Страница 14 из 26
Берта улыбнулась. Пятый ощутил — воспоминания были вроде бы приятными, но при этом настолько сложными, что его на секунду захлестнула с головой волна её эмоций. Тревога, нетерпение, восторг, страх, радость, печаль, солнечный свет, горе, облегчение, грозовые облака, разочарование, снова страх, трепет, опять восторг, грусть...
— До этого всего я даже не знал, что можно так любить, — беззвучно сказал он.
— Я тоже не знала, — кивнула Берта. — А вот она, кажется, об этом догадывалась уже тогда, — Берта кивнула на дневник. — Но что-то я такое в этом всём ощущаю... не могу пока сформулировать.
— Она иначе мыслит, — Пятый задумался. — Ты мыслишь как математик. Эри мыслит символами. А вот Ада создает какие-то кластеры самостоятельно, и начинает этими кластерами, по сути своей это сигнатуры, оперировать. Вот только одна проблема...
— Это её собственные сигнатуры, — согласилась Берта. — Вот этот фрагмент, да? Девочка, понятия не имеющая ни о психологии, ни о социологии, создает для себя практически правильную картину — она ведь пишет о социальной стратификации, о расслоении, но она не знает этих понятий, и оперирует теми, которые показались ей подходящими. Таким образом, мы получаем сигнатуру с неверным исходным кодом.
— Ну да, — Пятый улыбнулся. — Тут вообще, если вдуматься, ошибка практически системная. Потому что в том обществе, которое она описывает, шудра при благоприятных обстоятельствах может стать брахманом. А вот в Индии этот номер не пройдет.
— Верно, — согласилась Берта. — А что по общей ситуации скажешь?
Пятый этого вопроса ждал. Точнее сказать, они с Лином этого вопроса ждали уже четвертые сутки, но Берта, против ожиданий, с вопросом не торопилась. Проблема заключалась в том, что сказать им было пока что толком и нечего. Потому что практически всё уже было сказано до них.
— Пока ничего, — Пятый задумался, подбирая слова. — Мы общались и с местными Бардами, и с Сэфес из проникающей области, ты же знаешь. Они видят ровно то же, что и мы — децентрализованный процесс, инфернальный, идущий медленно, и вполне себе исправимый, но...
— Но чтобы что-то исправить, нужно определить причину. И центр, я так понимаю, — продолжила за него Берта. Пятый согласно кивнул. — Но если центр они трое, то...
— Совсем не факт, что они трое, — сказал он. — В том и проблема. Двум сотням Бардов предлагали эту задачу, ни один не сумел доказать, что причина происходящего находится в этом мире, и что эти трое являются хоть чем-то вообще. И в первом, и во втором случае мы наблюдали что? Флуктуации. Обе тройки были заметны, различимы. Сейчас — мы видим совершенно ровный фон. Все значения находятся в пределах допустимого, причем не в пограничных.
— Мы видим сейши, но мы не знаем, кто бросил камень в воду. Равновесие нарушено, но совершенно непонятно, как именно. Слушай, а если они... если они умрут, — отважилась Берта. — Как ты думаешь, это что-то изменит?
— Если честно, мне совершенно не хочется это проверять, — признался Пятый. — Возможно. Но, опять же, мы должны докопаться до причины. Есть методы, с помощью которых можно воздействовать на Сеть, мы много говорили об этом. И про избирательность, и про взаимодействие на уровне своего Круга, и про Сферу, и про то, каким образом работает Контроль в принципе. То, что мы наблюдаем сейчас, на работу Контроля не очень похоже, но в то же время некие общие моменты есть. Попробую найти аналогию. Мы с тобой сидим в комнате, да? Душновато. Что можно сделать?
— Открыто окно, — пожала плечами Берта.
— Согласен. Как это можно сделать? Встать, и открыть самостоятельно. Попросить открыть того, кто находится ближе. Результат — окно не повреждено, открыто, в комнате стало прохладно. А тут — кто-то выворотил окно вместе с рамой и коробкой, и куда-то уволок. Лето прошло, наступила зима, в комнате дубак, а окно вообще непонятно где, и как вернуть его на место, никто не знает.
— Прекрасно, — похвалила Берта. — И это сделали они, те оставшиеся трое.
— Совсем не факт, — снова повторил Пятый. — Тебе Скрипач рассказывал, что было, когда он просто перетащил через Сеть секторальную станцию? Это было воздействие на Сеть, точнее, попытка работы с Сетью. Какой итог? Сетевое поражение, кровь, кишки, распи...
— Пятый, не надо, я знаю, — твёрдо сказала Берта. — Здесь этого всего нет.
— И следов работы с Сетью тоже нет, — Пятый тут же сбавил обороты. — И вообще ничего нет. Или почти ничего. Они точно не работают с Сетью.
— Будем плясать от этого «почти», — вздохнула Берта.
— Уже тридцать лет плясали до нас, — заметил Пятый. — Если не больше. Вот знаешь, с одной стороны я бы хотел на них посмотреть. С другой — меня это пугает. Или нет, не пугает, это неправильное слово.
— Что именно? — Берта уже догадалась.
— Яр. Яр, и то, что он носит с собой, — Пятый встал, вышел. Вернулся с пачкой сигарет и пепельницей. — Будешь?
— Будешь, — вздохнула Берта. — Я посмотрела считки агентов с ними...
— Когда?
— Вчера. Хорошо, что вы уже спали. Потом до двух сидела на кухне, думала. Многие, кто знает вас, они... они не в состоянии этого понять. Я тоже поняла отнюдь не сразу. Когда мы только познакомились, я была поражена тем, как Скрипач относился в тот период к Иту. Знаешь, как он сам потом про это говорил? «Хрустальная ваза с атомной бомбой внутри». Он методично, месяцами вытаскивал Ита с того света, он был как сжатая пружина, даже нет, не так, у него в кулаке была в тот момент эта сжатая пружина, и разжимать кулак было нельзя ни на секунду. Потом... я видела ваши считки. И твои, и Лина. То же самое. Вы ведь даже не братья, вы больше, — Берта вздохнула, затянулась. — Я воспринимаю моих... даже не знаю. Я не знаю, один у меня любимый муж, или два. И я не знала, что ко мне будут потом относиться точно так же... ладно, это уже другое, неважно. Знаешь, чего я боюсь сейчас? Увидеть. Увидеть то, чем это могло кончиться. Потому что Яр... он же мертвый наполовину. Равно как и Ада. И Роман, он тоже... да, мы любим поносить Джессику, но её значение в этом всём умалять никак нельзя, ты же понимаешь.
— Ещё бы я этого не понимал, — Пятый затушил сигарету в пепельнице, и тут же вытащил из пачки новую. — Я ведь тоже боюсь это увидеть. И Скрипач с Итом боятся не меньше. Но им придётся. И нам придётся.
— К сожалению да, — отозвалась Берта. — Придётся. Ри, кстати, сказал, что не видел их четыре года. Даже считки не смотрел. Я спросила, почему. Он сказал, что это выше его сил.
— А наших, значит, не выше, — Пятый вздохнул. — Он носит с собой урну, да? С прахом.
— Носит, — кивнула Берта.