Братство идущих к Луне

Ответом им, как и всегда, была тишина, лишь ветер едва слышно, почти беззвучно прошел в этот момент по молодой июньской траве, и тронул листья на растущей неподалеку огромной березе. Березу эту они тоже помнили молодой, едва ли десятилетней — тогда, когда хоронили Аглаю, березу эту почему-то оккупировало несколько ворон, которые принялись орать, как заполошные, и Роман, не выдержав, принялся кричать на них чуть ли не истерически, и швыряться комьями сырой земли, кучей лежавшей рядом с еще пустой тогда могилой.

— Никогда себе не прощу, — произнесла Ада. — Никогда.

— И не нужно, — ответил ей Роман, не отводя взгляда от портрета. — Потому что такое не прощают.

— Ром, не надо, а? — попросил Яр. — Не начинай сейчас. Только-только сердце угомонилось. Спасибо за корвалол, кстати.

— Да не за что, — Роман глубоко вздохнул, тряхнул головой. — Ладно, идёмте. Пока я совсем не расклеился.

— Пошли, пошли, — поддержал Яр. Поправил лямки рюкзака. — А то нам идти ещё сколько, а Луна — она уже вон, глядите.

Ада и Роман подняли глаза — да, действительно, в светлом еще небе диск Луны был уже вполне хорошо различим, а это означало, что надо поторапливаться. Кинув прощальный взгляд на памятник, все потянулись к выходу — первым шел Яр, за ним Ада, и замыкал это шествие Роман, который всё-таки пару раз украдкой оглянулся.

— Каждый раз надеюсь обратиться в соляной столп, но, кажется, это так не работает, — заметил он, когда компания выбралась, наконец, на неширокую лесную дорогу. — Думаю, что посмотрю еще раз, и окаменею. Нет, снова нет, и опять нет. Врут всё эти сказки. И религия тоже врёт. Ухожу, прихожу, оборачиваюсь...

— Ром, хватит, — попросила Ада. — Не терзай ты душу и себе, и нам, пожалуйста.

— А ты вообще молчи, — огрызнулся Роман. — С учетом того, что ты сделала, тут у тебя нет, и не может быть права голоса. Всё, идёмте, действительно, время уже.

Ада ничего не ответила, она прошла мимо Романа, и пошла вперед, постепенно ускоряя шаг, а Роман и Яр так же молча последовали за ней. То, что должно было быть сказано — было сказано. На сегодняшний вечер в планах теперь оставалась только Луна.

***

— Ты чего, коньяк добавил? — возмутился Роман. — И много? А если у меня давление шибанет? Мне сегодня коньяк нельзя.

— Да немного я добавил, столовую ложку всего на термос, — отмахнулся Яр. — Так что ничего с тобой не будет, тем более что чай был горячий. Я для запаха, а не для пьянки.

— Ох... ладно тогда, — сдался Роман. Взял из протянутой руки Яра стаканчик, осторожно отхлебнул. — Да, нормально вроде.

— Ну и вот, — обрадовался Яр. — А ты говорил.

— Смотрите, — шепотом сказала Ада. — Сейчас...

Луна поднималась над лесом выше и выше, заливая холм, на котором они стояли, дорогу, поля, и лес призрачным холодным светом. Сегодня она была яркая, до невозможности яркая, и такая красивая, что захватывало дух. Трое молча смотрели на шествие Луны по небу, и довольно долго молчали, пока молчание это не нарушил, наконец, Яр.

— Завтра полнолуние, — произнес он. — Ещё раз придём, да?

— Конечно, — кивнула Ада. — Придём.

— После завтрашнего останется ещё две полные Луны, то есть мы, получается, на третью, — задумчиво сказал Роман. — Что ж, это правильно. Но как же всё-таки красиво.

— Нарисуй, — предложила Ада.

— Так Яр уже нарисовал, — Роман вздохнул. — Лучше, чем он, я не сумею.

— Да ладно, — Ада усмехнулась. — А ты всё же попробуй.

— Может, и попробую.

На холме они просидели до одиннадцати, и ушли только тогда, когда стало совсем уже холодно, а Луна поднялась выше, и краски, которые она дарила окружающему миру, начали меркнуть.

***

«...познакомилась на даче с близнецами, Яном и Яром Огарёвыми. На вид они совсем близнецы, но всем говорят, что погодки, врут, наверное. Они смешные, постоянно дурачатся, и Ян умеет играть на гитаре. Они немножко странные, потому что оба говорят, что помнят войну, но ведь они никак не могут помнить войну, мы с ними в пятьдесят пятом родились, а война тогда уже десять лет как кончилась. А они говорят, что помнят. И самолёты помнят, и обстрелы, и как у них бабушка старая погибла на их глазах, именно что под обстрелом. Это странно. Спросила у мамы, она сказала, что они фантазёры, а я дура, которая им верит, а еще сказала, что такими вещами не шутят, это низко. Но, может, они про какую-то другую войну говорили? Надо будет спросить потихоньку, пусть расскажут. Ян и Яр живут у Куровых, которые рядом с нами, забор в забор, и мама скоро с братьями познакомилась. Сказала, что вроде хорошие, хотя и дурачки, конечно. Но у мамы все дурачки, разве что Рому она выделяет, но Рома — он какой-то необыкновенный, настолько необыкновенный, что я к нему и подходить боюсь. К тому же Рома с четырнадцати лет гуляет с Аглаей. Аглая — красавица, мама сказала, что она с каждым годом всё больше становится похожа на французскую актрису Мишель Мерсье. Про актрису не знаю, а про Аглаю знаю — они с Ромой идеальная пара, все так говорят. Может, они поженятся? Я бы хотела побывать на свадьбе, ни разу не была, только издали видела. Аглае белое платье было бы очень к лицу...»

— Дневники? — спросил Эри.

— Ага, — кивнула Берта. — Обычные девчачьи дневники. Кое-что странное прослеживается, но это работа гения, который таскал парней туда-сюда. Романа, кстати, не таскал. Только братьев.

— Да? — удивилась Эри. — А нам сказал, что всех.

— Нет, не всех. Свою копию он отправил сразу по адресу, а вот их — куда-то ещё, и лишь в подростковом возрасте переправил уже сюда. Им было по пятнадцать, как я понимаю.

— Ага, значит, ещё до того, как с Фламма и Амритом это всё случилось, — сообразила Эри. — Вот же хитрый гад. И нам не сказал.

— А что ты от него ждала? — удивилась Берта. — Мы сидели там, глядя на весь этот кошмар, а он тут... ай, ладно, ну к чёрту. Читать что-то будешь?

— Ну, давай, — пожала плечами Эри. — Всё равно делать нечего. Мужики разбежались, а мы тут с тобой, как две узницы, с этими бумагами.

— Они правильно сбежали, смотрят точки по старой теме, и заодно решили прогуляться в этот самый поселок «Солнечный», где живут трое, — Берта утомленно потерла глаза. — Слушай, давай ты тоже почитаешь. Мне надоело делать это одной.

— А давай я почитаю то, что писал Яр, — предложила Эри. — Мне это как-то ближе будет, ну, наверное.