Страница 47 из 85
Глава 22
Холод и тишина. Даже не знаю, что хуже. Холод пробирал до костей, вынуждая дрожать и ежиться. А тишина давила монолитной тяжестью, звенела в ушах, заставляя раз за разом проигрывать события вчерашнего дня. Фразы Деймоса, взгляды, прикосновения и мой провал. Я же проверяла не раз, была уверена, что на нем нет артефактов, опознающих примеси в еде. Так как он узнал о снотворном?
И как он смотрел на меня. Тепло взгляда вновь заменила чёрная сталь. Но я почему-то почувствовала облегчение, когда снотворное не подействовало. Потому что ощущала себя мерзко, обманывая его. Идиотка. Он забрал у меня все: семью, друзей, нормальную жизнь, забрал даже ненависть. Осталась только надежда, она все еще теплилась в замерзшем теле, не давая потерять себя.
Дверь камеры со скрипом открылась. Свет из коридора разогнал царящую в узком помещении мглу. В нос ударил запах мяса и специй. Стражник вошёл в камеру и бросил на узкий столик поднос с едой, отчего отвар расплескался на тарелку с жареным куском мяса. Мужские ладони были обмотаны бинтом. Клеймо Деймоса действовало: стражник испытал его действие на себе. И сейчас срывал свои злость и досаду на мне. Потому я была лишена одеяла, потому мёрзла всю эту долгую ночь, прошедшую в тяжёлых думах и тихих слезах.
— Ещё час, — бросил чуть злорадно мужчина, прежде чем покинуть камеру.
Под новый скрип дверь закрылась, погружая камеру в полутьму.
Взгляд равнодушно скользнул по еде. Аппетита не было. И горло после холодной ночи драло так, что я сомневалась, что смогу проглотить хоть кусочек еды. А голос мне нужен. Очень нужен. Потому я подхватила стакан с отваром, но тут же отбросила в порыве злости. Чашка со звоном разбилась о каменную стену. Исходящая паром жидкость разлилась по полу. Какой же этот стражник мелочный. Только я почти мгновенно пожалела о своем поступке. Подумаешь, с плевком, но горлу нужно тепло.
Вскочив на ноги, я заметалась по узкому пространству камеры, растирая плечи и дрожа всем телом. Надо собраться, надо взять себя в руки. Сегодня меня отведут на казнь. К Древу Мира. И это неплохо. Пусть артефакт так и не попал ко мне в руки, но хоть частично я достигла своей цели. Сегодня я спою алетерну Древу, попрошу его помочь моему народу. Пусть забирает мою силу, жизнь, что потребуется. Я готова отдать всё, чтобы спасти хотя бы их. Борьбу за жизни Лили и Кая я уже проиграла.
Прерывисто вздохнув, я стёрла слезы с глаз. Откуда они берутся? Кажется, все выплакала ночью. Нужно было понимать, что я не смогу помочь всем. Я одна, без поддержки. А Деймос обеспечил мне проигрыш по всем фронтам. И все потому, что я не смогла остаться к нему равнодушной. Хороший вор сыграл бы на его чувствах, провел бы не одну ночь в его объятиях, втёрся бы в доверие. Но я оказалась плохим вором.
Интересно, он будет присутствовать при казни? Конечно, будет, что это я? Лишь артефакт открывает проход к Древу, а с ним Деймос не расстается. И как он посмотрит на меня? Спросит ли что-нибудь или сохранит молчание?
Скрип замка прервал мои метания. Уже? Так быстро. Распахнув дверь, стражник усмехнулся. К ногам с лязгом упали железные кандалы и ошейник с кристаллами в основании. И мешок. Вот и решилась моя дилемма. Мне не придётся смотреть в глаза Деймоса.
Присев на одно колено, я уже твердой рукой подняла свои кандалы и орудия казни. Холод уходил, сердце набирало обороты. Ошейник застегнулся на шее, следом и кандалы на запястьях.
Набросив мешок на голову, я выпрямилась и смело шагнула вперёд. Это тягостное ожидание развязки завершилось. Сегодня всё решится.
Ненавижу дни ритуалов. А сегодняшний день особенно ненавистен. Ночью так и не удалось заснуть, оттого глаза резало, а в голове поселилась хмурая подавленность. Мысли о Лире не давали заснуть, а теперь мне предстояло встретиться с ней лично перед её казнью. Как она поведёт себя? Может, она наконец что-нибудь скажет. Сможет объясниться. Горький смешок сорвался с губ. Снова пытаюсь её оправдать. А ведь я всегда предпочитал правду сладким иллюзиям.
Стоило покинуть покои и спуститься в зал Древа, как мне навстречу вышел Доран. Как всегда, при параде, с улыбочкой на узком лице. Вот уж с кем я меньше всего хотел бы общаться.
— К тебе не пробиться, — укорил альв.
Я лишь повёл плечом, не среагировав на его слова, ведь после расследований действительно никого не принимал.
— Ты хотел обсудить что-то важное? — уточнил я у него.
— Не то чтобы особенно, — альв подстроился под мой шаг. — Не рановато ли ты решил избавиться от девчонки?
— Тебе какое дело? — я недобро глянул на Дорана.
Помнил, что вчера нашел Лиру в его объятиях. Может, он и замешан в покушении. Но отдавать ее на допросы палачу… Нет, пусть лучше она уйдёт быстро и легко.
— Куда же торопиться? Можно казнить её при следующем ритуале.
— Есть разница?
— Девушка молодая, красивая. Жалко её, — усмехнулся альв. Впрочем, я сомневался, что ему знакомо это чувство. — Отдай её мне.
— Нет, — рыкнул я даже раньше, чем подумал.
— Ни себе, ни другим, — проворчал Доран, посмотрев на меня с укоризной, но осёкся, поймав мой предупреждающий взгляд.
— Лира — закрытая тема, — припечатал я.
— И почти мёртвая.
В голове пронеслись сотни способов его убийства. Если бы все было так просто. Дорана можно было убрать разве что тихо, покушением. И похоже, вскоре мне предстоит наступить на горло собственным принципам и именно так поступить. Удобство Дорана проигрывало под напором неприятной личности.
Я собирался ответить что-то резкое, но раньше мы вошли в коридор, ведущий к залу Древа. Гармонты с пленниками уже ожидали у входа в зал. Как и всегда, все пленники были в кандалах-артефактах, с ошейниками на шеях и мешками на головах.
Лиру я отыскал сразу. Хотя в алом платье она и так выделялась. Словно пламенный огонёк в серой толпе. Я забыл об идущем рядом Доране, о гармонтах и прочих пленниках и смотрел только на неё. Её образ полностью соответствовал ожиданиям. Я и не думал, что она будет плакать и молить о пощаде. Прямая спина и расправленные плечи. Уверен, и взгляд пылает. Побежденная, но не сломленная. Стальные тиски предательства сильнее сдавили грудь, стало больно дышать. Моя и уже не моя Лира.
С трудом удалось заставить себя отвернуться, не смотреть на нее. Душой владели одновременно сожаление и облегчение, оттого что не видно её глаз. Я распахнул двери в зал и уже решительно прошёл к барьеру, чтобы снять его. За спиной слышались шаги: гармонтов, пленников, Дорана. А мне кажется, я различал только мягкую поступь Лиры.