потерь с моей стороны. Теперь оставалось только выяснить у подполковника Строева место расположение штаба армии и двигать туда. Как раз скоро уже вечер, пока бойцы поужинают, пока себя в порядок приведём, надо было сразу прочистить стволы орудий, а там и ночь. Это в немецком тылу нас авиация не беспокоила, своей почти не было, а немецкая внимания не обращала, ведь уже своя территория, чего выглядывать, а тут она разбойничала только так, даже наше уничтожение двух немецких аэродромов не особо помогло, слишком много было немецких самолётов. Вот и хотел я по темноте, пока нет немецкой авиации, проехать подальше, ибо хоть у меня и были зенитные установки, но на всю мою колонну их было слишком мало.

— Товарищ лейтенант, верните пожалуйста моё оружие.

Послышалось сзади, обернувшись, увидел капитана Щукина, он стоял один позади меня, без своих бойцов.

— Вы товарищ капитан глупостей делать не будете?

— Не буду.

— Ну хорошо, тогда держите.

Достав ТТ Щукина, протянул его ему, а сам был готов в случае чего мгновенно его снова разоружить, но капитан не стал глупить, а просто засунул пистолет в свою кобуру и застегнул её. Не похоже было, что он продолжит гнуть свою линию в моём обвинение на работу на противника. Тут как раз прибежал дозорный и сообщил, что к селу вышли ещё наши окруженцы, около полутора сотен, причём тоже с того направления, откуда пришли и мы.

— Товарищ капитан, хотите посмотреть, как надо проводить первичный опрос окруженцев на поиск агентов врага?

Щукин сначала с недоумением посмотрел на меня, а затем неожиданно сказал: — Хочу.

— Тогда пойдёмте к вышедшим, и своих бойцов захватите.

Через пять минут мы уже направлялись на околицу села, куда и вышли окруженцы. Их было около полутора сотен, как говорится каждой твари по паре, со всех родов войск, а старшим там оказался старший лейтенант.

— Товарищ старший лейтенант, представьтесь пожалуйста и дайте ваши документы.

Старшой без возражений представился, оказался командиром роты, и так же без разговоров дал свои документы. Раскрыв их, ознакомился, и про скрепку не забыл, после чего вернул их назад владельцу.

— Товарищ старший лейтенант, все эти бойцы ваши, или есть присоединившиеся?

— Моих тут три десятка, это из моей роты.

— Хорошо, пускай они встанут вот там.

Я махнул рукой в сторону, и вскоре тридцать четыре бойца встали в стороне.

— Теперь бойцы из вашего батальона и полка есть?

Таких оказалось еще с полсотни, их тоже отвели в сторону к первым и бойцы Щукина просто принялись проверять у них документы, а сам Щукин и старший лейтенант в недоумении смотрели на меня. Ещё три небольшие группы бойцов общей численностью в сорок три человека встали в сторону, правда у каждого из этой группы я проверил документы лично. Осталось лишь девятнадцать человек одиночек, они продолжали стоять в строю, а я оглядел их и один из них, сержант, мне не понравился. Слишком опрятно он выглядел по сравнению с другими, но всё же всякое бывает, поэтому я пока просто взял его на заметку. Подойдя к бойцам, стал по очереди проверять их документы, но после проверки ни куда не отпускал. Проверил и у сержанта, судя по дате, выдали их перед новым годом, а скрепки просто блестели стальным сиянием. Спокойно вернул сержанту его документы и перешёл к следующему бойцу. Через пару человек ещё один красноармеец мне не понравился, если от остальных пахло потом и дымом, то от этого едва уловимым запахом земляничного мыла. Закончив с проверкой документов, подошёл к капитану и тихо, что бы кроме капитана и стоявших рядом с ним его бойцов ни кто не услышал, произнёс.

— Сержант и третий от него боец слева твои клиенты. Сейчас с бойцами спокойно подойдёшь к первому в шеренге и как бы изучающее пойдёшь к концу, когда поравняешься с красноармейцем, заломите обоих.

— Хорошо, всё слышали?

Это Щукин сказал уже своим бойцам. Неторопливо мы все приблизились к шеренге окруженцев и капитан не спеша, вглядываясь в нервничающих бойцов, пошел к краю шеренги. Когда он миновал третьего, после сержанта бойца, его люди мгновенно их скрутили. Вернее скрутили бойца, а сержант как то ловко извернулся и оба бойца особиста отлетели в сторону. Сержант мгновенно выхватил из своего сапога финку, вот только больше ничего сделать не успел, так как я был настороже и шел позади капитана с таким расчётом, что бы оказаться именно возле сержанта, когда его будут брать. Молниеносный удар в челюсть, и потерявший сознание сержант отлетает назад, где и остаётся лежать на земле.

— Теперь объясняй, чем они привлекли твоё внимание и вообще, объясняй всё.

— Хорошо, сначала лейтенант, он не одиночка, вышел со своими бойцами, значит не агент немцев, как и его бойцы, а также люди из его части. Остаются малые группы и одиночки, вот они и стоят в этой шеренге. К сержанту чуть позже вернусь, а пока по тому бойцу, понюхай, чем пахнут остальные бойцы, и чем этот.

Капитан шагнув к замершим бойцам, стал принюхиваться возле каждого, затем вернулся ко мне.

— Чем они пахнут? — Сразу спросил Щукина.

— Потом и дымом.

— А теперь чем пахнет этот боец?

Щукин как собака, обнюхал бойца, и до него стало доходить.

— От этого пахнет едва заметно земляничным мылом.

— Спрашивается, как от бойца, что как минимум пару дней скитается в лесу, сидит у костра, пахнет не потом и дымом, а земляничным мылом. Товарищ старший лейтенант, как долго с вами этот боец? — Спросил я у лейтенанта.

— Вчера к нам присоединился, вечером.

— А сержант?

— Тот с нами уже три дня.

— Вот видите товарищ капитан, а теперь давайте сержанта сюда.

Два дюжих бойца уже связали сержанту руки за спиной и легко его подняв, подтащили к нам. Я, достав у сержанта документы, протянул их капитану.

— Сравните его документы со своими или своих бойцов.

Щукин их сравнил и ни чего не понял.

— В чём дело, что в них не так?

Я просто ткнул его пальцем в скрепку.

Сравните даты выдачи документов и внешний вид. Щукин сравнил и тут до него дошло.

— Ржавчина?

— Да. А теперь бойцы снимите с него гимнастёрку и сапоги.