Волшебный цветок

Подошла Собака, увидела мертвого львенка и жалобно заскулила.

— Эх ты,— молвил Шакал с укоризной.— Смотри, глупая, какая беда стряслась из-за твоей жадности. Скули, скули, как проведает хозяйка про мертвого львенка, еще не так заскулишь! Да и мне здесь оставаться опасно. Жить мне отныне в лесной норе или в горной пещере. А ты куда денешься?

— Еще не знаю. Беги, если хочешь, помирай с голоду. Я найду что-нибудь получше тесной норы или холодной пещеры. Я люблю тепло, огонь в очаге, запах жареного мяса. Ищи себе холодную нору, мне она не подходит! Шкура у меня слишком тонкая и нежная для бесприютной жизни бродяги.

— Ты слышишь рык? — вскричал Шакал.— Это хозяйка голос подает. Прощай, мой друг! Сегодня ночью Львица спустит с тебя шкуру.

Шакал, не теряя времени понапрасну, убежал в лес и с тех пор стал бродягой. Он полюбил сумерки и ночную тьму. В эту пору и слышен его вой. Шакал — большой себялюбец и трус. У него не хватает смелости самому убить зверя. Жадно облизываясь, он выжидает в сторонке, пока Лев или Леопард насытятся своей добычей, а с него довольно и объедков.

Оставшись одна, Собака подумала: у страха глаза велики, посмотрим, что будет дальше, так ли уж страшна опасность. Затащила она львят — живого и мертвого — в логово и ходит себе как ни в чем не бывало, хозяйку дожидается.

Вскоре явилась Львица. Собака, подобострастно виляя хвостом, заюлила, желая угодить хозяйке.

— Где Шакал? — сразу спросила Львица.

— Не прогневайся, госпожа, он еще не вернулся. Пошел навестить друзей и родственников, уж очень давно с ними не видался,— отвечала Собака.

— Тогда ты ступай за малышами. Наверное, проголодались, бедняжки, а меня распирает от молока.

Собака с готовностью побежала выполнять приказ, а сама подумала: ну вот, теперь гляди в оба. Принесла она львенка и положила возле матери.

— Неси другого, да поскорей,— приказала Львица.

— Сию минуту, госпожа.

Собака утащила насосавшегося молока львенка и через некоторое время приволокла его опять. Но сытый львенок и не притронулся к матери.

— Другого неси, бестолковая,— рассердилась Львица, видя, что львенок не хочет есть.

— Я и принесла другого, госпожа,— слукавила Собака.

— Почему же он не сосет? — допытывалась Львица.

— Может, у него в животике еще обед не переварился?

— Куда подевался Шакал? Не вернулся? Шакал! Шакал! Где ты? — громко крикнула Львица.

— Я здесь, госпожа! — истошно завопил Шакал из своего убежища в лесу.

— Немедленно возвращайся! — рявкнула Львица.

— Иду, госпожа, иду,— донеслось издалека: перепуганный Шакал услышал грозный рык хозяйки и побежал в другую сторону.

— Что случилось с этим тупицей? Как он смеет ослушаться меня? — возмутилась Львица и приказала: — Отнеси малыша в колыбельку.

Собака засуетилась, но Львица уже заподозрила что-то неладное и крадучись пошла за ней в глубину логова, где стояла колыбель. Собака уложила живого львенка рядом с мертвым и собралась уйти, да приметила в дверях грозную хозяйку. Глаза ее сверкали гневом. Собака поняла, что Львица узнала правду. Страх придал Собаке резвости, она стрелой пронеслась между ног хозяйки и вылетела из львиного логова. Со страшным ревом Львица кинулась вслед беглянке, а та, чуя смерть за спиной, мчалась во весь опор. Львица почти настигла ее, но беглянка метнулась в сторону, за деревья. Львица — за ней, но Собаке все же удалось оторваться от нее на несколько прыжков. Собака прощалась с жизнью, да вдруг увидела прямо перед собой нору бородавочника и вмиг нырнула в нее. Перед Львицей мелькнул лишь кончик собачьего хвоста. Нора была слишком узкой. Львица не могла туда пролезть. Она разрыла вход и совала туда то одну, то другую лапу, чтобы ухватить свою жертву когтями. Да вот беда — нора была узкая, длинная и уходила далеко в глубь земли. В конце концов Львица опомнилась от гнева и прекратила тщетные попытки вытащить беглянку из норы.

Огляделась Львица и увидела Мартышку. Та сидела на суку большого дерева и с любопытством наблюдала за ней.

— Спускайся, Мартышка,— властно сказала Львица.— Посиди у норы, постереги мою служанку-убийцу, а я соберу сухой травы и выкурю ее оттуда.

Мартышка повиновалась, слезла с дерева и уселась у входа в нору. Сидит и думает: если Собака выскочит из норы, мне с ней не совладать. И Мартышка попросила Львицу покараулить нору, пока она принесет большой камень, чтоб надежно заложить вход. Приволокла Мартышка камень, и Львица приказала:

— С места не сходи до моего прихода. Я скоро вернусь, она от меня не уйдет.

Львица оставила нору под присмотром Мартышки, собрала целую копну сухой травы и побежала домой за огнем. Теперь оставалось поджечь траву, и Собака задохнется он дыма.

Тем временем Собака на всякий случай уселась неподалеку от входа. Она слышала, какой приказ отдала Львица Мартышке, слышала и то, что Мартышка завалила вход камнем, а Львица собиралась выкурить ее из норы удушливым дымом. Значит, останься она в своем укрытии, надежды на спасение нет. Подползла Собака к камню У входа и прошептала:

— Мартышка, выпусти меня отсюда. Этому не бывать,— отвечает Мартышка.

— Мартышка, Мартышка, почему ты такая злая? Я же тебе ничего плохого не сделала. Почему ты сторожишь меня и не даешь убежать?

— Я всего-навсего выполняю приказ. Львица повелела:

«Сиди здесь и карауль Собаку, чтоб не убежала». Я должна исполнить ее волю, иначе мне несдобровать, и ты это знаешь.

— у тебя жестокое сердце, Мартышка,— молвила Собака,— а я-то думала, что только львы бахвалятся своей жестокостью. Дай бог тебе когда-нибудь испытать такое горе, как у меня. А перед смертью я, пожалуй, скажу тебе одно словечко. Придвинься поближе, а то не услышишь.

Мартышке было интересно узнать, что за словечко такое скажет Собака, заглянула она в щелку, а Собака, не будь глупа, кинула ей в любопытные глаза горсть песку. Мартышка враз ослепла. Пошатываясь, отошла она в сторонку и принялась протирать глаза. Собака же уперлась передними лапами в камень, собралась с силами и отвалила его. Потом быстро огляделась и умчалась, словно ветер,— подальше от проклятого места.

А Мартышка, прочистив глаза, сразу поняла, что случилось, и испугалась за свою жизнь. Однако ж скоро она смекнула: надо натаскать в нору земляных орехов и снова завалить камнем вход.

Когда явилась Львица с огнем, Мартышка сказала ей, что пленница сидит в норе. Львица обложила вход сухой травой и подожгла ее. Через некоторое время послышался треск.

— Что бы это значило? — удивилась Львица.

— Наверное, у Собаки лопнула барабанная перепонка в ухе,— нашлась Мартышка.

Снова треск.

— А это что такое? — спрашивает Львица.

— Лопнула барабанная перепонка в другом ухе,— беспечно отвечает Мартышка.

Пламя разгоралось все жарче, и из норы все чаще доносился треск. Мартышка радостно смеялась и кричала:

— Ха-ха, слышишь? Собака рассыпалась на кусочки, факелом полыхает. Каждая косточка трещит. Да, страшная ей выпала смерть.

— Так ей и надо! — в ярости зарычала Львица.— Она убила моего младшего сына, самого очаровательного крошку.

Львица с Мартышкой сидели возле норы, пока огонь не потух, потом Львица повелела:

Ну-ка, Мартышка, принеси мне длинную палку с крючком на конце. Я выгребу собачьи косточки и порадуюсь, на них глядя.

Мартышка быстро притащила палку. Выгребла Львица горячие уголья и диву далась:

— Какой чудной запах! Совсем не похож на запах горелого собачьего мяса!

— Собака, должно быть, сгорела и обратилась в пепел,— объяснила Мартышка.— И сомневаться нечего. Откуда ты знаешь, как пахнет горелое собачье мясо? Ты что, собак жарила?

— Не жарила,— сказала Львица,— но любое горелое мясо — собачье или не собачье — пахнет иначе. Ну да ладно, выгребай золу, порадуюсь на собачьи косточки.

Делать нечего, выгребла Мартышка всю золу, а с ней — несколько каленых орехов. Скорлупа у них лопнула от жара и раскрылась. Как увидела их Львица, разгневалась, схватила Мартышку, трясет, на чем свет стоит ругает: